Константин Максимов - Игра знамёнами. Часть вторая: «Крамола небесная»

Участь неудачливого кметя вскоре разделил какой-то гридень.

Потом ещё и ещё один.

Ну вот – хоть немного проредить этих наглецов.

Хода сражения это, конечно, не переломит, но зато и лёгкой победы полочанам не видать.

Мимо пронеслись стены той самой кузни.

Княжич даже загляделся на синий глаз в треугольнике.

Г-гамаюн раздери! Буланый только в последний миг успел перескочить через брошенный кожаный мешок с подковами.

Не доделали, значит, работу…

Эх-х, а попадись ему сейчас рыжий волк! Как это было бы славно – завершить войну одним поединком!

И тут судьба, до этого словно издевавшаяся над Жеребцом, неожиданно преподнесла ему подарок.

Буланый вынес его прямиком к стягу.

Нет, не Всеслава. Это было бы сродни чуду.

Цианово-синему прапору с двойной секирой. Это было знамя Военега – набольшего полочанского воеводы. И едва ли не лучшего полководца правдивых земель. Выигравшего практически все свои сечи.

Правда, один раз бивать его уже доводилось. Только вот заслуги Большого меча в том почти не было.

А теперь можно попробовать побить его и так. Напрямую.

Вон он – седобородый муж прямо под стягом. Сидит на караковом жеребце и задумчиво дёргает себя за сивый ус.

Он что-то видит в этом тумане?

Сколько с ним человек? Четверо? Эх – была, не была!

– А ну, обернись, воевода! – рявкнул княжич – Погляди в глаза своей смерти! Это я – Ярополк!

И пришпорил жеребца.

Большой меч закрутил в его руках неостановимую смертельную мельницу.

Обернуться на его голос Военег успел. А вот хоть что-нибудь предпринять – нет.

Зато успели его спутники. Дорогу Жеребцу по очереди попытались преградить ослоп и секира. Но оба орудия со звоном отлетели в стороны. А за ними и хозяева. Так себе из них телохранители! Больше похоже на вчерашних отроков, которые чуть ли не впервые отправились на войну.

Затем на пути Ярополка встал ещё один муж. Причём произошло это, скорее всего, случайно. Тот явно не был воем. Просторные белые одежды, обилие украшений и подбитые золотом гусли выдавали в нём барда.

Княжич повернул меч плашмя, чтобы шлёпнуть его лошадь по спине. Жрец же видимо решил, что этим оружием намерены поразить его. В глазах блеснул ужас, а дрожащие руки в попытке защититься выставили инструмент прямо перед собой.

А клинок уже было не остановить. Он врезался в гусли, заставив их издать ужасный звук и улететь куда-то в сторону.

Привязанный к гуслям добротным кожаным ремнём, бард покинул седло следом за инструментом.

А Военег тем временем выхватил своё оружие.

Тоже меч. Правда, заметно уступающий ярополкову и по длине, и по весу.

Ничего – переведаемся!

– Смерть пришла?! – фыркнул воевода – Возгри подбери, а то конь твой на них подскользнётся! Я, таких как ты – рядком укладывал, ещё когда твой родитель пешим под конём не нагибаясь пролазил!

Клинки со звоном столкнулись.

И разлетелись в разные стороны.

Да – рука у старого витязя была тверда.

Лет ещё эдак с дюжину назад.

А сейчас уже явно уступала молодой силе.

– Брось оружие старик! Не то хуже будет! Жеребец тебя сначала покусает, а потом копытами добьёт!

– Засунь свой большой меч себе под хвост, Жеребец! Легче будет убегать!

Дзан-н-н!

Дзан-н-н-н!!

Дзан-н-н-н-н!!!

Мечи столкнулись ещё несколько раз, оставляя друг на друге щербины.

Кони двух соперников тоже грызлись между собой, роняя на землю клочья пены.

Вот сейчас…

Сейчас…

Сначала заставить вражий клинок отлететь как можно дальше в сторону, потом развернуть свой, перехватив его двумя руками, и что есть мочи ударить сверху.

И голова этого старика лопнет, что твоя солёная дыня, которые в изобилии привозят на столичный торг купцы полуденных стран.

Г-г-гамаюн! А это что?!

Опытный взор Ярополка успел различить сбоку странный блеск, очень похожий на сверкание оголовья сулицы, летящей точно ему в горло.

И он в мгновение ока пригнулся, подставляя под дротик острую макушку сарматского шелома.

И тот не подвёл. Рожон лишь скользнул его по покатой поверхности и канул куда-то вниз.

А тем временем клинок большого меча довершил свою работу. Когда княжич снова вскинул голову, старый воевода уже падал замертво под копыта своего коня.

Тот, лишившись всадника, трусливо поджал хвост и дал по копытам.

Вот так-то! Жеребец зверь не злой! – пока его не тронешь – сам не нападёт! Но если его разозлить.

Кто там, кстати, швырнул в него сулицу? Что-то никого не видно.

Меж тем туман над долиной Голотичи поредел уже настолько, что взору была доступная уже почти вся картина происходящего.

А она оказалась далеко не радостной.

Сеча, похоже, всё-таки была проиграна.

Пежич и Уяк успели организовать воев. Но это помогло лишь избежать разгрома в самом начале. Вон они – два длинника – почти у самых стен того самого городка. Один – покороче и посветлее, всё время «шевелит крыльями», пытаясь отбиться. Другой – темнее и заметно массивнее – непрерывно наседает.

И меньший под его натиском неуклонно отступает.

Немудрено – полочан и больше, и доспехи на них – боевые.

Сейчас – ещё чуть-чуть, и Всеслав прижмёт его войско к стенам городка. И тогда об исходе войны можно будет уже не беспокоиться.

И о собственном столе позабыть.

Г-гамаюн! А это кто?

Впереди, примерно в половине стрелища, в сторону полочанского войска нёсся одинокий всадник, прижимавший к крупу своей кобылы какое-то длинное древко.

Уж не стяг ли?

А ну…

Чтобы настигнуть беглеца, буланому потребовалось лишь несколько десятков скачков.

Тот, видимо, успел расслышать цокот копыт. Оглянулся.

В глазах прапороносца мелькнул ужас. Но больше ничего сделать он не успел. Большой меч описал очередную смертельную дугу. И на мёрзлый грунт полетело ещё одно мёртвое тело. И вперёд умчалась новая лошадь с опустевшим седлом.

А цианово-синее однохвостое знамя с двойной секирой по центру перекочевало в руки к княжичу.

Вот он – тыл полочанского войска – в каких-нибудь двух сотнях конских скачков. Можно налететь на этот ряд лошадиных задов, людских спин и затылков, и рубить… рубить… рубить…

Как когда-то под Менском, поступил Дубыня.

Тогда он отправит за кромку ещё десяток-другой врагов. И стяжает громкую славу. Но его войско погибнет. Притом что сам княжич точно уцелеет. Вряд ли рыжий волк позволит своим людям убить столь ценного полонянника.

Вон, похоже, и он – под своим стягом – в окружении, по меньшей мере, дюжины гридней. Через которых точно не прорубиться.

Но можно сделать и иначе. Так, как поступил бы настоящий полководец.

– Мар-р-ра-а-а-а! – заорал он, надсаживая глотку, и начал яростно нашпоривать буланого.