Олег Касаткин - Корона и венец

Солсбери задумался… Давно уже было ясно что британская внешняя политика в последнее время буксует – отчего акции Форин-оффис – а значит и его акции, падают.

Именно сейчас шли долгие и непростые переговоры с Берлином – об обмене стратегически важного Гельголада на африканские земли. Они были близки к успеху – но пока что успеха еще не было. И если вдруг в последний момент все пойдет не так как ожидалось…Ведь много обещавший пакт с Италией не дал ничего существенного и Австрия тоже ограничилась нотой марта 1887 года в которой, говорилось только о дипломатическом сотрудничестве и не содержалось никаких обязательств. Да еще Адмиралтейство подняло шум что дескать министр иностранных дел собственными руками отдает ключ к Северному морю.

Но Германия еще не признала английский протекторат над Занзибаром и проявляет недвусмысленный интерес к Кении, Уганде и верховьям Нила.

Если бы его гельголандская интрига ужеимела успех… Тогда бы он имел куда более твердые позиции в разговоре с этим юношей в мантии – мантия ведь еще не делает человека государем. Но чего не того нет.

А значит не будем пренебрегать открывшимися возможностями.

Успехи дипломата складываются из микроскопических преимуществ: из толкового предложения здесь, из своевременной вежливости там… Будем вежливы с молодым царем – и привезем в Лондон успех в Центральной Азии. Видимо царь нацелился на Китай оставив мечты о походе к Индийскому океану…. Посмотрим…

Проводив лорда Солсбери Георгий затребовал у лакея рюмочку шустовского коньяку на рябине. И стал готовиться ко встрече с японским дипломатом.

…Теперь мы снова вернемся к цесаревичу Николаю. Не побоюсь этого сказать – но в его лице мы видим наиболее подготовленного к роли государя всероссийского наследника престола за два века Петербургского периода отечественной истории.

В 1877 году, когда Николаю Александровичу было девять лет и он перешел из женских рук в мужские, его главным воспитателем стал пятидесятидвухлетний генерал от инфантерии Григорий Григорьевич Данилович, директор 2-й Санкт-Петербургской военной гимназии, составивший, а затем и осуществивший программу обучения цесаревича. Однако действительным наставником и воспитателем Николая был учитель английского языка Хетс – очень одаренный и очень обаятельный человек, преподававший еще и в Царскосельском лицее. Ему Николай был обязан великолепным знанием английского языка и любовью к спорту «Карла Осиповича», как обычно называли мистера Хетса, можно было считать и воспитателем, и нянькой, ибо он глубоко был предан всей семье, приютившей его, и искренне любил своего воспитанника. Он был чистейшим идеалистом, прекрасно рисовал и занимался многими видами спорта. Особенно любил он конный спорт и сумел передать любовь к нему Николаю, тем более что цесаревич с удовольствием служил в лейб-гвардии гусарском полку.

Когда Николаю Александровичу пошел девятый год, его царственный дед взял его с собою на смотр и поставил в ряды первой роты лейб-гвардии Павловского полка, хотя формально военная служба началась для цесаревича годом раньше: по примеру старых времен, он был семилетним ребенком записан в лейб-гвардии Эриванский полк и через год получил там же первый офицерский чин прапорщика. Он проходил курс гимназии, где, помимо всех обычных премудростей, изучал не два живых языка, а четыре: английский, немецкий, французский и датский. Последний был родным языком его матери, и он знал, что когда посетит своих родственников в Копенгагене, сможет изъясняться и по-датски. Языки давались Николаю Александровичу легко, и он с удовольствием занимался ими.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.