Валерия Лагутина - Игры Богов. Любовь, Ненависть и Месть

Старик остановился, провёл ладонью по верхушкам пшеницы. И колосья, вытянув тяжёлые от крупного зерна головки, с новой силой потянулись вверх, наливаясь спелой силой и соком.

Наклонившись, Старик сорвал пару колосков, потёр их между ладоней и вдохнул ароматный запах созревающей пшеницы. Взмах руки- и светящимися крапинками зёрна, подхваченные ветром, полетели вверх, уносясь в небесные дали.

Появившаяся ниоткуда тёмная птица схватила одно из них и быстро проглотила, устремляясь за другими. Старик недовольно сморщился, и хотел было уже наказать плутовку, но увидел, как следом за ней появилась вторая, третья, четвёртая…

Кто – то задел развевающийся на спине плащ и, обернувшись, Старик увидел пронёсшеюся мимо него тень оленя, ещё не успев внимательно рассмотреть которую, он почувствовал прикосновение с другого бока.

Тень волка пронеслась и скрылась в ночной мгле далеко впереди.

Шорох травы у ног.

Колыхание пшеницы…

Один за другим мимо Старика бежали, скакали, ползли тени лесных тварей всех видов.

Стайка птиц пронеслась над его головой и Старик резко выбросил руку вперёд.

Одна из них, беспомощно махая крыльями, остановилась в воздухе, словно почувствовав петлю на своей шее, и, притягиваемая невидимой силой, стала медленно приближаться к Старику.

– Ты, птица говорливая, откуда летишь, какие вести несёшь и куда путь держишь?– тихо шептал старец, притянув её ближе.

Быстро порхая у его уха, пташка торопливо чирикала, поглядывая на улетающих соплеменников и, как только он отпустил её, стремглав бросилась их догонять.

–Так значит. Брат гонцов послал, – посмотрел Старик в сторону исчезающих в ночи зверей и, ускорив шаг, повернул в обратную сторону.

Глава 4

За крутым поворотом реки на каменистом берегу между треугольных шапок колючих елей высоко к небу тянутся тонкие спирали чёрного дыма. С первого взгляда кажется, что он идёт прямо из – под земли, густо усыпанной сухой хвоёй. Но, если приглядеться по – внимательнее, можно увидеть тщательно замаскированные глубокие землянки, покрытые мохнатыми ветками, с небольшими отверстиями сверху, через которые и видно глубокое дыхание огня.

Единственным указанием на то, что это жилище, являются нависшие над входом тяжёлые шкуры и воткнутые в землю колья с водружёнными на них высушенными черепами диких животных.

Неожиданно зазвучавший далеко, у самого берега набат разбудил тишину спящего леса, а вместе с ним и его жителей.

Из хижин дружно переглядываясь и, перешёптываясь друг с другом, стали выходить ирки:

– Единожды ударил. Из своих кто идёт. А кому идти? Вроде все в селе, на охоту никто не бёг. Да нет. Это наверняка Ратибор. Он ещё с большого базара с Кантимиром утёк. С тех пор и не видели. Сказал тоже! Ратибор! Как есть, сгинул! Сколько девень прошло? Тридесять, не меньше. Так и есть, сгинул.

Расталкивающая людей Кайра бросает гневный взгляд в сторону говорящих о её любимом мужчин и многозначительно кладёт сильную руку на рукоять свисающего с пояса ножа:

– Не болтай, коли не знаешь, – толкает она особо разговорчивого охотника в плечо. – Вернётся он. Как пить дать, вернётся. А каркать будешь, язык выдерну и не поморщусь. Вы меня знаете.

Мужчины тот час замолкают, но, как только женщина отворачивается от них, переглядываются:

– Ну его, себе дороже. Лучше думу при себе держать, чем потом век молчать.

На поляну, расталкивая толпу, выходит высокий крепкий мужчина с суровым лицом, длинным седым пучком волос на лоснящейся лысине и спускающимися до самой груди такими же белоснежными усами. Величественная походка, суровый взгляд и трость из берцовой кости лося, увенчанная золотым набалдашником в виде человеческого черепа уменьшенной копии выдают в нём вождя.

Иирки встают в плотное кольцо и выжидающе смотрят на него.

Стриборг, а именно так величают главу племени, высоко поднимает трость, обводя взглядом собравшихся и только хочет начать говорить, как человеческое кольцо расступается и в центр выходит Ратибор, Кантимир и закутанная в мохнатую куртку Йорка.

–Ратибор! Как в воду глядел! Кантимир! Друг! Где пропали? Ты ли? Как? Где был?– посыпались удивлённые вопросы со всех сторон.

Каждый из племени считает своим долгом пожать им руку, похлопать по плечу, сказать приветливое слово. Все рады приходу славного охотника и его друга.

И только на смущённую и испуганную пленницу, кажется, никто особо не обращает внимания.

Расталкивая толпу, Ратибор выходит к вождю и становится на одно колено, опустив голову и вытянув руку с зажатым в кулак кинжалом вперёд:

– Прости, что без ведома покинул племя. Приму любую кару, что будет назначена тобой.

Суровое лицо Стриборга согревает чуть заметная улыбка. Он слегка кивает головой и кладёт тяжёлую морщинистую ладонь на руку охотника:

– Рад видеть тебя живым и в добром здравии, друг, – и, бросив мимолётный взгляд на Йорку, продолжает, – вижу причину твоего отсутствия.

Вождь проходит мимо Ратибора, подходит к девушке и снимает капюшон с её головы:

–Надеюсь, она стоила того? – И он поднимает её голову за подбородок и внимательно осматривает лицо:

– Ты забрала сердце моего лучшего охотника, женщина.

Йорка смущённо поднимает глаза и быстро опускает взгляд:

– Я не хотела этого, – ворчливо отвечает она и бросает в сторону охотника недовольный взгляд.

«Что за дикие места? – осматривает она вкопанные в землю хижины и одетых в грубые шкуры людей. – Зачем я здесь? И кто я? Рабыня или жена? Боги мои, что за дикари здесь живут? Не зря батька говорил, иирки – дикие люди, зверям подобны».

Стриборг опускает руки, поворачивается к поднявшемуся на ноги Ратибору и насмешливо улыбается:

– Она не хотела тебя? Люди! – обращается он к племени. – Она не хотела его! Нашего Ратибора! Его, – вытягивает вождь в сторону охотника, – о котором хоть раз мечтала каждая из вас! Ну, друг, – смотрит он на Ратиборга, – ты теряешь хватку.

Громкий смех Стриборга смешивается с нарастающим хохотом толпы. Растерянный охотник оглядывается по сторонам и, среди смеющейся толпы, видит кипящую от злобы Кайру.

Тяжело дыша, женщина не спускает гневных глаз с Йорки, до крови сжимая острое лезвие своего кинжала, но почувствовав на себе взгляд Ратибора, быстро отворачивается и, расталкивая веселящуюся толпу, уходит в лес.

«Надо бы поговорить с ней», – думает мужчина и вздрагивает от неожиданного дружеского удара по плечу Стриборгом, поднявшем одну руку для успокоения толпы:

– Мы принимаем её!

Радостное улюлюканье и возгласы одобрения, смешанные с бряцаньем оружия и ритмичными хлопками ладоней о бёдра заглушают остатки смеха.

Прикрыв глаза, вождь рукой успокаивает иирков и, как только наступает тишина, продолжает: