Олег Касаткин - Корона и венец

Фрукты в вазах – яблоки, сливы, виноград и ананасы…

Для новобрачной были приготовлены особые блюда – французской старой аристократической кухни: королевский суп – курятина на молоке, с толчеными орехами, цыплята «кок-о-вин», с гарниром из томленного в духовом шкафу гороха, бараньи отбивные под соусом, а на десерт «омлет-суфле».

Запивая это все охлажденным фруктово-ягодным компотом, Елена думала что отныне старая жизнь закончилась.

Да – сегодня первый день новой жизни. У нее есть теперь муж.

«Муж и Царь твой. И Господин твой. И Владыка и Повелитель твой.»

Еще одна служба – благодарственная – состоялась вечером в Церкви Покрова…

Стоял прекрасный день, и я навсегда запомнила белую церковь с островерхим шатром и золотыми крестами на них, блестевшими и переливавшимися на закатном солнце. Это была древняя знаменитая церковь, сейчас известная во всем мире…

Мысли мои тогда были однако далеки от горнего… Я мечтала объездить страну царицей которой стала.

Увидеть ее огромные просторы, проехав насквозь снежные леса, ковыльные степи, бесконечные реки, текущие из жарких степей к ледяному океану.

К Байкалу. В горы Алтая и Хамар-Дабана. На Ангару… На Волгу. В леса… К Белому морю и святым Соловкам. К тигриной тайге Приморья и бамбукам Сахалина. К древним городам Туркестана и святому Арарату.

Многое – очень многое не сбылось – монарший удел – это тяжелый труд – не оставляющий времени на свои желания – если конечно царствующий понимает свой долг. Все же я не жалею – ибо взамен исполнения житейских желаний мечтаний судьба дала мне по настоящему великий Царский – путь…

Елена Филипповна, Вдовствующая Императрица Всероссийская

«Мое жизнеописание»

(Не вошло в окончательную редакцию)

В наступившей тишине четко прозвучал щелчок поворачиваемого ключа, и тихий полусумрак окружил ее.

Елена вздохнула.

Последние три часа Елена провела в шумной суматохе пира, где всякие хмельные напитки лились хоть и не рекой, но полноводными ручьями, а вкуснейшие блюда поглощались в изрядных количествах и тут же подносилась лакеями, тафельдекерами и мундшенками. К счастью, Елене не надо было общаться с каждым из приглашенных. Ее роль сводилась к тому, чтобы тихо сидеть за столом, пробовать разнообразные блюда да по глотку отпивать шампанское из изящного бокала – в ожидании того что определено судьбой этой ночью. Ее пальцы вздрагивали – она один раз чуть не уронила хрустальный бокал.

И вот все кончилось и мисс Агафоклея проводила ее сюда – в спальню убранную и задрапированную особо привезенной из Петербурга мебелью и коврами с портьерами. Но что дальше?

Она подумала – может погасить светильники – пусть их первая ночь как мужа с женой пройдет в темноте – так романтичнее…

Но тут открылась другая дверь и вошел ее избранник.

– Мне надо в ванную, – сообщила она Георгию нарочито спокойно.

Умывшись и обтеревшись при свете маленькой керосиновой лампы на медном крюке она распустила волосы, густой волной легшие на плечи. Накинула красный бархатный халат, затянула пояс, и вышла в комнату. А Георгий уже обнаженный – лишь прикрывшийся одеялом сидел на кровати.

…Он поглядел в её сияющие глаза… и смутился…

…У нее ещё этого не было…он понимал, что должен быть нежным и ласковым не уподобляясь дикарю.

Его халат соскользнул на пол. При свете ночника она увидела его всего… и мельком подумала о тех женщинах что также ждали его в постели… Сколько их было? Но какая разница? Мужчина имеет права каких нету у женщины – причем права дает не закон, а природа. Ибо мужчина не забеременеет от мимолетной связи…

– Елена… милая… – он обнял ее.

«Как он произнес моё имя! О, как!»

Елена покраснела когда он совлек с нее халат.

– А как насчет поцелуя? – руки Георгия лежали на талии девушки, притягивая ее к мужскому телу. Его поцелуи переместились на шею, потом он начал двигаться в сторону уха и прикусив мочку, прошелся по нему языком.

Через полминуты тело начала снова слушаться и Елена нашла силы прервать поцелуй…

Георгий обхватил одну грудь, потом – другую, прошелся пальцами по животу и коснулся пупка. Он будто изучал ее тело. Потом его губы раскрылись, и язык стал ласкать набухшие бутоны сосков, заставив ее вздохнуть в испуге и подступающем наслаждении.

Это околдовывало ее, и она начала постанывать от нахлынувшего наслаждения. Огонь охватил ее обнаженное тело, кровь быстрее побежала по венам, отзываясь ритмичноой сладостной судорогой внизу живота. А требовательные губы Георгия не давали ни мгновенья покоя, покрывая ее новыми и новыми все более пламенными поцелуями. Георгий стал поспешно освобождать от ночной сорочки, осыпая при этом обнажающееся тело поцелуями. Вот он покрыл поцелуями ее груди, потом живота, спускаясь постепенно все ниже и ниже. Он целовал ее, она сладостно изгибалась, гладила его волосы и ободряла его тихими сладострастными звуками. Он горел, как в огне, и с каждой секундой все с большим трудом сдерживал желание полностью слиться с ее плотью овладеть ей дико и быстро – как теми женщинами… Закинуть ее ноги себе на плечи решительно их разведя…

– О да, да! ДА! – простонала она. И вдруг Елена ощутила небывалый восторг. Она никогда не испытывала ничего подобного.

Снова поцеловав ее, он прижался к ней еще сильнее, и она вздрогнула перед неизбежным. Георгий вспомнил – что советовали некие книжки касательно девственниц, подвел руки под ее ягодицы и крепко прижал Елену к себе. Затем несколько секунд выждал и проник в нее. При этом он почувствовал, как преодолел некую преграду, которая осталась позади ощущением теплой тесноты. Елена всхлипнула. И отдалась этому страстному порыву, забыв обо всем на свете. Ее охватило желание – прежде о существовании которого она даже не подозревала – разве что в самых тайных и томительных снах.

Она словно растворялась в нем… И чопорная леди отступила перед страстной женщиной, так неожиданно и сильно поднявшейся из неведомых глубин ее натуры. Елена оказалась бессильна перед этим напором…

Слишком хорошо было. СЛИШКОМ ХОРОШО…

Часы (минуты, дни?) миновали и вот изнемогая от любви и усталости, она замерла в его объятиях.

Умиротворенные, они лежали в полном изнеможении. Обнаженный, он лежал на спине в призрачном свете ночника, она тоже была бесстыдно голой, как танцовщицы на древних фресках…

Он нежно поцеловал Елену – свою жену и свою Царицу…

Из глаз ее выступили слезы. Слезы счастья и слезы перехлестывающих чувств… Она ощутила их на своих губах и улыбнулась.

Я имею счастье и радость, – шептала Елена, – я рожу тебе таких хороших сыновей что все короли мира будут тебе завидовать, только пожалуйста люби меня и никогда не покидай…