Алексей Аронский - Ингибитор. Фантастика

– Ой, ну конечно, – оживилась Адель, – а то вдруг вы не доплывете. Слова она подбирала что надо. Гюнтер залез в лодку, побеспокоился, как бы технику не залило водой и предложил перейти на «ты». Все прокатило. Вскоре лодка уже рассекала гладь озера. Адель села назад и с любопытством разглядывала «спасенного» ей человека. Гюнтер тем временем довольно ловко и органично сел на уши спутнице – она оказалась хорошим слушателем, рассказала также о своих увлечениях и занятиях. Оказалось, она училась в колледже на модную специальность – инспектор по экологической безопасности. Сессию не сдала, вылетела с курса и в расстроенных чувствах поехала отдыхать. А насчет свободного времени – она действительно принадлежала, если можно так сказать к новой генерации европейской молодежи. Любила онлайн-игры, причем нового поколения, отчего и не расставалась с ноутбуком.

«Может быть, – подумал Гюнтер, – это на учебу и повлияло».

После полутора часов плавания было решено двинуть к одному из островков и искупаться. Ожидания Бонакера, да, наверно и Адель не были обмануты. Она оказалась, выражаясь языком психологов, довольно контактной. После десяти минут плавания Гюнтер пожаловался на то, что у него руки от весел гудят и ему нужно размяться, для чего придумал аттракцион – встал на отмели и предложил Адель ухватиться ему за руки, после чего начал, тяжело ворочая ногами, довольно энергично бегать, рассекая воду. Адель, радостно повизгивая скользила по воде, поднимая гребни брызг. После нескольких таких проходов Гюнтер по-настоящему запыхался и тяжело дыша, плюхнулся на воду, уставившись в небо, но и поглядывая при этом на Адель. Та легла на живот, ну или оперлась рукой на дно и начала убирать мокрые и спутавшиеся волосы с лица. Гюнтер обратил на это внимание и высказался в таком духе, что ничего не поделаешь – прическе после таких забав конец.

– Да подумаешь! – ответила она, – Давай еще. После второго раза Гюнтер не стал падать, а утащился вместе с Адель туда, где поглубже, и нырнул так, чтобы только голова торчала. Потом подтянул ее к себе, и через какие-то мгновения она уже сидела на его согнутой руке – под водой ведь можно человека одной рукой удержать. Второй он подтянул ее голову к себе, как бы пытаясь поправить ей волосы – та не ничуть не смущалась, а в свою очередь обхватила его рукой за плечо, ну а дальше больше. Ночь уже провели на островке – перетащили на лодке палатку и вещи, поставили машину на стоянку.

Это было два года назад. С тех пор свою заброшенную учебу Адель так и не возобновила. Это несмотря на то, что Гюнтер время от времени высказывался в том духе, что следовало бы это сделать. Когда после посещения торгового центра автомобиль мчался обратно, на телефон Бонакера пришло сообщение от Рейнхардта Хоффмана – давнего приятеля, даже сказать больше, друга. У него была привычка отправлять тем, кого долго, не видел вначале сообщение, потом уже звонить. Может эта привычка объяснялась какими-то особенностями его работы – он был служащим в министерстве пропаганды и нередко общался с важными шишками. Возможно, в его телефонной книге были заготовлены шаблоны таких сообщений. Через несколько минут Хоффман позвонил сам. Автомобиль к тому времени уже подъезжал к Тюбингену. Из довольно эмоционального, хотя и непродолжительного разговора следовало одно – у Рейнхардта было какое-то по-настоящему важное дело, обсудить которое он хотел, как ни странно, в пивном парке.

Услышав этот разговор, Адель несколько удивилась, но через несколько минут забыла о нем, предвкушая разбор и распаковку покупок.

Автомобиль мчался по направлению к небольшому городку Белинген, находившемуся в трех десятках километрах к юго-западу. Хоффман, позвонивший вчерашним вечером развел какую-то таинственность и не стал раскрывать подробности дела, участие в котором хотел предложить Бонакеру. К чему бы такая таинственность?

В последние годы Гюнтер нечасто встречался со своим некогда лучшим другом Хоффманом. С двенадцатого по четырнадцатый год оба проходили службу в Вермахте, после которой Гюнтер немного подучился и стал профессиональным военным корреспондентом. Рейнхардт пришел к этому несколько позже – пытался, по его словам, заняться предпринимательством.

В двадцать третьем году оба в качестве штатных корреспондентов информационной службы Вермахта – есть и такая, прибыли на базу Баграм. Афганистан. В то время вооруженному конфликту шел уже четвертый год. Исторически, там когда-то во всю орудовали Британцы. Теперь они были там представлены, в основном бойцами иностранного корпуса. Из всех германских народов жители британского острова, отчего-то, охотно вступали в ряды иностранного корпуса, хотя он был в первую очередь, создан как военное формирование, набиравшее в свои ряды жителей конфедерации – Британцам, по идее, была дорога в вермахт. Так или иначе, на оперативной базе присутствовали и те и другие. Вермахт и иностранный корпус.

В первый же день Бонакер увидел картину, довольно исчерпывающе иллюстрировавшую положение иностранного корпуса – вечером на базу, по территории которой Гюнтер решил пройтись, чтобы заснять несколько общих планов, въехал группа легкой техники. Впереди колонны ехали несколько потрепанных бронетранспортеров – часть защитных элементов была сорвана, часть разодрана, видимо, в результате обстрела из крупнокалиберных пулеметов. На паре машин виднелись следы засохшей крови вперемежку с пылью. Хотелось думать, что это была кровь противника, но здравый смысл подсказывал другой ответ. Затем следовали два санитарных грузовика – они были в хорошем состоянии – очевидно, были высланы навстречу, потом еще три автомашины, попавшие, как и бронетранспортеры под обстрел. Тент на одной из них был разодран в клочья, свисавшие со скелета погнутого каркаса. В кузове можно было разглядеть нескольких бойцов – все были перевязаны.

Что касается вермахта – командование определенно не подставляло его подразделения под удар – они в основном отсиживались на базе. Люфтваффе утюжили горную страну на протяжении всех четырех лет – результаты были весьма неочевидны. Это несмотря на то, что какая авиация только там не была задействована – прилетали даже тяжелые межконтинентальные бомбардировщики, которые, скорее в угоду обывателю и созданию красивой картинки, пригоняли с сибирских баз люфтваффе. У иностранного корпуса была своя армейская авиация – вертолеты и сверхзвуковые штурмовики, но и они никак не приближали завершение конфликта.

И вот, спустя примерно неделю после прибытия на базу, двое корреспондентов в сопровождении подразделения иностранного корпуса, десятка человек, выехали в небольшой поселок, находившийся в пятнадцати километрах от базы. Судя по имеющейся информации, обстановка в секторе была спокойная. Поселок также отличался лояльностью к иностранному контингенту. Но, как это бывает, имеющаяся информация расходилась с реальностью – оказавшись далеко за пределами досягаемости охранных систем и постов базы, колонна из двух грузовиков попала в заранее подготовленную засаду. Гюнтер только успел выпрыгнуть из машины и заползти под нее. Хоффман, по его словам позже, остался в кузове.