Яков Нерсесов - «Свет и Тени» «Русского Марса» А. В. Суворова, его кумира, короля-викинга Карла XII и его врага, короля-полководца-музыканта Фридриха II Великого

Непоседливого шалуна и упрямца Карлушу рано оградили от «телячьих нежностей» со стороны обожавшей его матери и стали планомерно готовить к непростой роли монарха. Забегая вперед, скажем, что почти все из того, что так старательно прививал ему жесткий, но справедливый отец, потом ему пригодилось. Единственное чего Карл XI так и не смог передать своему сыну Карлу XII – это столь нужного для правителя широкого формата, каким был он сам – чувство потребностей своего народа и своей страны, попросту говоря – чувство меры. (Это очень нужное, даже необходимое качество и соблюдать его удается лишь единицам – примеры всем известны.) У его сына это отсутствовало напрочь и впоследствии сыграло роковую роль в его судьбе. Недаром, янычары, восторгавшиеся упрямством Карла XII, прозвали его «Железная башка» (тур.De mirbaş ). А современники-соотечественники считали его «последним викингом», более того, берсерком!

… Между прочим , особым почетом у викингов окружались берсерки или берсеркеры/берсеркиры (медвежьи рубашки) – воины, которые бывали одержимы боевым бешенством (ради которого они, кстати, по преданиям нередко жевали сушеные мухоморы) и бились сразу двумя мечами. Медведь считался их магическим талисманом и в бою берсерки громко выли. При этом они не носили доспехов, не замечали боли от ран и крушили врага до полного изнеможения. Считалось, что один такой берсерк стоил в бою двадцати воинов и победить его в одиночной схватке было практически невозможно. Память о них сохранилась до сих пор. Так в современном английском языке существует выражение «становиться берсеркером» – оно означает «потерять над собой контроль»…

Унаследовавший от хрупкой и болезненной матери религиозность и чувство справедливости, а отца-мужлана – жесткость и целенаправленность, юноша получил прекрасное общее (свободно владел немецким, французским и латинским языками) и военное образование (стратегия, тактика, математика, баллистика, фортификация и артиллерия). Впрочем, он легко усваивал все, что вызывало у него интерес, например, религия и география, архитектура и театр.

И все же, рассказывали, что главной его страстью с детства стало военное дело. И под девизом «С Божьей помощью» (по-шведски – Med Guds hjälp) он провоевал всю жизнь и стал последним из королей, погибшим на войне.

Если верить источникам, то уже в 4 года королевич уверенно сидел на пони во время маневров королевских войск в парке Юргорден. В 6 лет всю женскую прислугу от него уже удалили и он уже вовсю играл в «войнушку»: стрелял, фехтовал и штурмовал крепости. В семилетнем возрасте он уже командовал своим собственным лейб-гвардии полком и нес ежедневный отчет перед отцом (в тайне обожавшим своего единственного наследника) о проделанной в полку работе. В 11 лет Карл потерял горячо любившую его мать – мягкую и покладистую женщину (рождение в течение 6,5 лет семерых детей – из них четверо умерли в младенчестве – пагубно сказалось на слабом здоровье датчанки!), чей образ он потом будет вспоминать всю свою жизнь. А в 12 он уже лихо скакал на взрослой лошади во главе полка королевских драгун, с упоением врубаясь в самую гущу «вражеской» кавалерии на маневрах. Будучи настоящим фанатом верховой езды, он мог спать и есть на лошади, не слезая с нее по несколько дней, за что получил от сверстников звучное прозвище «Шведский Аттила»! Скачки на коне по тонкому льду заливов и озер с частым проваливанием под лед, переправы по пояс в ледяной воде стали для юного Карла столь же привычны как сон зимой на голом полу в сенном сарае.

Этот длиннолицый, бледный безусый юноша с искрящимися голубыми глазами, высоким лбом, орлиным носом и полными губами, грезивший о рыцарских подвигах и военной славе своих предков-викингов, удивлял Стокгольм своими сумасбродствами. То он с ватагой сверстников, сломя голову, мчался в одних рубашках, давя всех встречных и поперечных, то так горланил и шумел на ночных улицах столицы, что в домах дребезжали стекла, то на спор заливал кровью со своим зятем (женатым на его старшей сестре Хедвиг-Софии) герцогом Фридрихом IV Гольштейн-Готторпским парадную залу в сейме, выясняя кто из них двоих за день без отдыха нарубит больше голов… баранам и телятам.

