Марк Арен - Наследник

– Я согласен, – не раздумывая, протянул ему руку Майкл.

– Ох, с огнем играете, господин бывший офицер, с огнем! – пожав ее, покачал головой генерал.

Извинившись перед дамами, Майкл отошел к столику, где стояла фруктовая ваза, и, взяв яблоко, вернулся к генералу. Сестры с интересом следили за ним. Генерал, делая вид, что все это ему крайне неинтересно, тем не менее скосив глаза, тоже наблюдал за ним. Майкл тем временем, слегка поднатужившись, разделил фрукт пополам и протянул генералу обе половинки. Тот слегка удивился:

– Объяснитесь…

– Все очень просто, – ответил Майкл, – поскольку яблоко делил я, то право выбора дольки должно быть за вами. Если бы яблоко делили вы, то первым выбрать дольку должен был я. И поэтому, кто бы из нас его ни делил, он будет стараться сделать это честнее, и если все же ему достанется меньший кусок, то винить в этом он будет только себя. Значит, не так делил!

– Здорово! – захлопала в ладоши Катя. – Я считаю, что выиграл Майкл.

Генерал протестующее поднял было руку, но зычный голос распорядителя бала объявил:

– А сейчас, уважаемые дамы и господа, по традиции будут разыгрываться фанты!

Все тут же зашуршали бумажками. Даша первой оторвала от своего приглашения прикрепленный к нему конвертик и осторожно вскрыла его край.

– Пусто, – разочарованно сказала она, – опять пусто! А впрочем, чего я могла еще ожидать, ведь я такая везучая! – с сарказмом сказала она и со словами «а что у тебя?» попыталась заглянуть в фант Кати.

– У меня танец! – раскрыв свою бумажку, ахнула Катя и звонко крикнула, размахивая фантом: – Господа, господа, у нас танец!

Все сразу посмотрели в сторону Кати.

– А у нас песня, – послышался голос с левой части зала, и все как по команде обернулись туда. Там с фантом в руке рядом с дамой стоял жгучий брюнет. Лицо распорядителя бала озарила улыбка.

– Награда нашла героя! – возопил он, указывая на брюнета. – Этот господин, войдя в непростое положение устроителей бала в связи с внезапной аварией во дворце, абсолютно без-воз-мез-дно, то есть даром, предоставил свой замечательный ресторан! Позвольте представить, дамы и господа! Его зовут… – Но увидев, что брюнет едва заметно покачал головой, продолжил, меняя тему, как ни в чем не бывало:

– По нашим канонам после полонеза дебютантов должен состояться танец-фант! – сказал распорядитель и объявил: – Всеми любимая Екатерина Кузнецова со своим кавалером!

Вокруг захлопали в ладоши, а Катя, сказав, что танец будет наградой Майклу за выигранный спор, грациозно протянула ему руку. Дирижер взмахнул палочкой, грянули первые аккорды «Бесаме мучо», и ведомые десятками глаз Катя и Майкл закружились в танце.

Танго не относилось к числу любимых танцев Кати. Ей больше нравился вальс. Она любила, отдавшись плавному течению и позабыв обо всем растворяться в танце. Вальс уносил ее словно широкая спокойная река. А танго казалось горным потоком, стремительным, бурным и непредсказуемым.

Однако Майкл смог сдержать этот поток. Он вел Катю, не выбиваясь из ритма, плавно и нежно, точно так же, как исполняла песню любимица отца – неувядаемая Сезария Эвора. Все его движения были уверенными, а прикосновения выдавали скрытую силу. Кате казалось, что он мог бы легко поднять ее одной рукой. Осмелев, она стала прогибаться все глубже, откидываясь так, что кровь приливала к щекам, но ладонь Майкла на ее талии оставалась крепкой и надежной. И горячей. Катя чувствовала, как тепло этой ладони передается ей. Странно, но ей не было жарко. Разгорячившись, она чувствовала только необычайную легкость во всем теле. Казалось, достаточно будет лишь оттолкнуться от паркета – и взлетишь под потолок! Слушая легкие, мелодичные, хрустальные звуки музыки и ощущая на себе сильные, уверенно и умело ведущие руки партнера, Катя полностью отдалась во власть танца, изгибая стан, поворачиваясь и кружась. Она танцевала, забыв всех и вся, словно они были одни в этом зале.

Майкл наклонился над ней в пируэте, и его мягкая борода скользнула по ее щеке.

– Пообещайте, что непременно приедете в Грецию. Я буду вас ждать, – прошептал он ей на ухо.

– Не могу ничего обещать, – таким же шепотом ответила она.

Не успела она закончить эту фразу, как оркестр слаженно и резко оборвал финальный аккорд, и Майкл обеими руками придержал за талию Катю, окончившую танец эффектным прогибом назад, едва не коснувшись вытянутыми руками пола. Грянули аплодисменты.

– Фантастика! – произнесла Катя с нарочитой грубоватостью. – Вы меня закружили, как настоящий аргентинский мачо. Мне нужно отдышаться.

– Пожалуй, мне тоже, – признался Майкл, взяв ее под руку, и они вернулись туда, где оставили Дашу и генерала. Однако Даша стояла в гордом одиночестве.

– А где генерал? – спросил ее Майкл.

– Пошел стреляться, – невозмутимо ответила Даша. Катя выразительно посмотрела на сестру, но та недоуменно пожала плечами. В это время оркестр начал исполнять новый танец, и какой-то Дашин знакомый, подойдя к ним, ее пригласил.

«Уже забыла об Андрее, а он, наверное, грезит о ней», – подумалось Кате, смотревшей на кружащуюся в танце сестру. Но тут же тряхнула головой, будто отгоняя серьезные мысли. Ей было весело и легко. Следующий тур вальса они с Майклом не пропустили, а потом зазвенели мексиканские гитары, и на паркете стало свободнее, потому что на румбу и сальсу у публики уже не осталось сил. А у Кати с Майклом словно открылось второе дыхание, и они выдали два зажигательных круга и вновь под аплодисменты вернулись на место.

В перерыве между танцами распорядитель разыграл, наконец, фант жгучего брюнета. Заранее предупредив гостей, что он не брал уроков вокала, тот пошептался с дирижером, и грянули знакомые аккорды песни «Я люблю тебя до слез…». С первых же строчек столь любимой дамами песни все убедились, что по части вокала брюнет не лукавил. Он не очень старался попадать в ноты, но зато был словно живым воплощением Ромео, Хосе и Отелло в одном лице одновременно. Это был спектакль одного актера, который играл самого себя и делал это мастерски и великолепно! В финале песни он пал на колени перед своей дамой, осыпая ее лепестками, вырванными из ближайшей корзинки роз. Зал стонал от восторга и разразился бурей аплодисментов. Мужчина сдержанно поклонился, как заправский певец, указывая рукой на оркестр, и сел рядом со своей сияющей дамой.

– Какая экспрессия! – восхищенно сказала Катя.

– Ставлю сто против одного, это Кавказ! Точно, Кавказ! Наши на такое чувство просто не способны!

Тем временем распорядитель, поблагодарив обладателя второго фанта, объявил дефиле, и в зал под звуки музыки одна за другой стали выходить расфуфыренные модели.