Алексей Аронский - Ингибитор. Фантастика

Плен продлился менее шести месяцев. Кроме двоих корреспондентов боевики захватили пятерых бойцов иностранного корпуса – те оказались родом из русского Зауралья. Называли себя казаками – у пленных была возможность общаться между собой. Всех отвезли куда-то на юг, не за одну сотню километров.

В плену Гюнтер впервые увидел представителей народов Американских континентов – некоторые из террористов оказались, как их правильнее назвать, эмиссарами или советниками. Из каких тамошних стран они приехали, оставалось только гадать: из Новой Британии, Западных США, Австралии. Впрочем, было не особо важно. В первую очередь, они были людьми террористического «Интернационала». Свою пропаганду они, как и следовало ожидать, довольно настойчиво навязывали пленникам. Малообразованного человека она вполне могла убедить, особенно, учитывать, что сеансы такой пропаганда проводились в намного более сносных условиях, чем повседневное пребывание. К счастью, ни Гюнтер, ни Рейнхардт, ни бойцы Иностранного корпуса на провокации не поддались. Что касается последних, то из общения с ними Бонакер усвоил несколько разговорных оборотов на русском и русские ругательства. Плен закончился довольно неожиданно – всех усадили в грузовик и повезли на север. Как потом стало известно, пленников освободили за выкуп при посредничестве какого-то местного. Было удивительно, как рейх, контролируя три континента – Евразию, Африку и Гренландию, допускает на своих территориях, пусть не своих, но подконтрольных, такие бесчинства. Со временем, набравшись жизненного опыта и став лучше разбираться в политических хитросплетениях, Бонакер не испытывал такого удивления, но тогда – да.

Когда автомобиль заезжал на стоянку при парке, Хоффман был уже на месте. В самом парке было не столь многолюдно, как в выходные – был понедельник. Встретившись и минут десять поговорив о том о сем, двое старых приятелей направились в наименее многолюдное место – на одну из дальних аллей, вдоль которой стояли небольшие «домики», проще говоря, столы, снабженные ограждениями и навесами. Расположившись за столом, оба начали вспоминать годы совместной работы в пропагандистском подразделении – это было до злополучной поездки в Афганистан, которую в совместных воспоминаниях старались обходить. С семейными делами у Хоффмана творилось примерно то же, что и у Бонакера. Если Гюнтер все никак не разводился с Хельдой, чтобы получить страховку за прогоревший бизнес в полном объеме – она выплачивалась не сразу, а в течение нескольких лет, то Хоффмана сдерживали карьерные соображения. Казалось, трудно было найти человека, которому заскорузлая «политика семьи», издавна проводимая в рейхе, действительно принесла что-то хорошее. Простые люди давно смирились и приспособились. Несмотря на натянутые отношения с не то бывшей, не то настоящей женой, и даже конфликты, иногда готовые перейти в стадию рукоприкладства, ни Гюнтер ни Хельда не имели никаких разногласий по поводу того, что страховку обязательно нужно «вытянуть». При «неблагополучных семейных обстоятельствах», то есть разводе, со значительной частью суммы можно было бы распрощаться, причем обоим. Страховка – это и способ вернуть потерянное и залог сколь-нибудь обеспеченного достатка и, главное, средства на будущее образование обоим детям. Неважно, какое – выбирать было рано. Да и не в образовании дело. Анкетные данные, как их называли. Такой минус, как «неблагополучная семья» был способен закрыть некоторые карьерные возможности. Несправедливость была очевидна, но никаких ощутимых изменений в этой политике за годы, даже десятилетия, заметно не было. Черт бы их побрал, этих моралистов. А в последнее время все европейцы и молодежь – она особенно, стали пренебрегать оформлением своих отношений. Мать в таком случае официально считалась матерью-одиночкой изначально, а на детей, выросших в таких семьях, дискриминационные меры не распространялись. Впрочем, все вышеописанное касалось в большей мере тех, у кого когда-то была синяя карта. Обладателей зеленых, соответственно, это заботило меньше, а у тех, у кого были желтые, дискриминационных сюрпризов хватало и без этого. Все это при том, что карты отменили. Анкетные данные в базах остались и делали свое пакостное дело. Несмотря на все эти неудобства, жизнь рядового европейца, германского европейца, была предметом зависти не то что каких-то средиземноморцев, но и тех же российских аннеркантов или даже поселенцев.

Через час разговоров и воспоминаний Хоффман, наконец перешел к делу:

– Есть работа, как раз по тебе, – начал он. – Ты же, насколько сам когда-то говорил, выпускал документалки?

– Ну это громко сказано. Сейчас бы это было уместнее назвать блогом, пусть и качественным, – ответил Гюнтер.

– Имеется заказ на создание документального фильма. Про восток, то есть Россию. Сценарий уже разработан.

– Нечасто правдоподобные фильмы на эту тему выходят. Я, во всяком случае, редко видел. Да в основном, не интересовался данным направлением.

– То, что не интересовался, делу не помеха – почитаешь пару дней кое-какие материалы, хотя бы гайды для туристов и заполнишь все пробелы в знаниях. В минимально необходимых знаниях, – Хоффман отпил из очередной принесенной кружки. – В общем, – Хоффман словно набрал воздуха в грудь, собираясь сказать что-то важное, – работа серьезная. Фильм будет сниматься в ряде городов России, как в западной части, так и за Уралом. Нужна толковая съемочная группа. Заказчик тоже серьезный – негосударственный фонд SWE. Слышал про такой?

– Честно сказать, кроме названия про этот фонд ничего не знаю. Их там хрен разберет. А этот что, занимается пропагандой? – невпопад предположил уже не вполне трезвый Гюнтер.

Хоффман в ответ усмехнулся, да и сам Гюнтер быстро понял несуразность того, что сморозил.

– Вообще, если разобраться, то им действительно нужен фильм, чем-то схожий с пропагандистским. Работа с общественным мнением. Не так напрямую, как это часто бывает. Слышал про группу RAT IG?

– У меня через AEF банк страховка выплачивается. Он недавно перешел от них – буквально на днях новость услышал… перешел в группу GruneTechologie AG.

– Вот значит как… Везде они… присутствуют. Ладно, неважно. – Хоффман снова схватился за кружку. – RAT IG фактически выступает основным заказчиком фильма. Формально делит эту роль с KAnSA.

– А KAnSA тут каким боком? Завлекать поселенцев каким-то фильмом? Мало еще этой завлекухи наделали?

– Да нет, ты слушай. Я уж тебе скажу, никакой это не секрет. У них, у RAT IG, противостояние с IG RuhrForschungWerk. В основном на почве дележа каких-то ядерных технологий. Атомная энергетика. Красноярск. Слышал про такой город. Это Сибирь.