Николай Семёнов-Мерьский - Жизнь и Смерть Владимира Ульянова-Ленина. Том 1

К задним воротам фабрики «Товарищества Иваново-Вознесенской ткацкой мануфактуры», подошли забастовавшие рабочие соседних ткацких фабрик Зубкова и Полушина и требовали, чтобы рабочие «мануфактуры», немедленно присоединились к ним. В это время, местные партийцы-большевики более решительно приступили к делу и стали ходить по цехам и громко кричать, «Бросай работу! Да здравствует стачка!». Рабочие остановили станки в двух ткацких корпусах и в прядильном корпусе и толпой стали выходить на широкий двор фабрики. А там, за задними воротами, ткачи двух соседних фабрик требовали открыть ворота.

В это время, в лесу, на берегу реки Талка, проходило собрание местных партийцев-большевиков. Собрание вёл секретарь местного комитета РСДРП Фёдор Афанасьев. На собрании обсуждались мероприятия текущего дня и предстоящие, приняли ряд решений по вопросу руководства стачкой.

В это же время, рабочих, прекративших работу, со всех фабрик и заводов привели на главную городскую площадь, по городским улицам, к мещанской управе. Здесь, после краткой речи, кого-то из присланных партийцев, постановили, разойтись по домам, а на другой день, 13 мая, собраться тут же, на городской площади, перед управой, к 10 часам утра.

13 мая, на следующий день, уже с 9 часов рабочие с фабрик и заводов, потянулись из всех рабочих кварталов на главную городскую площадь. Около 10 часов вся площадь и значительная часть прилегавших к ней улиц были сплошь заняты рабочими. В центре площади, как раз против здания городской управы, собралась вся городская социал-демократическая организация, окруженная живой стеной рабочих. В городе все остановилось, перестали дымить фабричные трубы, промышленная жизнь замерла. Все лавки и магазины закрылись. На площади стало уже тесно, а люди продолжали прибывать. Было тихо. Собравшиеся вели себя очень спокойно и мирно. Из окон городской управы выжидающе поглядывали лица чинов жандармерии и полиции. Число забастовавших на площади составляло 40 тысяч человек.

Около 11 часов один из рабочих принес табуретку и поставил ее в центре группы партийцев. На табуретку поднялся Евлампий Дунаев. Был он профессиональный революционер, бывший рабочим, за 8лет до стачки, перешёл на партийную работу. Мгновенно наступила тишина. Взоры всех обратились на оратора. Осмотрев громадную толпу, Дунаев, после паузы, длившейся несколько секунд, произнес короткую речь. Он говорил о необходимости бороться до тех пор, пока требования рабочих, которые будут предъявлены фабрикантам и заводчикам, не будут удовлетворены. Он призывал забастовщиков, держать себя как можно спокойнее не шуметь, не кричать, никого не трогать. Когда Дунаев кончил говорить, в толпе пронесся гул одобрения.

После речи Дунаева, было внесено предложение, вручить требования рабочих фабрикантам и произвести сбор денег, в пользу бастующих. Сборщики в количестве 15 человек, были единодушно избраны, поднятием рук собрание. Они сразу же приступили к сбору, разойдясь по разным направлениям, с фуражками в руках.

Представитель забастовщиков, Семён Балашов, пошёл с требованиями рабочих в управу. Там его ждали директора фабрик и заводов, а не фабриканты. Все фабриканты, в это время уже были в Москве и проводили свои заседания в «Славянском базаре».

Семён Балашов, профессиональный революционер, на момент забастовки работал на аптечном складе, являлся командиром Иваново-Вознесенских боевиков, в количестве 60 человек. После гибели Афанасьева, 19 июня на Талке, стал секретарем комитета РСДРП, командиром боевиков был назначен Иван Уткин (Станко).

Директора фабрик, ознакомившись с «Документом, требования..» отказались его принять на том основании, что «требования» предъявлялись от имени рабочих фабрик и заводов, а были подписаны представителями, нелегальной в Российской империи, партии, а не самими рабочими. Пришлось организовывать революционерам «Совет Рабочих Уполномоченных». При повторном оформлении «требований», уполномоченные рабочие потребовали убрать из документа все политические пункты, пришлось партийцам на это согласиться. Только после этого, «Требования» были приняты представителем хозяев на переговорах с рабочими, Свирским, и отправлены хозяевам фабрик в Москву, для принятия решения.

Сборщики обошли всю громадную толпу, собирая в фуражки медяки, мелкие серебряные монеты, а иногда и мелкие бумажки. Некоторые из сборщиков обходили не толпу, но и владельцев лавок и магазинов, которые после речи Дунаева вновь открыли торговлю. Они тоже бросали в фуражки разную мелочь, но делали это с явной неохотой.

Когда все сборщики вернулись в центр, к партийной группе, у каждого оказалась полная фуражка медяков, серебряных монет и мелких бумажек. Это была стачечная касса. Денег собрали несколько сотен рублей. Кроме Дунаева, на собрании выступали другие партийные товарищи. Они говорили, объясняли, присутствующим на митинге, почему им надо бороться за эти требования, какие требования надо выдвинуть рабочими. Митингующие отвергли выдвигать политические требования, соглашались только на экономические требования, введение 8-часового рабочего дня и увеличения заработной платы. Казаки и полицейские вели себя спокойно, поскольку отсутствовали антигосударственные лозунги в толпе митингующих и призывы агитаторов по свержению самодержавия.

Собрание закончилось поздно вечером, общественного порядка никто не нарушал, на другой день постановили собраться снова.

На другой день, в город прибыл губернатор, из Владимира. Вместе с другими чиновниками он смотрел из окон городской управы на собравшихся на городской площади. С первых же дней стачки, начали стягивать в Иваново-Вознесенск войска.

14 мая, на другой день собрание на площади возобновилось. Одновременно в разных частях площади были организованы выступления видных членов социал-демократической организации, разъяснявших предъявляемые хозяевам требования. Потом начались выступления общего характера, говорили о тяжелом положении рабочего класса, о причинах этого и необходимости решительной борьбы за улучшение своего положения. На площади стояли казаки в полном вооружении. Во время речей агитаторов из окон городской управы смотрели представители власти и барыни и господа, для них это было своего рода представление, интересное, пикантное зрелище.

На подмостки встал рабочий красильного цеха фабрики Грязнова, товарищ Лакин, участник подпольного кружка большевиков, и сделав внушительный жест по направлению к управе, начал декламировать отрывок, из поэмы Некрасова, «Размышления у парадного подъезда», указывая рукой в сторону управы,