Алексей Аронский - Ингибитор. Фантастика

Внутри было просторное помещение с бетонными полами. В стенах были широкие проемы со стеклянными витринами – там располагались какие-то магазины, в большинстве которых были выставлены продовольственные товары. В одном была одежда. Само помещение было метра три в высоту и проходило насквозь до противоположного фасада. Насколько можно было заметить, еще находясь у самого входа, помещение, или холл, было пересечено двумя коридорами, потолки которых были выше потолка холла. Под последним в разных местах были закреплены какие-то указатели. Вдоль одной из стен совершенно открыто проходила кабельная трасса. Откуда-то слышалось бодрое чириканье воробьев.

Бонакеру вспомнилась башня ПВО – исторический памятник пятидесятых годов прошлого века. Бетонный каземат с пусковыми системами, радарами и, что удивительно, казармами, госпиталем и много еще чем. В том здании тоже было все мрачно и сурово, все также было выполнено из железобетона, только намного основательнее – все-таки военный объект.

Народу в холле было мало – редкие люди шагали кто в дом, кто на улицу. Многие курили прямо на ходу – вдоль стен стояли урны с валявшимися вокруг окурками. Где-то вдалеке гудел промышленный вентилятор – Гюнтер не сразу заметил, что в лицо дует слабый, едва заметный ветерок с запахом бетонной сырости вперемежку с запахом выкуренных сигарет.

Коридоры оказались неожиданно огромными – они прорезали здание на много этажей, но, определенно, не до самого верха, а намного ниже. Вдоль стен коридора проходили металлические тротуары – ярусы, соединенные, в свою очередь, мостиками, перекинутыми через пропасть коридора. Ограждения были надежными, даже более чем – все было обнесено металлической решеткой, так что при всем желании спрыгнуть бы не получилось. Тем более упасть по неосторожности. Под мостиками и, кое-где на отдельных кабелях, висели многочисленные лампы – в коридоре было светло, как в солнечный день на юге. На торцевых стенах коридора висели рекламные плакаты, которые частично скрывали то, что было изначально нарисовано на этих стенах. На дальней стене был изображен портрет грюндер-фюрера и чуть ниже виднелись фрагменты плакатной росписи с полями, заводами и всем сопутствующим. Выше и ниже этого участка стены все было затянуто рекламными баннерами. На противоположной, то есть ближней к холлу стене был натянут баннер с изображением российского премьер-министра и чуть ниже плакат, на котором было предприятие на фоне развевающегося трехцветного флага. То тут то там летали проворные воробьи. Очевидно, они здесь неплохо себя чувствовали. Портретов российских монарших особ почему-то не наблюдалось. Может быть, они были в других коридорах.

– Вот как они живут без окон! – удивленно пробормотала Илма. – У них внутри целая улица, да как светло!

– Их и называют улицами, – ответил Раухер. – Что насчет освещения – у нас энергия дешевая, а людям необходим свет. Ученые выяснили, что искусственный световой день способствует повышению производительности труда.

– А коридор – то не через все здание, не доверху, – не унималась Илма.

– Конструкция такая, – ответил Раухер. – Там выше еще коридор, причем не один. Они на шесть этажей. Так здание прочнее, чем если бы оно было разрезано сверху донизу.

– Может заснимем все это, – предложил Йозеф.

– Сначала с жильцами поговорим, – ответил Гюнтер. – У них в квартирах поснимаем, а потом коридоры.

– Если пленка останется, – произнес Раухер и заржал. Остальные, включая Йозефа, тоже усмехнулись.

– Дмитрий, что там с жильцами, которыми вы договорились? – Спросил Бонакер.

– Одни не отвечают, другие скоро будут. Ничего, сейчас к первым придем. Наверняка кто-то из них дома. В стене коридора было шесть дверей лифтов. На одной из этих дверей висела табличка на двух языках «не работает». Остальные вроде как функционировали. Над дверьми лифтов горели зеленые огни. Помимо огней внимание на себя обращали надписи, нанесенные через трафарет прямо на побеленную стену. Надписи состояли из каких-то цифр – «двенадцать», «двадцать четыре» и «тридцать шесть». Насколько понял Гюнтер, высотность лифтов была разная. Позже его догадка подтвердилась.

– Нам на двадцать седьмой этаж, – объявил Раухер. – Квартира A5—2756. A5 – номер улицы, ну коридора. Сейчас мы в A1, он на шесть этажей, соответственно, A5 от двадцать четвертого этажа и выше. Вот такая система, если ее не знать, легко заблудиться. В случае чего, спускаться можно по пожарным лестницам, они же лестницы общего пользования – расположены между коридорами A, B и C. Второй ряд, который там, – Раухер махнул рукой в сторону параллельного ряда коридоров. – соответственно D, E и F.

К этому времени лифт спустился, и двери с глухим звуком распахнулись, открывая окрашенную в зеленый цвет кабину. Заходя в лифт, Гюнтер, обернувшись, еще раз оглядел коридор и заметил на противоположной стене крупную надпись «A1». В самой же кабине рядом с панелью кнопок висела схема, на которой был изображен столбик этажности и часть этажей была выделена зеленым, часть красным. Система и вправду была довольно замысловатая. На стене кабины, противоположной дверям, висел щит с рекламой под стеклом. Рекламные плакаты были посвящены каким-то блюдам и десертам – по-видимому, реклама кафе, возможно, находившегося в этом же доме.

Наконец, лифт замедлил движение и остановился. Двери разъехались в стороны и группа вышла в новый коридор, точнее, на металлическую площадку-тротуар. В ширину этот тротуар был около двух метров, может чуть меньше. При этом, к ограждениям умудрились приделать откидные сидения в виде лавок метра полтора в длину. На одной из таких откинутых лавок сидели двое стариков и о чем-то разговаривали. Увидев людей явно чужого вида, оба с любопытством уставились на вышедших из лифта, однако, заметив двоих охранников, отвернулись и продолжили разговор.

Отыскав дверь с надписью A5—2756, нанесенной на металлическую дверь пляшущими символами через трафарет, Раухер, забежавший несколько вперед группы, призывно махнул рукой и нажал на кнопку дверного звонка. Металлическая дверь открылась не сразу – когда загремел замок, все уже стояли около нее. В проеме показалась женщина лет тридцати, одетая в застиранный домашний халат.

– Где Вильгельм? – Недовольно спросил Раухер.

– Хоть бы вы на него повоздействовали.

Ответ раздался по-русски, но на этот раз, после случая с мужиком и его собакой, все трое немцев уже успели включить переводчики в своих телефонах и вставить наушники.

– Пьяный что ли?

– Ну конечно!

– А я-то как на него буду воздействовать? – Я ему кто? – Недовольно пробурчал Раухер. – Ладно, разберемся. Мы войдем? Людям хотя бы заснять жилище надо, мы же договаривались. У вас все в порядке вообще?