Алексей Аронский - Ингибитор. Фантастика

– Давайте я вам покажу местные достопримечательности, выйдем во двор, – предложил Дмитрий.

Оба вышли на крыльцо. Погода опять начала портиться и капал мелкий и редкий дождь.

– Посмотрите, и выбирайте. Можно в сауну вон в ту, только это дороже будет. Вы как предпочитаете? У нас еще русская баня есть, я сам сегодня уже составил свой план, так что тоже не отставайте. В общем присоединяйтесь.

Пролистывая взад-вперед фотографии, Гюнтер немного задумался.

Немцы иногда посещают бани, причем мужчины и женщины там вместе, в одном помещении и полностью обнаженные. Это до сих пор смущает многих Европейцев, англичан, например. В свою, очередь, когда Россией владели красные изверги, они насаждали там свои особые варварские нравы, по крайней мере, большинство исторических документалок об этом упоминали. Большевики отстраивали городские бани, где «освобожденные» от прежних условностей, в том числе и морали, пролетарии совокуплялись чуть ли не толпой. Вообще в последнее время, когда острота прежних политических процессов, неизбежно уступавших место новым, постепенно затиралась временем, появились даже порнографические ролики на эту тематику, обязательной составляющей которых были разные коммунистические атрибуты. Еще лет тридцать назад, на рубеже веков, это бы выглядело как кощунство – изуверский режим, пусть и второй после Макнамаровского, его знаки и символы – не предмет развлечения и не элемент порнухи, а повод лишний раз задуматься чего избежало все человечество.

Что же касается временами удивляющих своей непосредственностью жителей современной Российской Федерации, по всей видимости они, так или иначе, сквозь многие десятилетия подверглись влиянию бушевавшей на этих территориях красной чумы. И потомки немецких колонистов, и аннерканты, и новоприбывшие колонисты. Россы – так иногда называли русских, которые проявляли арийское начало и стали аннеркантами, подверглись влиянию по одним причинам – их предки жили при большевиках не одно десятилетие. Легионеры – те же поселенцы, только из рядов иностранного корпуса и непосредственно сами колонисты – по другим причинам. Скорее всего, в очередной раз подтвердился принцип крови и почвы. С кровью у большинства, во всяком случае у подавляющего большинства поселенцев, был порядок, а вот почва была все же не родная. Так или иначе, судя по читаным и смотренным гайдам, для современных граждан России вполне нормально пойти отдыхать в баню группой из нескольких мужиков и заниматься там сексом с девочками по вызову. Гюнтера же нисколько не воодушевляло присутствие в банном помещении совокупляющегося Раухера, пусть даже тот будет в соседнем зале за дверью. Может, Раухер вовсе и не подразумевал этого, когда сказал «присоединяйтесь» но хрен его знает? Это же восток!

– Знаете, я бы предпочел у себя в номере.

– Да не вопрос. Девушкам вознаграждение разумеется… Вы понимаете…

– Сколько?

Раухер назвал сумму за час и за ночь, выходило не дорого – командировочный бюджет Гюнтера мог легко потянуть и вариант за ночь.

– Во эта хорошая, – произнес Раухер, когда на экране было худое лицо с прямыми каштановыми волосами и неестественными бровями, вкупе с другими малообъяснимыми факторами, делавшими обладательницу похожей на какого-то американского трансвестита.

– А что с бровями? – с сомнением в голосе поинтересовался Гюнтер.

– А-а! – безнадежно махнул рукой Раухер. – Сейчас все эти бъюти-фотограммы, блоги, вся эта хрень, знаете? Я им, ей в частности, уже сколько раз замечания делал. А так она хороша, такое вытворяет. Гимнастикой занималась, серьезных результатов в спорте, правда, не добилась, теперь танцует и в RbBN выступает, я рекомендую.

– Я бы хотел вот эту, – Гюнтер отлистал фотографии на крашенную блондинку с простым лицом, словно она была из тирольской деревни.

– Ну хорошо, сейчас позвоню водителю, он привезет.

– Вольдемару?

– Нет, другому, дежурному. Володька уже домой уехал.

Микроавтобуса на стоянке действительно уже не было.

– Если хотите, можете сейчас к себе идти, день был все же насыщенный, отдохните, когда приедет, я вам позвоню. Вознаграждение ей на телефон сбросите, у ней все реквизиты будут. У вас приложение установлено? У нас преимущественно система страусс в ходу. Еще банковские карты, местные… удобнее бы было, если у вас счет в росмарках уже открыт. У вас он есть?

– Страусс я установил, позаботился об этом и о валюте, когда ехал в поезде, – сообщил Гюнтер.

– Ну тогда порядок. До завтра! – Раухер выкинул вперед руку, причем не так, как во время встречи на вокзале, а как это было здесь принято – молча и с небрежностью, за которую в армии, где приветствие было как и в партии, определенно наказали бы. Гюнтер последовал местным традициям – он уже пришел к выводу что разъяснять и переубеждать здесь кого-либо – пустая трата сил.

Войдя в обеденный зал. Гюнтер заметил, что в компании его подчиненных сидит прибывший Хауферс. Все трое чего-то оживленно обсуждали – было видно, что приехавший жаждал действия. Бонакер подошел к столу и поздоровался с компанией.

– Вы готовы ехать? – без лишних вступлений спросил он у Хродалфа.

– Конечно, чего ждать. Сегодня снимем. Там какой-то отстойник, пейзаж как на марсе – я смотрел фотографии, будет круто. Спецодежда у вас с собой? – Спросил на всякий случай Хродалф, зная, что весь багаж в контейнерах был заранее укомплектован логистами в соответствии с планом съемок.

– Вы наверно хотели спросить, распаковали ли мы все что требуется? – ответил Бонакер. – Да, распаковали и готовы ехать хоть сейчас. С господином Раухером вы встречались?

– Конечно, он же меня привез, – ответил Хауферс. – Энергичный парень – пока ехали, открыл окно автобуса и наорал на какого-то автомобильного хама, перегородившего проезд.

– Это на него похоже.

Через полчаса автобус мчался по направлению к северной части агломерации. Ехали по направлению туда, где находился вокзал, на север, но снова по другой, незнакомой дороге. Пункт назначения на этот раз назывался «Смольное» – поселок, неподалеку от которого находился объект.

Мимо проплывали промышленные корпуса и бетонные заборы. Затем началась лесополоса. Потом она резко оборвалась, и взору путешественников предстали какие-то бетонные руины, огороженные забором-стеной из бетонных плит. Из-под основания ограждения торчали успевшие вырасти за годы запустения кусты.

– Что это за разгром? – Прервал молчание Гюнтер.

– Цех демонтируют, может предприятие продали, – ответил Раухер. – У нас тут каждые лет двадцать значительную часть ландшафта не узнать. Технологии совершенствуются. Тяжелая промышленность, правда, в этом смысле более постоянная – на то она и тяжелая. А разные мехкорпуса постоянно перестраивают – оборудование поступает новое, более требовательное ко всяким там фундаментам, или даже кондиционированию. У нас регион динамичный.