Константин Максимов - Игра знамёнами. Часть первая: «Крамола земная»

Полочан, однако, перспектива получить удар сзади ничуть не озаботила. Они даже не подумали прекратить натиск в центре, чтобы развернуть длинник в сторону атакующих, или хотя быть отрядить часть сил против новой угрозы. И вскоре стало понятно почему.

Ещё одна заповедь, установленная Атиллой и Боромиром, гласила – «перед тем как принять бой, ознакомься с местностью, на которой он будет происходить». Вышата же её только что безбожно нарушил.

Аргамак Дубыни споткнулся, словно попав копытом в заячью нору, и рухнул вместе с всадником. При этом и конь и человек не просто упали, а буквально провалились сквозь землю, подняв тучи снежной пыли. Такая же участь мгновением позже постигла и других гридней, скакавших следом.

Жирошка схватился за голову.

Олег угрюмо молчал.

Причина беспечности полочан стала очевидна. Окрестности Менска, они, в отличие от пришельцев, знали хорошо. Было им известно и про овражек, протянувшийся в этом месте. И про то, что он доверху заполнен снегом.

Это, скорее всего, было следствием нескольких ранее невиданных в полуночных землях снежных бурь, прошедших с начала зимы. Если сама долина обдувалась всеми ветрами, и снег на равнине долго не залёживался, то в промоине он накапливался без помех. И легко принял в своё лоно тяжеленных гридней. Причём места в овраге хватило не только передовым всадникам, но и нескольким десяткам воев, которые мчались следом, и не успели остановить разбег своих коней. Они попадали друг на друга в несколько слоёв.

В итоге там оказалась добрая половина лучшей дружины набольшего боярина.

Сурово…

Почти наверняка многие упавшие кони переломали себе ноги. Скорее всего, этой участи не избежали и некоторые вои. Ну а тем, кому посчастливилось не пострадать, ещё предстояло выбраться из мешанины лошадиных и людских тел, густо замешанной на снежной каше.

Тем дружинникам, которых миновала доля своих товарищей, было уже не до продолжения атаки – они тут же принялись им помогать.

Да-а-а уж…

Что и говорить, плата за веру в скудоумие противника оказалась чрезмерно высока. Из-за самонадеянности своего вождя из боя оказалась выключена вся дружина Вышаты.

А в общем длиннике полуденного войска образовался немалый разрыв.

Его можно было закрыть, отрядив часть сил из резерва, но великий князь рассудил иначе. Это пришлось делать кметям из отряда, который стоял на краю правого крыла. Правда, для этого они были вынуждены растянуть свои ряды.

Тем временем под натиском полочан в центре и на левом фланге строй всё больше прогибался назад.

По всему выходило, что если в ближайшее время не ввести в дело резервы, сечу можно было считать проигранной. И с позором уходить из под Менска.

И, похоже, к этому всё и шло.

Но внезапно вмешалась сила, которую многие уже сбросили со счетов. На дороге позади полочан вдруг выросла громадная фигура в блестящих доспехах. В которой без труда можно было узнать могучего Дубыню. Он был пеш и безоружен, но, похоже, вполне боеспособен.

Оставалось только изумляться, как, оказавшись погребённым под толщей снега, да ещё и придавленный сверху несколькими десятками конских и людских тел, тот сумел так быстро выбраться без посторонней помощи, да ещё и с противоположной стороны.

Мало того, он тут же бросился в сечу.

Первой его жертвой стал невезучий гридень, немного оторвавшийся от общего строя. Дубыня ухватил его сзади за ногу, сдёрнул с коня и с размаху грянул оземь. Можно было не сомневаться – тот больше не поднимется.

Витязь в могучем прыжке занял опустевшее седло и подхватил оружие, выпавшее из руки полочанина. Издалека похоже на боевой молот.

Снасть в руках Дубыни сверкнула подобно молнии. И была так же неотразима – во все стороны брызнули осколки шелома и головы воя, которому не повезло попасться на пути богатыря следующим. Затем боевой молот замелькал, словно веретено в руках умелой прядильщицы.

Под ударами Дубыни упал второй вой… третий… пятый…

В тылу вражеского отряда возникло смятение. Гридни раздались в стороны, не в силах что-либо противопоставить неистовому бойцу. Чтобы отразить натиск богатыря, полочанам даже пришлось ослабить натиск на центр Соколовичей.

А у варягов Шигоны появилось время перевести дух.

Олег рассудил, что они должны были сразу обрушиться на противника, чтобы не дать ему возможности спокойно ликвидировать опасность. Однако либо Шигона думал иначе, либо его варяги были настолько измочалены полочанами, что не имели сил атаковать. В общем, с места они не стронулись.

Меж тем на Дубыню обрушился настоящий град дротиков, который, как показалось юноше, должен был погрести его под собой.

Но не тут-то было. Богатырь с такой силой и ловкостью вращал вокруг себя боевой молот, что от него с треском отлетало большинство сулиц. А те, которые достигали цели, ломались о доспехи.

Не исключено что некоторые из них всё же смогли пробить прочную двухслойную кольчугу. Но по витязю этого совершенно не было заметно. Возможно, не врали слухи, которые ходили в Столице, что у него вместо кожи – дубовая кора, и что ради того чтобы зачать его, боярин Вышата сочетался со священным деревом, из которого тот и родился.

Тем временем Дунай собрал вокруг себя два десятка сильнейших воев. Они окружили Дубыню полукольцом, и, когда град дротиков иссяк, слаженно навалились на него с трёх сторон.

Но двое из них тут же пали жертвой его молота. Остальные были вынуждены податься назад, чтобы не стать следующими.

Тогда вперёд выехал сам печальный витязь.

Он стал первым, кто смог отразить сокрушающий удар богатыря.

Дза-ан-н-н-н-н!!!

Лязг от столкновения окованных железом ратовищ его секиры и оружия Дубыни разнёсся далеко окрест. Олегу даже показалось, что он ненадолго оглох. Далее последовало ещё несколько столь же оглушительных соударений. Жирошка зажал уши руками. После каждого удара Дунай заметно пошатывался в седле. Его противник так быстро и с такой силой размахивал молотом, что он просто не успевал нанести ответный удар.

Олег даже залюбовался действиями Дубыни. Вот это герой! Если он сейчас одолеет печального витязя, то считай – в одиночку изменит исход битвы! Вот о таких подвигах слагают легенды!

Казалось, ещё один-два удара и поединок окончен.

Тр-р-р-ра-а-а-ак-к-к!

Вместо очередного оглушительного звона от соударения секиры и молота раздался глухой треск. Как будто что-то из них с размаху вонзилось в дерево.

Старый челядинец всплеснул руками.

Легендарный витязь всё-таки перехитрил Дубыню. Боевой молот богатыря насквозь пробил щит Дуная, которым тот своевременно прикрылся, и, само собой разумеется, намертво в нём застрял.