Алекс Динго - Контуженый

– Федя. Айда сюда…, – сказал Кондрат Куклин.

Повеял холодный ветер. По каменной насыпи тихонько потянулся вперёд снайпер Федя Долгов. Он имел невысокий рост и весил немного. На нём красовался маскхалат. Лицо приятное. Он походил на грека. Казалось, ему на вид пятнадцать лет. Но ему уже исполнилось двадцать три года. Он работал художником. А за одно часто ходил в тир. Теперь был снайпером на войне. И уже не раз проявил себя, как меткий стрелок. Правда, и ему досталось. Пуля угодила в левую руку. И так он потерял мизинец. Но боль стерпел. И вновь вернулся в строй. Федя прижался к командиру. Тот зорко глянул на душевное лицо бойца. Глаза прищурил.

– Так. Федя. Ставлю перед тобой боевую задачу. Видишь здание. Окна. Твоя цель окна. Не дай им высунуться, когда мы пойдём в атаку. Бей сразу. А то пулемёт поднимут. Нам мало не покажется… Всё уяснил…, – твёрдо сказал старшина Николай.

– Да… Я понял. Сделаю… Я вас прикрою…, – ответил Федя.

– Вот и ладно. Выбери себе точку получше. Наверное, уже приметил какую… АААА…

– Да… Я прикрою… Вы же быстро к зданию метнётесь. Ну, а если что… Я тут как тут… Справлюсь…, – сказал Федя.

– Молодец. Федя… Дерзай…, – ответил старшина.

– Да…

– Все по местам… К бою, – добавил командир Николай.

Старшина слегка нахмурил свое лицо. Глаза прищурились. Он чутко глянул через бинокль на разбитое здание заводской конторы. Мысли слегка томили. «Ну… Как говориться с богом… Была не была… Справимся. Вот же упыри… Засели там… Ничего… Сейчас мы вас выкурим оттуда… Погодите чуток…» , – подумал он. Николай Ярилов выдохнул. Он крепко взялся за свой табельный автомат ППШ – 41.

Небо пестрило тёмными, рваными, холодными облаками. Ветер заметно поддувал. Слегка закрапал косой дождик. Но он был практически неприметен. Бойцы живо чуть покатили сорока пятимиллиметровую пушку «К-53». Афанасий командовал лихо. Он сам взялся за станины. Василий тащил ящик с боекомплектом. Артиллерийское орудие установили под небольшой горочкой из камней. И тут же навели ствол прямо по цели. Афанасий лично облюбовал щиток и прицельное приспособление. Руки быстро работали, крутя плавно винт накатника. Старшина Николай Ярилов махнул рукой, дав сигнал к атаке. Бойцы уже заняли свои позиции для рывка. Все насторожились.

Ветерок чуть поддувал. Афанасий со своей бригадой, находясь за щитком пушки, нажал на спусковое устройство. Бронебойный снаряд уже сидел в затворе. Воздух сотрясся от гулкого выстрела. Тишина резко оборвалась. Потянулся бело – серый дымок над стволом противотанкового орудия. Шальной снаряд со свистом полетел по воздуху. И тут же вонзился в бетонную стену. Кирпичи живо дали трещину. И посыпались в разные стороны. Появилось довольно большое отверстие на углу стены. Всё запорошило едким дымом. Пронёсся гул и эхо по разрушенной улице. Тут же в здание ворвался едкий дым. Пыль встала дымом. Несколько солдат вермахта отлетело в сторону. Кого – то сильно накрыло каменной глыбой. Курт Эйке только вздрогнул, прижавшись к стене. Калёный ломаный острый кирпич вонзился ему прямо в лицо. Брызнула кровь небольшой струёй на стенку и пол. Сам Курт завалился на спину. И слегка задёргал судорожно руками и ногами. Его конец близился. Лицо просто невероятно раздробило и изуродовало. Люис – коренастый белобрысый солдат принял смерть от осколков. И каску потерял. Он отлетел от стены на несколько метров, где недавно сидел. Вся его спина окропилась кровью, насытившись осколками мощного снаряда. Йозеф Горен был обезглавлен. Мощная глыба до неузнаваемости растерзала его плоть. Теперь он лежал ничком. На бетон текла кровь. И показалась уже лужа.

