Петр Илюшкин - Страшная граница 2000. Часть 1

– Какой чеченский рыцарь?! Ты в своем, бл..дь, уме?! – злобно шипел генерал Городиркин, буравя меня маленькими злыми глазками. – Ты, б..дь, зачем панику развел в отряде?! А?! Какое золото рыцаря?! Б..дь! Тебя куда определили после контузии?

– В группу медусиления госпиталя, товарищ генерал!

– Ты зачем, б..дь, докторов с толку сбил? Они же, б..дь, не работают! Ходят кругами, скальпелями тычут, куда кобель х..й свой не совал! Ищут, б..дь, золото рыцаря! Говорят, Ильин надоумил!

Генерал отчитывал меня, восседая на деревянном улье, накрытом старинным узорчатым ковром. Такой же красоты ковры покрывали и всю армейскую палатку.

В других палатках отряда, предназначенных для простых офицеров, таких ковров я не наблюдал.

Поэтому удивлялся стенам генеральской палаты:

«Ковры, похоже, из мечети! Из разбомбленной мечети. Здешней, тусхаройской! Но зачем генералу ковры?»

От раздумий меня отвлек окрик генерала:

– Ильин, твою мать! О золоте рыцаря где узнал?!

– В поселке, Итум-Кале. Рассказали. Тусхарой, сказали, это святыня. В двенадцатом веке здесь жил чеченский рыцарь Амри Бока. Вождем тейпа был, или ханом. Здесь, на месте погранотряда, место его захоронения, «зиярат». Здесь спрятаны большие сокровища. Золото-серебро. Со времен нашествия Хромого Тимура сохранилось. Погибших воинов – чеченцев хоронили в склепах. Туда же складывали вооружение и всякие драгоценности.

– И где эти склепы? Тебе сказали?! – настороженно спросил генерал.

Я не сдержал усмешки:

– Нет. Они не доверяют нам. Пограничники для них – это потомки эНКаВэДэшников, депортировавших их в сорок четвертом.

Генерал злобно посмотрел на меня:

– Это хорошо, что не сказали! А то личный состав полезет золото искать, перестреляет друг друга! Зачем мне ЧеПэ?

Я усмехнулся, глядя на старинные ковры, устилающие пол и стены палатки.

Городиркин перехватил мой взгляд и заорал:

– Ильин, твою мать! Сегодня придет колонна Железноводского погранотряда особого назначения. Приказываю тебе, бл..дь, не подходить к ним на пушечный выстрел!

Я ласково посмотрел на генерала:

– Так точно, тварыш енерал! Разрешите уточнить? А чегой-то у них такого особенного?

– Не твое, бл..дь, дело! Не суй, бл..дь, свой нос! Они будут помогать московским саперам испытывать миноискатели. Ладно, иди лечи свою контузию! И не болтай больше про золото рыцаря!

Ночью Тусхарой был поднят по тревоге. Автоматные очереди раздавались рядом с кладбищем. Когда выстрелы стихли, оказалось, что убит часовой. Ножом.

Вместе с медиками госпиталя я побежал к месту боя.

У каменного сарая стоял солдат. Ошарашенно говорил:

– Я его менять шел! Часового. А он закричал и открыл по мне огонь! Я кричу, что сменять иду. Он перестал стрелять. Я посветил фонарем. Сначала на себя, потом в его сторону. Смотрю, а сзади него – рыцарь в блестящей кольчуге! И сабля в руках! Я стрелять начал!

– И убил часового, долбан! – послышалось из темноты.

Утром расследование продолжалось. Но рыцаря, или хотя бы сабли, не нашли. Но главного виновника определили сразу!

Городиркин вызвал меня «на ковер»:

– Ильин, твою мать! Твои, бл..дь, проделки?! Ты где был с четырех до пяти?!

– Спал, тварыш енерал! – наивно хлопнул я глазами.

– Бл..дь! Твои проделки!

– Ага! Проделки на Кавказе!

– Какие проделки, бл..дь?

– Книга такая есть, «Проделки на Кавказе». Такая там правда, что царский режим срочно уничтожил весь тираж.

– Ты на че намекаешь, бл..дь? На Путина? На президента?

– Я ж говорю, книга – дореволюционная. Путин ведь – не царь. Или царь?

Генерал ну очень разозлился:

– Иди отсюда!

Когда я шел от генеральской палатки, видел, как солдаты Железноводского погранотряда рыскали с миноискателями неподалеку от разбомбленной мечети. Чуть ниже было старинное мусульманское кладбище. Солдаты медленно шли именно к нему.

– Ильин, твою мать! – услышал я сзади гневный окрик. – Тебе опять делать нечего?

Генерал Городиркин злобно сверлил меня своими ясными глазками. Рядом стоял длинный худой полковник.

Генерал повернулся к жердяю:

– Ильина возьмите! Пусть делом, бл..дь, займется!

Полковник злым скрипучим голосом сообщил мне:

– Полковник Морозов, Управление воспитательной работы Пограничной службы. Москва.

– Очень рад! Очень! – радостно ответил я.

Морозов скривился, как будто его прожигала язва желудка:

– Ты давай не придуряйся! Сейчас пойдешь в минометную батарею. Политинформацию читать. Мы приехали из Москвы. Процесс контролировать. Сегодня – день политинформации.

– Ну и? -удивился я. – Причем тут я? Из Московии я не прилетал вместе с вами!

– Не перебивай! – проскрипел полковник. – Нам одного офицера не хватило. А ты – офицер центрального подчинения. Пойдешь к минометчикам! Понял?

– Нет, не пойду!

– Как не пойдешь? – проскрипел Морозов. – Эт па-а-чему?

– Потому что завещал Преображенский!

Морозов вытаращил глаза:

– Опять придуряешься? Какой, на х..й, Преображенский?

– Профессор!

Генерал Городиркин не выдержал:

– Ильин, твою мать! Какой, на х..й, профессор?! Ты че, на «гражданке»? Снимай погоны, и слушай своего профессора!

Я сделал глуповатое лицо:

– Вах! Гарабасма! То есть «ужас» по-туркменски. Вы не знаете профессора Преображенского?! Гарабасма! Это же Булгаков, «Собачье сердце».

Глаза полковника выразили некоторое отупение:

– При чем тут профессор?

– Помните, ему предложили подписаться на газету? И что он ответил? «Не хочу, просто не хочу». Так и я. Просто не хочу идти к минометчикам.

Генерал повысил голос:

– Не исполять приказ? Тебе, бл..дь, мало уголовки за самовольное оставление части?!

Я решил прекратить этот глупый спор. И согласился:

– Ягши! Хорошо! Пойду к минометчикам. Только один вопрос разрешите? Очень меня он мучает.

Генерал нервно поморщился:

– Давай. Только быстро!

Я повернулся к Морозову:

– Знаете, кто меня спас в бою?

Морозов недоуменно уставился на меня.

– Морозов меня спас. Ваш однофамилец! Закрыл меня своим телом. Осколки изрубили его. А я выжил. Второй вопрос. Кого убило в ночь под Рождество этого года? Помните, нападение на базовый лагерь «Бастыхи». Убило солдата по фамилии Морозов!

Полковник нервно заскрипел:

– Не пойму, о чем ты!

– О том, что здесь погибли два Морозовых. Вопрос простой. Почему именно Морозовы? И самое главное, будет ли третий Морозов?

Генерал не выдержал:

– Ильин, твою мать! Ты на че, бл..дь, намекаешь? Хватит болтать! Иди в минометную батарею!

Генерал завел ошалевшего полковника в свой шерстяной цветастый шатер. А я побрел к минометчикам. Идти пришлось километра три, скользя по заледенелой узкой тропке.