Константин Максимов - Игра знамёнами. Часть первая: «Крамола земная»

Обычай мужам рядиться в женскую одежду происходил оттуда же. Не сумев одолеть бобровичей ни в честном бою, ни с помощью подлых союзников, навьи надолго затаились. А потом придумали новый способ извести ненавистный для них народ. Начали нападать на их баб и девок, когда те ходили в лес или на реку. И ладно бы просто убивали. А то обращали в упырих-русалок или мавок, которые потом заманивали в чащу своих же прежних товарок. Так продолжалось до тех пор, пока у бобровичей почти совсем не осталось жён. Уцелевшие же безвылазно сидели взаперти, и никуда не ходили без сопровождения мужей или братьев.

Тогда верховный жрец племени и придумал, как обмануть нечисть. Мужи должны были всё время носить женские рубахи и прятать под ними оружие. Задумка оказалась удачной – от рук лихих бобровичей полегло немало упырей. Навьи снова отступили и затаились. Но время от времени напоминали о себе редкими набегами. Поэтому и болотники не забывали о старом обычае. Правда их численность с тех времён заметно сократилась – больно уж многих жён они тогда лишились – некому было умножать род.

Суровее некуда! Вспоминая рассказ Культяпа, Олег мысленно представил себя на месте древнего бобровича, который храбро шагает по лесу в женской одежде, пряча под ней кинжал, имитирует бабские повадки и выжидает момента, когда на спину ему броситься кровожадная мавка, чтобы пронзить её холодным железом.

Его даже передёрнуло от сладкого ужаса.

Жуть!

Вынырнув из грёз, Олег обнаружил, что снова вырвался вперёд и сильно оторвался от колонны. Его окружали только белёсые клубы тумана, в которых не различался ни единый людской силуэт.

В таком густом мареве ничего не стоило заплутать. Что сейчас было совсем ни к чему. Да и рассуждения о навьих пробудили в душе юноши огонёк древнего подспудного страха. Который таился в глубине души у каждого живого человека.

Вожак бобровичей ведь предупреждал его, чтобы он не уезжал далеко! Княжич остановил воронка, и принялся терпеливо ждать, пока его нагонят, старательно давя в себе страх.

Он приготовился в очередной раз увидеть, как из плотного тумана проступит сутулая фигура старого болотника, грузно опирающегося на короткое копьё и часто задирающего бороду вверх, чтобы разглядеть в дымке какие-то ему одному ведомые приметы.

Олег вспомнил, как Культяп поначалу опешил от его просьбы. Княжич изложил её на пиру, которым завершился большой военный совет. Он тогда сам подошёл к болотнику и принялся расспрашивать про обычаи его народа. А когда тот разохотился, описывая славное прошлое своего племени, огорошил предложением – тайно взять с собой в поход в Буковые холмы. Бобрович сперва заартачился, но неоспоримые аргументы, которые привёл княжич, вкупе с несколькими чашами крепкого творёного кваса, возымели своё действие – тот согласился.

План юноши был прост. В ту ночь, когда бобровичи вместе с засадным отрядом гридней покинут Менск, он тайно последует за ними. Сразу в темноте Олега не узнают, а потом, когда они достаточно углубятся в холмы, отправить его обратно будет уже поздно. А потом он геройски себя проявит в сражении, и отцу с Колютой ничего другого не останется, как только наградить его за доблесть.

Рыжухой, не меньше. Хотя бы малой.

Он будет подобен своему прадеду – Святославу Грозному. Тот тоже примерно в таком же возрасте впервые повёл дружину в бой – самолично возглавил атаку на войско непокорных деревлян. И одержал блестящую победу.

Обмануть слуг, которые спали с ним в одной светёлке, оказалось делом несложным. Будь жив Жирошка, он бы так легко себя провести, конечно, не позволил – старый челядинец всегда ложился у входа, спал очень чутко и просыпался от малейшего шороха. Но тот остался почивать вечным сном на берегу Виславицы. Новый же денщик беззаботно дрых в углу на лавке, и Олег без помех покинул терем. Проще простого оказалось и увести воронка из конюшни. Никто из дворовых не посмел поинтересоваться у княжича, куда тот собрался. Так что он спокойно оседлал своего скакуна и уехал, не сказав никому ни слова. Вожак болотников, как и было оговорено, поджидал его в условленном месте. Менск юноша покинул следом за его мужами, не вызвав подозрения у воротной стражи. Когда бобровичи влились в большой отряд, каждый, наверное, думал, что Олег едет с другой дружиной. Во всяком случае, княжичу никто вопросов не задавал. Войско углубилось в холмы, собираясь обходными тропами зайти в тыл отрядам Волха и Роговолда.

Ну а потом случилось непредвиденное. То, что князья и воеводы не предусмотрели на большом совете. На землю пал туман… Да такой густой, что передвигаться в нём можно было разве что на ощупь. Что вои засадного отряда и делали уже несколько часов.

Впереди шли бобровичи, разведывая дорогу. За ними – полторы сотни гридней-охотников, собранных из дружин великого князя, его братьев и набольшего боярина Вышаты. Вои двигались ужасно медленно, опасаясь заблудиться и выйти не туда. Олег же, в своём всегдашнем нетерпении, долго этого вынести не мог и периодически уезжал вперёд. Правда, стараясь особо не отрываться. Потом он просто останавливался, ожидая, когда его нагонят. Несколько раз так всё и происходило.

Сейчас, однако, из тумана довольно долго никто не показывался. Кроме того, он совершенно не слышал того шума, который обычно издаёт движущаяся масса людей.

Неужели он всё-таки сбился с пути? Искра лёгкого подспудного страха перед нечистью, слегка щекочущего нервы, начала перерастать в огонёк беспокойства, от которого неприятно засосало под ложечкой.

У-у-уо-о-о-оу-у-у-ум-м-м! – по окрестностям разнёсся надтреснутый рёв боевой трубы. Изрядно приглушённый туманом, но от этого ещё более зловещий.

Он явно и недвусмысленно призывал к бою. Засадный отряд сейчас атаковать никого не мог. Следовательно, эти звуки могли сейчас означать только одно…

Костёр беспокойства начал охватывать всё нутро юноши, угрожая перерасти в пожар паники. Олег развернул воронка и направил его обратно. Очень медленно – опасаясь ещё больше заблудиться.

А потом всё пространство вокруг заполонили звуки, которых княжич больше всего боялся услышать. Это были шумы воинской схватки: лязг сталкивающегося с деревом или другим металлом железа, лошадиное ржание, боевые кличи, вопли умирающих и сухие щелчки, которые обычно издают тетивы при соударении с боевыми перчатками. Их сопровождали характерные шлепки, с которыми стрелы вонзаются в плоть.

Последние звучали особенно часто. Это было очень странно, учитывая, что в таком тумане трудно было разглядеть хоть кого-то даже в дюжине шагов. И очень напоминало засаду – такой плотный обстрел можно было вести только на заранее разведанной местности.