– ААААА… ААА, – кто – то закричал, таясь в жутком дыму.

– Alles zur Verteidigung… Die Russen auf dem Unterweg… Alles zur Verteidigung… «Все к обороне… Русские на подходе… Всем к обороне…», – громко закричал Тони Бонел.

– АААААА… ААА…, – истошно закричал солдат Жорд, лишившись кисти правой руки.

Жорд быстро пополз по бетонному полу. Всё его форма перепачкалась в пыли и крови. Глаза тёмные стеклянные округлились. Теперь он походил на хамелеона. Дышал тяжело. Он прижался к стенке. И невероятно ужаснулся. Тело затряслось. Его бросило в жуткий жар. Боль томила жутко. И сотрясала всё тело. Кровь живо текла из рваной раны.

– АААААА… ААА…, – истошно закричал он.

Повеяло холодным ветром. Бойцы 13 гвардейской стрелковой дивизии живо поднялись в атаку. Они быстро побежали по разбитым каменным глыбам и завалам. Кто – то живо нырнул в глубокую воронку. Рядовой Степан Карпов держал в руках ручной пулемёт «Дегтярёва». Низкорослый мужичок уже отметил своё пятидесятилетие. Лицо грубое, медное. Глаза как у шального кота, который ни с кем не хотел делиться сосиской. Степан взял на прицел верхние окна здания. И был готов стрелять. Впереди всех держался Кондрат Куклин. Он держал в руке пару ручных гранат. И уже вылетела чека и у той и у другой лимонки. Все бойцы метнулись вперёд. И выглядели страстно. Старшина крепко впился в автомат ППШ – 41. Он держал наготове гранату «f1». Он бежал быстро, не сводя глаз с окон здания конторы. Мысли томили. Бойцы стремительно приближались к своей цели. Уже во всю длину показалась разбитая улица.

– Ууууурррааааа…

На первом этаже замелькали огоньки. Солдаты вермахта открыли огонь из автоматов. На втором этаже показалась грузная фигура в квадратной каске. Лицо жуткое. Глаза лютые, как у кобры. Гренадёр Эмо Стоус взялся за чешский пулемёт «ZB – 26». И тут же открыл огонь по бегущим бойцам. Гулко забарабанило его орудие. По камням ударила трассирующая трасса. Боец Роман Тонин покосился и нырнул головой вниз в котлован, который создал большой снаряд. Он так и замер вверх тормашками, свалившись на дно. А ноги смотрели ввысь. Валя Боровов упал взад себя, широко раскинув руки. Его чумазое, грубое лицо уставилось в небо. Глаза окаменели. Автомат выпал из рук. Мощный торс и широкие плечи окропились кровью. Валя замер на месте. Чуть в стороне покосилось ещё несколько бегущих фигур. И те слились с камнями на земле. Но бойцы бежали быстро. И дали беглые залпы из орудий. Гул не утихал.

– Ууууррррааааа…

Снайпер Федя Долгов решил отдать долг немецкому пулемётчику. Воздух сотряс выстрел. Солдат вермахта Стоус лихо дёрнулся. И отступил назад. Его голова и каска окропились кровью. Пуля точно пробила широкий лоб. Громоздкий солдат упал на бок, как оловянный. Но тут же в другом окне показалась тёмная фигура эсэсовца Лимна Ронка. Тот имел сухожильное тело. И жуткое лицо. Чем – то походил на Годзиллу. Только огонь изрыгать не мог. И вновь воздух сотрясли выстрелы. Степан Карпов не дремал. Он, находясь в укрытии, нажал на курок ручного пулемёта «ДП-27». Воздух сотрясли выстрелы. И пули облюбовали каменные стены. Прямо прокатились по ним. Посыпалась штукатурка. И осколки кирпича засвистели.