Кирилл Шишкин - Освобождение-2

В комнате Жуков и Кирпонос. Стук в дверь. Входит Пуркаев.

– Георгий Константинович, – обращается он к Жукову, – Власов докладывает, что у него нехватка горючего. Все свои ресурсы он исчерпал, а подвоза нет. Он говорит, что его танки к вечеру встанут.

Жуков вскакивает, стул на котором он сидел с грохотом опрокидывается. Встает и Кирпонос.

– Почему? – лицо Жукова багровеет, – Какого черта ему не подвозят горючее?

– Товарищ генерал армии, – говорит Пуркаев, – У Власова в корпусе меньше половины бензоцистерн от штата. А теперь пока он по дорогам шел и того меньше. А у фронта автотранспорта не хватает. В других мехкорпусах положение еще хуже. Рокоссовский доложил, что ему пришлось почти всю мотопехоту спешить. Иначе ему горючее и боеприпасы не на чем подвозить и раненых тоже эвакуировать не на чем.

– Зам по тылу ко мне! И связь с Власовым.

Через несколько минут в комнату входит заместитель начальника штаба по тылу генерал-майор Ковалев, следом – член военного совета фронта корпусной комиссар Ващугин.

– Товарищ генерал армии… – начинает докладывать Ковалев.

– Слушай, – перебивает его Жуков, – У тебя время до 23.00. К этому часу ты решишь все проблемы с транспортом и подвозом горючего и боеприпасов. Все машины – на подвоз горючего к танкам и боеприпасов. Санитарный транспорт пустить туда же. Чтоб не одной машины не использовалось для другого! Тебе ясно?

– Так точно, товарищ генерал армии.

– Если проблема не решиться, я прикажу тебя расстрелять. А товарища корпусного комиссара я попрошу проконтролировать лично.

В дверях появляется адъютант:

– Генерал-майор Власов на связи, товарищ генерал армии.

Жуков подходит вплотную к побледневшему Ковалеву, несколько секунд смотрит ему в глаза и выходит в соседнюю комнату, где сидят связисты. Ему протягивают трубку.

– Власов? Докладывай.

– Товарищ генерал, – докладывает Власов, – Взяли город Тарнув. Немцы оказывают слабое сопротивление, организовать серьезную оборону у них не получается. Сейчас поворачиваю корпус на север и к утру выйду к Висле, если горючего хватит. У меня только то, что в танках, запасов нет, тыловые части отстают.

– Я уже приказал, тебе помогут. Ты давай быстрей.

– Постараюсь, товарищ генерал. Если встречу серьезные узлы сопротивления, буду обходить, оставлю пехоте. Пошевелите тыловиков, товарищ генерал, до Вислы у меня горючего хватит, а дальше встанут танки. А в остальном, мы постараемся.

– Старайтесь, – Жуков отдал трубку связисту и, недовольно морщась, вышел на улицу.

Небольшой польский городок. Многие здания разрушены после налета советской авиации, кое-где пожары.

На окраине городка появляются советские танки. Это корпус генерала Власова. Тяжелые КВ медленно движутся вдоль улицы. Немецкие солдаты, прячась за домами, открывают огонь из винтовок и пулеметов, но против танков они бессильны. Постепенно движущиеся с разных направлений танки доходят до центральной площади с костелом. На верхушке костела немцы установили пулемет. Первые два КВ, появившиеся на площади, начинают бить по костелу в упор из пушек. Меньше чем за минуту костел превращается в руины, башня вместе с пулеметчиками рушиться.

На площадь выноситься несколько танков БТ, за ними группа бронеавтомобилей и грузовиков. Это штаб генерала Власова. Танки двигаться дальше, а Власов со штабом располагается в небольшом палисаднике, уцелевшем от пожара.

Командир корпуса садится прямо на землю, стаскивает сапоги и с наслаждением вытягивает ноги. Адъютант наливает из термоса чай и подает ему. Власов делает несколько глотков из кружки и поднимает глаза на своего начштаба, генерал-майора Мартьянова.

– Андрей Андреевич, плохи наши дела, – докладывает тот, – Танки встают один за другим. Ладно б немцы их били, а то ведь просто ломаются, а чинить не успеваем. В дивизии Фотченкова осталось только тридцать два КВ и сто семь Т-34. Т-28 больше половины потеряли в дороге, осталось двадцать две единицы, и по полтора десятка БТ и Т-26. В 32-й дивизии еще хуже. Осталось двадцать семь КВ, девяносто два Т-34, восемнадцать Т-26, семнадцать БТ и двенадцать Т-27. В мотодивизии осталось пятьдесят шесть танков, в основном БТ и дивизия отстает безнадежно, почти вся мотопехота идет пешком. С боеприпасами плохо, меньше боекомплекта. Про горючее я, уж, не говорю. Что делать будем?

– А что мы можем делать, Александр Алексеевич?! У нас приказ – наступать – и завтра мы с вами должны взять Краков. Чего нам, судя по всему, не успеть никак. Даже если бы было всего вдоволь. А не возьмем Краков или хотя бы не успеем взять мосты на Висле, сам знаешь, что с нами будет. Мало не покажется.

С кружкой подошел замполит –бригадный комиссар Зуев, сел рядом с Власовым на землю. Начштаба достал папиросу, закурил. Некоторое время все молчали, прислушиваясь к звукам боя.

– Вроде, уже к окраине вышли, – сказал Зуев.

– Да, похоже, – согласился Власов, – немцев-то, видать, немного, да и артиллерии у них нет. Так что еще один город взяли. Я думаю, сделаем так: вперед пустим восьмую дивизию, усилим ее шестьдесят третьим танковым полком, возьмем у Пушкина. Да пусть он его усилит, чем может. Все горючее в первую очередь в восьмую дивизию. Мотопехоту пусть сажают на танки, сколько смогут. И от Пушкина не меньше роты мотоциклистов надо в восьмую передать, там совсем от разведки ничего не осталось. Значит, восьмая дивизия идет форсированным маршем к Висле, тридцать вторая собирает остатки горючего и следом отправляет шестьдесят четвертый танковый полк с мотопехотой, все остальные части ждут подхода мотодивизии и горючего, и потом – за нами. Других вариантов я не вижу. Так мы еще можем успеть. Александр Алексеевич, вы бы попробовали еще раз узнать, что там у парашютистов. А в идеале хорошо бы с ними прямую связь наладить, а то все у нас через одно место, – поворачивается к адъютанту, – Костя, придумай перекусить чего-нибудь. Потом точно некогда будет.

Танки генерала Власова подходят к окраине городка. Остатки немцев, отстреливаясь, пытаются вырваться к лесу. Танк младшего лейтенанта Озерова доходит до конца улицы и тут в него попадает снаряд из укрытого орудия. Снаряд броню не пробивает, но удар слишком сильный и танк останавливается.

– Все целы? – кричит Озеров, в голове его стоит звон, перед глазами плавают разноцветное круги.

– Целы, товарищ лейтенант, – откликается наводчик Колесов, – Видать, осколочным шарахнуло. Броня держит. Откуда вот стреляли, только не видно.

– Егор, ты как? – кричит Озеров водителю.

– Живой, товарищ лейтенант, – отвечает тот, – Сейчас тронем, испугался я малость. Только баки у нас, считай, сухие, лейтенант. Надо останавливаться.