Николай Захаров - Авантюристы. Книга 1

– Вообще-то нет теоретически, но они ведь сволочи, доползут до ближайшего поворота и хрен дальше сдвинутся. Так что там их и догонит. Что с оружием делать будем?

– Пусть лежит. Вернутся ведь,– Мишка щелкнул пальцами, заменяя в винтовках и автомате все металлические детали на деревянные.– То-то радости будет у ребятишек, носить легко, стрелять ни в кого не надо,– улыбнулся он и, вспомнив про пистолет, проделал с ним ту же операцию.– Метаморфоза, однако.– Серега поднял одну из винтовок и, передернув затвор, удивленно посмотрел на вылетевший из казенника деревянный патрон.

– Классный муляж получился. Покрасить и хрен отличишь.

– Сейчас. Обойдутся. Пошли коменданта искать.

Комендатура оказалась, конечно же, в другом доме, вернее в двух домишках. Обгоревшие стены прежней так и стояли, чернея оконными проемами. Немцы разобрали кирпичную кладку местами, очевидно, для армейских нужд и теперь это здание выглядело уродливо и восстановлению не подлежащим. Проще разломать и построить заново.

Мишка с Серегой остановили лошадей у самого крыльца, с топчущимся рядом часовым, одного из домишек с непременным флагом над крыльцом и, не удостоив внимания вытянувшегося по стойке смирно немца, вошли в него.

Дом, очевидно, принадлежал раньше частному владельцу, т. е был просто жилым, о чем свидетельствовал маленький коридорчик в два шага длиной, упиравшийся в следующую дверь с огромной деревянной ручкой, прибитой наискосок. Мишка дернул за неё, и они оказались в помещении метров тридцати по площади, уставленном столами и стульями.

За столами сидели чиновники в форме и перебирали, как положено чиновникам, хоть в форме, хоть в гражданской одежде, бумажки. Стучала машинка, лязгая кареткой и, немец с погонами гауптмана, без фуражки, лысый и толстый, как Виннипух, что-то диктовал машинисту, стучащему по клавишам.

Увидев вошедших эсэсовцев, толстяк переменился в лице. До этого оно у него было раздраженным, теперь же стало почтительно-испуганным. Швырнув на стол листы бумаги с рукописным текстом, он кинулся на встречу и, вскинув руку в нацистском приветствии, крикнул срывающимся от волнения голосом: – Хайль Гитлер.

Мишка, небрежно махнув рукой в ответ, принялся оглядывать помещение, а гауптман доложил:

– Комендант Мольтке.

– Скажите, гауптман, вы давно в этой дыре?– Мишка заметил сейф, стоящий в левом дальнем углу, тот самый, который он вскрыл в прошлый раз. Немцы его выбрасывать не стали, починив и используя по прямому назначению.

– Третий месяц, герр штурмбанфюрер.

– Очень хорошо. А кто тут был до вас?

– С февраля по май коменданта в городе не было, в связи с активно действующими в этом районе бандитскими большевистскими шайками. До этого обязанности коменданта временно исполнял лейтенант Зауэр. С середины января, до середины февраля. В феврале он погиб от бандитской пули.

– А до Зауэра кто был комендантом в этом городке?

– До этого был опять я, герр штурмбанфюрер,– обрадовал Мишку гауптман.

– Вот это хорошо. Потому что у нас есть несколько вопросов к вам. Где вы, кстати, все это время находились с января по май?

– Сначала в отпуске по ранению, герр штурмбанфюрер, потом в резервной части. Ждал назначения и воевал с партизанами в составе 144-го полка.

– Ну что же, все сходится пока. Мы с вами не могли бы где-нибудь уединиться? Вопросы носят весьма конфиденциальный характер.

– К сожалению отдельного кабинета у меня нет, герр штурмбанфюрер. Прежде комендатура находилась в сгоревшем здании напротив. Оно гораздо больше нынешних и там было, где уединиться. Здесь такой возможности я вам предоставить, к сожалению, не имею возможности.

– Ну что же, значит, уединимся вне комендатуры. Прошу следовать за нами,– Мишка повернулся и вышел из комендатуры, в которой все замерло и не дышало. Писаря боялись помешать разговору столь высокопоставленных представителей войск СС и слушали разговор, затаив дыхание.

Гауптман, одев фуражку, и вытирая пот носовым платком, выскочил следом и подобострастно прогибаясь, засеменил рядом с ними.

– Вот, пожалуй, скамеечка вполне удобная для того чтобы присесть и неспешно, обстоятельно поговорить,– Мишка направился к скамейке из не крашеной доски на двух чурбанах, перекосившуюся у палисадника частного домишки. Палисадник зиял многочисленными прорехами, но когда-то, очевидно, был гордостью хозяина, аккуратно выпилившего на дощечках сердечки и квадратики.

– Садитесь, герр гауптман, и поведайте нам с гауптштурмфюрером, что это за шкатулка была у вас в сейфе, малахитовая в феврале этого года? Куда делась, а главное -откуда появилась?– "взял быка за рога" Мишка. Гауптман, присевший было, вскочил как ужаленный и уставился на него глазами полными ужаса.

– Я смотрю, герр гауптман, вопрос мой вас обрадовал несказанно. Даже челюсть затряслась. Ну-ка выкладывайте все от начала и до конца, если не хотите провести остатки своих дней в Дахау. Я могу вам это запросто устроить. Не сомневайтесь, голубчик,– Мишка положил руку на плечо гауптману и подмигнул ему так зловеще, что гауптман затрясся еще сильнее и выдавил из себя, заикаясь:

– Ккккаккк вы узззналли?

– Мы все знаем. Почти. Мелочи разве ускользают некоторые иногда. Вот вы нам и поможете устранить пробелы. А за содействие обещаю закрыть глаза на мелкие шалости и не привлекать вас в качестве ответчика по этому делу. Только в качестве свидетеля. Если проявите благоразумие.

– Я проявлю,– тут же сориентировался гауптман Мольтке. Коменданта затрясло неспроста, то, что он рассказал, сглаживая острые места, на сколько возможно, ставило его вне законов Рейха и вообще вне всяких законов.

– В октябре прошлого года, после взятия Минска, наш полк временно был расквартирован там,– начал Мольтке.– Ждали пополнения. Треть полка осталась после боев от границы. Я тогда командовал вторым батальоном, а лейтенант Зауэр первой ротой в этом батальоне. Офицеров не хватало.

Вот тогда-то бес и попутал,– вздохнул Мольтке, вытирая пот струящийся по лицу, дрожащей рукой.

– Это все Пауль Зауэр. Прибегает и докладывает, что гренадеры из его роты обнаружили в подвале склад с ящиками и, вскрыв, нашли там произведения искусств. Это большевики из музеев готовились вывезти и не успели. Заперли в подвале, а вход завалили мусором. Огромную кучу навалили всякой дряни. А в нее снаряд попал и так удачно ее в сторону смел, что дверь оказалась видна.

– Сколько ящиков было?– спросил Мишка.

– Два десятка. Точнее двадцать три. Разных размеров.

– Что было в ящиках?

– В основном фарфор и хрусталь. Посуда, герр штурмбанфюрер?

– Куда дели посуду?

– Продали,– честно признался Мольтке.