Невозможно было предугадать заранее, что он еще придумает.

… Кстати сказать , ходили слухи, что злокозненный гольштейнец Фридрих IV, бывший старше короля на целых 12 лет, специально подвергал опасностям безрассудного Карла, надеясь, что он погибнет, и тогда ему герцогу – мужу шведской принцессы, откроется прямая дорога к шведскому трону…

Рассказывали, что ловкий охотник, Карл в подражание обожаемым им викингам запретил употреблять на охоте огнестрельное оружие и смело выходил на медведя один (!), оглушая его ударом дубины! Если, конечно, верить шведским источникам, то в 7 лет он добыл свою первую лису, в 8 – за день сразу 3 оленей, в 10 – без посторонней помощи убил волка и 11 лет – своего первого медведя!? Причем, это был первый и последний раз, когда он воспользовался на охоте огнестрельным оружием, но при этом свитских офицеров удивило с каким хладнокровием мальчик направил ружье на приближающегося лесного великана.

… Кстати сказать, парадоксальный факт! Этот отлично сложенный и физически крепкий вояка до мозга кости, не умел… плавать! Не раз при переправах или в иных случаях Карл «камнем шел на дно», но его всякий раз спасали расторопные драбанты-телохранители и гвардейцы либо простые солдаты. И каждый раз, отряхиваясь словно собака, он лишь смущенно бормотал: «Ничего страшного»…

Честолюбие его было непомерным. Рассказывали, что как-то на замечание своего воспитателя об очень короткой жизни легендарного царя и полководца Александра Македонского ( всего 32 года!), Карл восхищенно воскликнул: «Разве этого мало, когда он успел покорить полмира!» Юноша восхищался им и хотел во всем походить на своего кумира. Спустя годы – в зените славы – он повторит знаменательную фразу, приписываемую Александру Македонскому: «Запомните, что я – Александр, а не какой-нибудь там мелочный спекулянт!»

… Между прочим, очень похоже вел себя и сам Александр Македонский! Стремление к славе и подвигам наполняло душу Александра с малых лет и стало преобладающей страстью всей его жизни. Рассказывали, что, следуя по стопам своего знаменитого отца – царя Филиппа, мальчик хотел не только ни в чем не отставать от него, но и превзойти. Когда Филипп одерживал победы во Фракии и Элладе, вроде бы царевич с горечью говорил друзьям-сверстникам: «Мальчики, отец успеет захватить все, так что мне с вами не удастся совершить ничего великого или блестящего». Он страстно жаждал великих дел. Став царем и полководцем, он возмечтает завоевать не Персию и даже не Азию, но весь мир – до края Океана, как тогда говорили. Недаром он якобы в запальчивости как-то бросил своим друзьям: «Пусть Зевс довольствуется Олимпом, а мне оставит землю!» Впрочем, то ли – быль, то ли, все же – не быль!? Вторил ему и… другой великий полководец древности Гай Юлий Цезарь! Этот один из самых честолюбивых людей своего времени: все свои поступки он подчинял единственной цели – завоеванию власти и славы. Друзья его рассказывали, как однажды, когда ему было то ли 32, то ли 34 года (все зависит от того, какую дату принимать за год его рождения) , он, читая книгу о деяниях Александра Македонского (по другой версии дело происходило в испанском городе Гадес перед статуей этого великого македонского царя), прослезился и воскликнул: «В моем возрасте Александр правил уже столькими народами, а я до сих пор еще не совершил ничего замечательного!» А в другой раз, когда в 61 г. до н. э. Цезарь по дороге в Испанию, проезжал через бедную галльскую деревушку либо городок с немногочисленным населением, его спутники стали шутить над тем, что и здесь, как в Риме, идет борьба за власть, он серьезно возразил им: «Лучше быть первым здесь, чем вторым в Риме». Возможно, и тут легенда переплелась с мифом…