Кирилл Шишкин - Освобождение-2

– Вон она! – орет Колесов, – Вон там. слева, где сарайчик, ствол торчит. Ваня, заряжай осколочным. Видите, товарищ лейтенант?

– Вижу, кончай ее, пока они нам еще не вмазали.

КВ сотрясается от выстрела. Снаряд попадает в сарай, за которым прячется немецкая гаубица, сарай вспыхивает, второй снаряд, пущенный следом, переворачивает гаубицу и разбрасывает по сторонам артиллеристов.

– Остался один осколочный, товарищ лейтенант, – докладывает заряжающий.

– Егор, – кричит Озеров, – уходи за эту хату. Чего стоять посреди дороги!

Танк сносит забор и вползает в сад. Задним ходом он отползает за хату, при этом ломает небольшой сарай. В сарае прячется польская семья: женщина и двое детей – мальчик лет семи и девочка лет десяти. Они выскакивают из рушащегося сарайчика. Кругом огонь, выстрелы, взрывы. Из-за дыма от горящих домов ничего не видно. Испуганная девочка бросается на улицу и попадает под гусеницы несущегося советского танка. Ее мать видит это и, держа за руку сына, тоже выбегает на улицу. С движущегося танка замечают мелькающие в дыму фигуры, бросившиеся наперерез танку, и дают очередь из пулемета.

Командующий группой армий «Юг» фельдмаршал Рунштедт, заложив руки за спину, ходит по комнате. В дверь входит адъютант, докладывает:

– На связи командующий семнадцатой армией.

Рунштедт берет трубку.

– Какова обстановка у вас?

– Русские войска ведут наступление в общем направлении на Краков. Связь с войсками постоянно прерывается. Только что получено сообщение, что, русские танки ворвались в Тарнув.

– Это же всего тридцать километров от Кракова, – смотрит на карту Рунштедт, – Что вы можете предпринять, чтобы выбить русских.

– Я ничего не могу предпринять, господин фельдмаршал. Резервов у меня нет. Войска моей армии с боями отходят от границы. Моя армия несет огромные потери, некоторые дивизии находятся в окружении. Русские применяют огромные массы танков и самолетов. Наша авиация не оказывает моим войскам никакой поддержки.

– Вы паникуете, генерал, – прерывает его Рунштедт, – Возьмите себя в руки. Вы должны остановить наступление русских. Соберите все что можно, непрерывно контратакуйте. Авиационная поддержка будет, – фельдмаршал вешает трубку, поворачивается к адъютанту, – Соедините меня с генерал-полковником Лером.

Немецкий аэродром после налеты советской авиации. На летном поле дымится несколько разбитых самолетов, все поле изрыто воронками. На краю летного поля уткнулся носом в землю советский биплан И-15, из кабины свесился труп летчика, самолет слабо дымит. В стороне немецкие солдаты пытаются потушить горящие здания.

На примыкающей к аэродрому дороге появляются две легковые машины. Навстречу выбегает лейтенант из охраны аэродрома, машет рукой требуя остановиться. Машины останавливаются, из передней выходит командующий 4-м воздушным флотом генерал-полковник Лер. Увидев высокое начальство, лейтенант и выбежавшие за ним солдаты вытягиваются по стойке смирно.

– Что происходит? – спрашивает Лер.

– Господин генерал-полковник, – отвечает лейтенант, – только что был налет русской авиации. Русские улетели не более пяти минут назад. Сегодня это уже третий налет. Вам лучше не выезжать на открытое место, мы ожидаем, что русские опять вернуться.

– Хорошо, – говорит Лер, – Машины мы оставим здесь, пусть ваши люди их спрячут в лесу. А вы проводите меня к вашему начальству.

Лер и двое сопровождающих его офицеров идут следом за лейтенантом, они проходят по узкой тропинке сквозь кустарник, обрамляющий летное поле.

