Николай Захаров - Авантюристы. Книга 3

– Царапнуло слегка,– успокоил его Михаил.– Шрам, конечно, будет потом не большой, будешь перед девицами хвастаться. Сегодня и заживет. Кто напал, Игнаша?

– Не успел увидеть, батюшка. Сразу шибануло в грудь,– сконфуженно признался парень.

– А куда ехали?

– В Москву, вестимо.

– Кто в карете-то был? Уволокли ведь их злодеи.

– Один был. Фельдъ-егерь Командующего Фельдмаршала Кутузова Михаила Илларионовича. Майор Лицынский Иван Васильевич. Пакеты Его Величеству и Генерал-губернатору Москвы. Сундучок еще был с имуществом командующего для супружницы евоной, с оказией послан, стало быть. Чего в нем не ведаю. Должно гостинцы домашним фельдмаршал послал. Вот ведь напасть.

– Совсем ничего не успел увидеть? Может, услышал что-то?– Михаил передал Игнату протянутый Сергеем кивер.– Этот?

– Мой. Благодарствую,– Игнат нахлобучил кивер на русоволосую голову и с сожалением подергал оборванный витой ремешок.

– Ну, так что слышал?– повторил вопрос Михаил.

– Кричали вестимо, но не по-нашему. Я уж под карету слетел и в голове сверк. Благим матом крыли. Токма я не понял. «Морда» будто кричал кто-тось.

– Мерде. Это по французски дерьмо. Французы, конечно, кто же еще. Сергей, что там со следами?

– На север вроде ушли, есть тут копыта. Я конечно не Монтигомо и не Карацупа, но всего их с десяток было. Выгребли «почтаря» с ларцом и подались в свою сторону. Догонять будем аль как?

– Само собой. Нужно выручать почтальона. Он-то не при делах. Надо же, на разведку наполеоновскую нарвались. Ты как, Игнаша, оклемался? На-ка вот флягу с водой и сухой паек. Тут не жирно, но сытно. Мы попробуем догнать французов, а ты тут разберись с лошадьми и убитыми.

– Дак, куда ж вы вдвоем и не оружно?– Игнат вскочил на ноги.– Я с вами. Вона у побитых ребят хоть сабли да пистоли возьмите.

– Это правильно ты подметил. Сергей, возьми оружие. А ты, Игнатий, здесь останься. Казенное имущество бросать нельзя. Растащат ведь сиволапые. Сведут лошадей в одночасье. Подумают, что брошены, раз убитые только рядом. И не спорь. У тебя еще рана не затянулась. Сиди и жди. Ясно?

– Так точно, батюшка,– козырнул Игнат и заковылял к лошадям.

– Ну, пока тогда,– Михаил вскочил в седло.– Жди до вечера. Потом уезжай. Вернись в Горки и доложи в штабе об инциденте.

– Про кого?– переспросил, не поняв Игнат.

– О случившемся нападении,– Михаил принял у Сергея одну из шпаг, снятых с убитых офицеров и, повертев ее, хмыкнул: – В самый раз клинок,– отъехав от дороги метров на пятьдесят свистнул, вызывая Филю и распорядился. – Следы видишь лошадиные? Пролети следом и доложи, что за люди, сколько и куда направляются,– Филя спикировал под брюхо Лерки и ушел низом в северном направлении. Вернулся же буквально через пять минут и бойко зачирикал:

– Двенадцать человек, конные уланы. В версте остановились. Лошадь у них ногу сломала, в нору влетела. Думают бросать так или горло все же перерезать. А хозяин ейный, Огюстом прозываемый, очень переживает и лубок норовит коню своему наложить. Жалеет, стало быть. Но капитан у них, злой, как черт и шпагой машет. Зарежут видать.

– Пленный фельдъегерь с ними?

– С ним двенадцать. Рот заткнули, руки прикрутили к туловищу. Качественно запеленали. Лицо заплыло, видать сопротивлялся при захвате.

– Веди. Лерка, пеленг на Филю.

Французов они застали все еще спорящих о судьбе покалечившейся лошади. Спешившись на полянке, размером с пятак, они обступили лежащую лошадь и, размахивая руками митинговали. Появившихся рядом вдруг двух монахов, разумеется, заметили и развернувшись, выставили «колюще-режущее» в их сторону.

– Всем заткнуться и слушать!– скомандовал Михаил.– Смирно!– французы замерли, опустив сабли и шпаги.

– Кру-гом!– рявкнул Михаил.– В расположение части, бегом марш!– уланы дружно крутнулись и молча помчались в сторону пушечной пальбы. На поляне остались лошади, на одной из которых сидел майор фельдъегерь, с заплывшим лицом и связанными руками.

– Сергей, развяжи майора,– Михаил присел на корточки рядом с пострадавшей лошадью и потрепал ее по морде. Лошадь дернулась, и из глаз ее потекли слезы.

– Ну, ничего. Закрытый перелом. Это мы сейчас поправим,– Михаил погладил лошадь и сунул ей в рот кусок сахара.– На, грызи и выздоравливай, там трещина, правда, с палец, но зато место простое, зарастет хрящем, и будешь бегать, как новенькая,– приговаривал он ласково, гладя лошадиную морду. А она грызла сахар и благодарно обнюхивала его руку, косясь глазом доверчиво, по-детски.

Пока Сергей разрезал веревки, и помогал майору спешиться, Михаил разобрался с лошадиной травмой. И даже поднял ее на ноги, предложив прогуляться. Лошадь, будто понимая, чего он от нее хочет, шагнула несмело на травмированную конечность и не почувствовав боли, радостно заржала.

– Ну вот, можешь попастись. Травы полно. Не жрамши пади весь день в засадах, да погонях,– лошадь повернула к нему благодарную морду и, всхрапнув удовлетворенно, принялась щипать траву, присоединившись к остальным одиннадцати.

С синяками на лице майора, Михаил справился еще быстрее, чем с лошадиной ногой, одновременно расспрашивая его о обстоятельствах захвата.

– Налетели басурманы, я и удивиться не успел. Ведь тыл наш. Сколь верст? Десять-то уж всяко есть,– сетовал Лицынский Иван Васильевич – личный фельдъегерь Его Императорского Величества Александра– I.

– Что ж вы без охраны практически?– удивился беспечности почтарей Сергей.

– Да сколько же ее для пары донесений надобно? Батальон или роту посылать? Мы же ежедневно скачем. Каб, не сундук фельдмаршальский, так и я бы конно шел. А тут оказия случилась. Экипаж Генерал-губернатор прислал фельдмаршалу. Со всеми удобствами решил прокатиться. Прокатился, ядрена вошь,– Иван Васильевич, потрогал опухший нос, который еще пять минут назад был похож цветом на перезревшую сливу, а теперь принимал нормальный окрас и размер.

– Лихо вы с французами-то, батюшка, разобрались. Как это они вас послушались? Слыхал я, что есть такая способность у человеков некоторых. Гипнотиусом именуемая. Уж не ей ли обладаете?

– Ей самой, Божьим попущением,– подтвердил Михаил.– Басурмане весьма гипнабельны все поголовно. Наших православных это умение не пробирает, потому как покров на них Божий. А эти сразу, как крысы под волшебную дудку. Что велишь, то и исполняют.

– Так вас надобно впереди Арьергарда выставить и вы эдаким манером всех басурман обратно завернете,– обрадовался пришедшей мысли майор.

– Не получится, Иван Васильевич. Много их там. Не поддадутся в такой массе.

– Жаль, а то бы и войне враз конец,– вздохнул Лицынский с сожалением.

– А как же удаль и слава? Награды, опять же?