Константин Максимов - Игра знамёнами. Часть вторая: «Крамола небесная»

Хотя… он же простолюдин, как сам сказал. Может и вправду не ведает?

Ему же гонцы никаких вестей не приносят.

А-а-а – ну его.

Ярополк сжал бока пегого, понуждая его вернуться к остальным.

А хозяин так и остался стоять у входа, спокойно взирая на происходящее из-под косматых бровей.

Дело с перековкой меж тем двигалось споро, но всё равно медленнее, чем ожидалось. Мастеровые успели «обработать» только полторы дюжины лошадей. Меж тем своей очереди ожидало в несколько раз больше всадников.

Впрочем, чему тут удивляться – путь его вои проделали неблизкий – вот подковы и посносились.

Оставалось надеяться, что с гриднями Уяка и кметями Тура дело пройдёт куда быстрее. Эти-то особо никуда не ездили и копыт не били.

Г-гамают, нет ничего хуже, чем ждать и бездействовать!

Может вперёд поехать? Проведать, что там у Тура, да заодно передать его людям, чтобы обождали с возвращением. Как раз, пока туда-сюда – мастера все дела и сладят. Хоть не так скучно будет.

Взглядом запретив Пежичу сопровождать себя, княжич пришпорил заводного. Тот легко помчал седока вперёд, быстро оставив позади его дружину.

Туман меж тем и не думал рассеиваться, несмотря на то, что время неуклонно двигалось к полудню. Так и лежал над землёй белым маревом, расступаясь в стороны только по приближению к нему.

Путь лежал вглубь длинного выступа долины, через который проходила дорога на полуночь. Та самая, на которой им предстояло…

Эх-х – только бы всё вышло, как задумано! Тогда – здравствуй долгожданный собственный стол! И прощайте бесконечные разъезды по долам и степям.

Кметей Ярополк нашёл по голосам. И по лошадиному ржанию, разносившемуся далеко окрест. Последнее было не очень хорошо – не дайте боги – где-нибудь поблизости рыскал враг.

Он хотел было подъехать да выговорить воям, но неожиданно даже сам для себя заслушался их беседы.

Речь держал всё тот же Колун. Точнее, отвечал на чей-то вопрос.

– Так помирились же братья – Сокол с Вороном! – чуть насмешливо вещал он – После той сечи на Псовой над книжником полную волю жена взяла! Та самая – которая дочь Светлого князя. А как тот сильно захворал, и вся благодатная степь забурлила – снова его время приспело! Честь по чести Всеволод посольство снарядил – всё и сладилось!

Ярополк навострил уши.

Светлый захворал?! Степь забурлила?! Отец со стрыем помирились?!! А почему он узнаёт об этом вот так – от случайного человека? Великий князь по-прежнему не считает нужным посвящать своего первака во многие вещи?

Пегий вынес его прямо на говоривших. Кроме Колуна там были сам Тур и несколько его кметей. Остальные «утонули» в тумане где-то неподалёку.

– А отчего Светлый занемог, тебе не известно? – вкрадчиво осведомился княжич.

Потратив некоторое время на то, чтобы удивлённо на него потаращиться, переславец, тем не менее, ответил.

– Дык, люди болтают – отравили его!

Г-гамаюн! Одна новость другой краше!

Но эта что-то больно сомнительна! Известно же, у Светлого – десятка два прислужников, которые все яства к нему на стол идущие – пробуют. И напитки тоже. Тот ведь с ромеями давно знается, и про все их хитрости с ядами ведает!

Да и ромеям это зачем?

А хотя – ромеям ли?

– А кто отравил – не известно?

Колун покачал головой.

– То неведомо! Знаю только – слёг он после пира, на котором Еруслана чествовал, из полона вернувшегося. Говорят – ни жив, ни мёртв!

Вот оно что!

В голову княжича начали закрадываться некоторые догадки.

Может быть, отраву владыке степи преподнесли совсем не в снеди? И не в напитке?

Отец же, в варварских землях не только искусством пыток да ремеслом ката интересовался. Недаром же столько времени с поляшским князем проводил.

Ярополку даже показалось, что он вспомнил, как тот в его присутствии хвастался, как убрал со своего пути одного из соперников. Преподнеся тому в подарок пиршественный кубок. Края которого были покрыты долго не высыхающим ядом.

А что, кстати, великий князь передал через Еруслана в дар Светлому? Тот был плотно окутан несколькими слоями ткани, и понять, что находилось под ними, было мудрено. Когда они ехали вместе до рубежа благодатной степи, Ярополка несколько раз подмывало посмотреть, что там. Но он так и не решился.

Знаменитому витязю же, похоже, было абсолютно всё равно. Весь путь до рубежей своей страны он проделал молча, ни разу даже не предприняв попытки завести разговора с невольным спутником.

– А отчего ты, вой, мне об этом сразу не сказывал? – только и нашёлся, что спросить он.

На что Колун лишь пожал плечами.

– Так ты не спрашивал, княже! Да и откуда мне знать было, что тебе про то не ведомо?!

Что ж – резонно.

– А отчего, говоришь, степь забурлила?

Гридень усмехнулся.

– Ну, ты прям чудной, Большой меч! А то сам не знаешь?! Если вдруг Светлый помрёт – кто престол займёт?! В том то и дело, что никто – наследника то у него нет! Младший брат не в счёт – ему никто повиноваться не хочет! Вот так и вышло, что кланы тут же власть делить начали! Правда, говорят, большой войны ещё нет – все ждут, когда Светлый за кромку уйдёт. Тогда о-о-ой что в степи начнётся! Богам на небесах мало не покажется!

Что-то он чересчур много знает для простого воя!

Хотя… он же переславец. А там – благодатная степь под боком. И то, что в ней происходит – едва ли не важнее новостей из Столицы.

Словоохотливый муж меж тем и дальше продолжал разглагольствовать. Только Ярополк его уже не слушал.

На его голову обрушился новый поток мыслей.

Что же это такое происходит?! Зачем отец скрывает от своего первака сразу столько вестей?! Почему – зная обо всём, что происходит в благодатной степи, он не шлёт ему собственных дружин, а обходится чужими?! Да ещё и во многом – случайными!

Также мысленно, княжич принялся тут же составлять текст гневного послания, которое он непременно отправит великому князю.

Нет – лучше выскажет всё лично. Как только закончит тут всё.

– А чего ты один тут, Большой меч? – вдруг спросил Тур.

Ах да – совсем забыл.

Ярополк встряхнул головой, прогоняя несвоевременные мысли, и открыл было рот. Но тут его внимание привлекло нечто, заставившее на время забыть о цели своей поездки.

Откуда-то с полуночи – со стороны выхода из долины долетело многократно усиленное эхом испуганное конское ржание.

И тут же, словно по мановению сварожьей ладони, туман, наконец, начал рассеиваться. Обнажив то самое устье – невысокий перевал между двух близко сошедшихся лесистых холмов.

Вниз по нему неслись два жеребца. Причём с такой скоростью, словно за ними по пятам летела сама лошадиная смерть. Какая-нибудь Марана верхом на конском остове.