Лер видит разбитые самолеты и недовольно морщиться. Тут он видит рядом труп немецкого солдата. Молодой парень лежит лицом вверх, широко открытые, неподвижные глаза как будто смотрят в небо. У трупа не хватает обеих ног. Они оторваны выше колена. Один окровавленный обрубок ноги лежит рядом с трупом.

– Почему не убрали, – строго спрашивает Лер у лейтенанта.

– Не успели, господин генерал-полковник. Налет только закончился. Прошу следовать за мной.

Краем поля они доходят до небольшого дощатого барака. Навстречу прибывшим выходят двое офицеров.

– Командир второй группы капитан Келлер.

– Начальник штаба третий эскадры «Удет» капитан Вильке.

– Где полковник Лютцов, – спрашивает Лер.

– Сегодня утром во время первого налета русских он был тяжело ранен, – отвечает капитан Келлер, – У него раздроблена левая нога. Его отправили в госпиталь.

– Жаль Гюнтера, – говорит Лер, – Я близко знал его. Ну что ж, доложите обстановку.

– Здесь базируются вторая и третья группы нашей эскадры. На сегодняшний день в составе второй группы осталось шесть боеспособных самолетов и четыре летчика. Возможно, еще один самолет удастся починить к вечеру. К сожалению, большие потери среди наземных служб. Третья группа сегодня совершала боевой вылет в полном составе. Вернулось только три истребителя, два из которых нуждаются в ремонте. Из трех вернувшихся летчиков двое ранены, одного пришлось отправить в госпиталь. С задания не вернулся командир третьей группы капитан Андрес. Из Франции должна была прибывать первая группа, но сведений о ней мы не имеем.

Командующий флотом выслушивает доклад, молча поворачивается и делает несколько шагов в сторону летного поля. Он стоит, заложив руки за спину, и смотрит на разбитые самолеты.

На окраине летного поля расположились части 5-й воздушно-десантной бригады, не попавшие в состав десанта.

У самой опушки сидит на траве группа медсестер. К ним подходит военврач 2-го ранга Дудыкин. Медсестры встают.

– Вольно, девочки, – говорит Дудыкин, – как настроение?

– Товарищ военврач, что слышно про наших? – спрашивает Лиза Мухина, та самая медсестра, с которой прощался капитан Симкин.

– Ничего не слышно, Лизавета, – отвечает Дудыкин, – А что вас так сильно беспокоит? Я ведь здесь, так какие могут быть проблемы?! Вот меня сильно беспокоит ваше неласковое отношение ко мне.

Почему вы меня избегаете? – он подходит к ней вплотную и обнимает, причем рука оказывается на ягодицах девушки. Лиза попыталась отстраниться, но он крепко прижимает ее к себе. Тогда она отталкивает Дудыкина и отбегает в сторону.

– А это вы зря, Лизавета, – насмешливо кривит рот военврач, – я ведь и обидеться могу.

– Товарищ военврач второго ранга, я прошу вас…

– Что просите?

Лиза молчит.

– Ладно, поговорим потом, – Дудыкин поворачивается к медсестрам спиной и, помедлив, идет прочь.

– Ты бы поосторожнее с ним, Лиза, – говорит одна из медсестер, полноватая, веснушчатая Наталья Пасечник, – Он очень плохой человек. Он с особистами дружит. Спирт ворует и вместе с ними пьет. Так что если захочет кому подлянку сделать, то запросто. Ты у нас человек новый, всего не знаешь. Он прошлой зимой все клеился к одной медсестре, та – ни в какую. Кончилось тем, что ее вызвали в НКВД, а там на нее уже целое дело, и энкэведешник сказал, что если она с Дудыкиным не договорится, то ей светит пятнадцать лет, а то и вышка. Отвезли ее к Дудыкину, у него собралась целая компания, человек десять, все пьяные, и они Ленку всю ночь имели, издевались по-всякому, да еще потом позвали шоферов, да еще кого-то и с ними тоже заставили. А потом Ленку арестовали и сказали, чтоб радовалась, что не на полную катушку ее раскрутили! Мол, за хорошее поведение ей больше пяти лет не светит.