Алексей Аронский - Ингибитор. Фантастика

– Да нормально, не стыдно людям показать, только в зале Вильгельм спит.

Все кроме Раухера продолжали стоять на площадке.

– Сейчас разберемся, – послышался голос Дмитрия из прихожей. Еще спустя полминуты раздался его призывный крик:

– Серега, Вадим, зайдите, помогите тело в чувства привести.

Трое немцев в недоумении переглянулись, а охранники поторопились в закрытую дверь.

– Ну и выражение! – подумал Гюнтер.

Вскоре два бугая вышли, волоча пьяного мужчину, одетого в спортивные трико и темную футболку. Протискиваясь между застывших в изумлении приезжих и стеной, они что-то бормотали и посмеивались. Переводчик не среагировал – слишком уж невнятной была их приглушенная речь.

Пьяное, как выразился Раухер, тело было положено на одну из откидных скамеек. Ноги не влезли, поэтому, будучи согнутыми в коленях, свисали с края лавки. Вскоре раздался храп.

– Проходите пожалуйста внутрь, – сказал с жутким акцентом один из охранников, указав для лучшего понимания рукой.

Квартира состояла из двух комнат – одна располагалась за другой. Та, что была ближе к входной двери, частично являлась кухней, в которую напрямую вела прихожая. В самой прихожей имелась еще и дверь в санузел. Все было довольно тесно: если дверь в санузел открывалась, она в значительной мере, пусть и не полностью, перекрывала прихожую. Гости прошли через кухню в главный, если так можно было сказать, зал. В это время дверь в прихожей скрипнула и из ванной комнаты вышла хозяйка, успевшая переодеться в неброский наряд канцелярского работника.

Вот черт! – возмущался Раухер, в то время как команда распаковывала съемочное оборудование. – Мы же должны всю семью заснять, а что тут получается?! В принципе, мы тут кино снимаем… – раздумывал вслух Раухер.

«Говорит „Мы“, – отметил про себя Бонакер. – Быстро же ты, Раухер, в процесс включился».

– По идее, раз уж это кино, так мы его заменить можем, – продолжал свою мысль Дмитрий. – Ты, Аня, надеюсь, с ролью справишься. Всего-то, сесть на диване и проговорить в камеру то, что я тебе отправлял. Выучила?

– Конечно выучила, чего там сложного. Только кем заменить? Вы, Дмитрий Владимирович?

– Нет, я не хочу, – утвердительно заявил Раухер. – Это не мое.

– У вас бы неплохо получилось. Я так считаю, – возразил Гюнтер, возившийся в это время с осветительным оборудованием.

– Нет, не мое, извините. Не хочу, – утвердительно заявил Раухер. Лицо у него было очень недовольное и Гюнтер понял, что настаивать не следует.

– А охранники? – Предложил первый пришедший в голову вариант Гюнтер.

– Да они по-немецки оба… вы сами слышали.

– Да-а, – задумался вслух Гюнтер. – Надо что-то решать.

– Сейчас все устроим! – раздался голос хозяйки. Она стала кому-то звонить и что-то объяснять, после чего объявила:

– Подождите минут десять, придет человек. Мой родственник, брат двоюродный, комендант в коридоре D. Ему только дойти. Куртку и галстук снимет, и никто ничего не поймет. По-немецки он говорит без акцента, лучше чем все мы вместе взятые, не считая конечно вас, господа.

– Молодец, – одобрительно произнес Раухер откуда-то из дальнего угла комнаты, где с самого начала стоял и что-то вычитывал в прихваченной папке. После этого от него же внезапно раздалась брань. Не слишком резкая, но недовольство было явное.

– Ты себя-то видела?

– А что такое?

– Ты в зеркало посмотри, ты же дама… ты же… леди… вы это любите! Посмотри, посмотри.

– Твою мать, – раздался голос хозяйки. – А я от волнения, когда гости пришли, даже и забыла. Думала, не будет ничего.

Гюнтер поднял глаза и взглянул в сторону Анны, стоявшей в зале перед зеркалом, встроенным в шкаф. Даже из соседней комнаты Бонакер смог разглядеть, что под правым глазом у Анны просматривался синяк, успевший потемнеть, пока гости находились в квартире. Очевидно, и приведшая к этому перебранка была совсем недавно.

– Сможешь его как-то закрасить? – спросил Дмитрий.

Все это происходило на фоне храпа и гулкого топота охранников по металлическому настилу. Звуки доносились из полуоткрытой входной двери – охранники решили не заходить, чтобы не толпиться, но и дверь решили не закрывать, чтобы услышать возможные распоряжения своего временного, а может и постоянного шефа.

– Попробую, – ответила Анна.

– Попробую, – передразнил Раухер. – Мне результат нужен, а не «попробую».

– Теперь уже не «нам» а «мне», – усмехнулся про себя Гюнтер.

– Серега, Вадим, дверь закройте! – раздался деловитый окрик Дмитрия, наконец, обратившего внимание на посторонние звуки. Дверь лязгнула и захлопнулась.

– Герр Бонакер, – обратился к Гюнтеру Раухер, – взгляните своим профессиональным взглядом. У нас тут проблема небольшая, но сейчас, говорят, компьютером можно все что хочешь скорректировать. Нужно ли нам косметически корректировать? – раухер вроде как бережно обхватив за руки сзади, толкал впереди себя несколько смутившуюся хозяйку, на лице которой все отчетливее темнел синяк.

– Желательно по возможности скорректировать, как вы говорите, косметически, а компьютером уже во вторую очередь, – ответил Гюнтер, – Вам сильно больно? – обратился он к Анне, желая как-то проявить участие, – Извините, мы внимание не обратили. Вам может помочь с гримом? Вот Илма, не профессионал по этой части, но поможет если что.

Как Илма могла помочь, Гюнтер представлял слабо. Во всяком случае, она девушка и уж лучше разбирается во всех этих штуках, чем остальные присутствующие. Слово «грим» тоже подвернулось на язык само собой и Гюнтеру даже стало немного смешно. Где художественный фильм или хотя бы выпуск новостей и где этот репортаж про дом рабочих?!

– Я сейчас сама все сделаю, – все так же смущенно ответила Анна. – Времени это много не займет.

Она прошла в прихожую и прошмыгнула через открытую и перегородившую проход дверь в ванную, вильнув своим задом, обтянутым темно-синей юбкой.

Через пару минут раздался гулкий стук в металлическую входную дверь – кто-то явно пренебрегал звонками.

– Откройте кто-нибудь! – раздался крик из ванной. – Это Вальтер пришел.

В открытых Йозефом дверях появился довольно высокий человек лет тридцати, одетый в черно-зеленую форму.

Большинство разговоров между местными велось на русском – немецким они явно пренебрегали. Анна, правда говорила по-немецки намного лучше Раухера. Не по сложности фраз – в этом Раухер был неплох, а по произношению – с этим у него было не очень.

Вальтер, комендант, точнее один из комендантов здания, как выяснилось, являлся сотрудником местной полиции правопорядка. Официально она называлась патрульно-постовая полиция, но, насколько Гюнтер понял из просмотренных гайдов о стране и ее порядках, приезжие и многие местные в разговоре эту полицию так и назвали – орднунгполицай.