Андрей Уланов - Принцесса для сержанта

– Ну что там?

Колин спиной к деревцу прислонился, глаза закрыл…

– Справа не пройти, – тихо произносит он. – Поле тянется на добрых две лиги, а дальше цепь холмов и там, на этих холмах, – два лагеря гоблинов. Даже в одиночку я не рискнул бы пытаться пройти мимо них.

– Плохо. Я, – говорю, – вообще-то как раз на поле и рассчитывал.

– Вчетвером там не пройти, Сергей. Я и сам лишь чудом сумел укрыться от патруля…

– Жаль.

– А я говорю, – вмешивается гном, – что надо переждать этот…

– …приступ орочей активности.

– …во-во. Приступ. Выкопать нору – да хоть в этом овражке! Я вам за полдня отрою такие хоромы, что не у всякого хоббита…

– Товарищ Фигли, а товарищ Фигли, – устало бормочу я. – Ну поимей же ты совесть, в конце-то концов. Девятый раз за день одну и ту же песню заводишь. Сказал же – нет!

– Но не сказал «почему»!

– Потому что Дара сказала «нет». Ясно? А приказы командира не обсуждаются, но подлежат неукоснительному исполнению.

– Я, между прочим, не…

– Между прочим, – мечтательно так говорю, – давно уже хочу вкатить тебе, товарищ Фигли, пяток нарядов вне очереди. Знаешь, что такое: «наряд вне очереди», товарищ мудрый гном? Не, не знаешь… вот вернемся, тебе моя Кара в подробностях расскажет.

– Что будем делать, Сергей?

– Что-что. – Я потянулся, пальцами хрустнул. Черт, думаю, до чего ж спина затекла, прямо сил никаких нет. Попросить, что ли, гнома размять? Пальцы-то у него подходящие, сам видел, как он подкову на спор узелком завязал.

– Пойдем налево.

– Но там же… – Эльф не договорил, осекся.

– Сам знаю, что там же, – бормочу. – А что делать? Можно подумать, выбор у нас большой, куда хочешь, туда и шагай.

Левый вариант мне и самому-то был весьма не по душе. Сначала в лес – хороший такой лесной массив, на карте он Дунгарской пущей прозывался. Густой, с чащобными участками – эльфийские карты на этот счет дотошны, это города на них серыми пятнами обозначены. На нем, похоже, даже орки не тренировались – то ли заблудиться опасались, то ли еще чего. И то – в такой вот пуще при Тьме не хуже, чем в городах заброшенных, всякая разнообразная нечисть могла завестись. А нечисть, она всякая бывает – порой глаз у собрата по злу не выклюет, а порой и вместе с ушами схарчит за милую душу.

Хуже было другое: сразу за лесом стоял город, от которого две большие дороги шли. А эльфийскую антисобачью пыльцу мы последние три дня расходуем почем зря…

Но иного пути я и в самом деле не видел.

До пущи мы дошли почти без приключений. Пытались, было, за нами какие-то летающие фонарики увязаться, не светляки, а именно что круглые огоньки, с детский кулак размером. Дара сказала, огоньки эти так и зовутся Блуждающие Огни и бывают двух видов: болотные и кладбищенские, правда, откуда они тут взялись, никто не понял – вроде бы ни болота, ни кладбища в окрестностях не имелось. А эльф их прогнал.

Я Дару еще немного порасспрашивал об этих огоньках… на тему: не может ли противник от них какую-либо полезную информацию извлечь? Впрочем, озабоченность я изображал больше для вида – ведь, окажись эта погань чем-то впрямь опасным, принцесса и эльф сразу бы там-тарарам устроили.

Просто… не нравилась мне ее высочество последнее время. Активно.

Ладно еще – сразу после высадки командование мне передоверила. Тут и объективные доводы в пользу найти можно. А вот остальное…

Очень походило на то, что девчонка втемяшила себе в башку: Ариниус погиб из-за нее! И – хоть ты теперь на этой башке кол теши! Фигурка вся словно ссохлась, в глазах искорка погасла. Пару раз на вопросы невпопад отвечала.

Видывал я уже такое не раз. И преотлично знал, что ни к чему хорошему подобное самоокапывание привести не может. А вот под монастырь сходить и других туда же подвести – легче легкого.

Только где взять слова, чтобы Дарсолане это втолковать? Политрук-то из меня не очень… мягко говоря.

Все, до чего додуматься сумел, – это вот так тормошить, по поводу и без. Чтобы почувствовала, вспомнила – нужна она мне, всем нам. Ради нее мы тут, вернее – ради дела, которое лишь она одна совершить может. И – вынося за скобки, чего я прежде, а местами и сейчас об этом деле думаю! – ради этого дела наш волшебник в свой последний бой пошел!

Да и хоронить его… Колин рассказывал, что раз пять уже слухи бродить начинали – мол, пал великий маг в смертном бою. Проявив исключительное мужество и вообще смертью героя. И все пять раз свидетелей предостаточно было, с обеих сторон. Даже тело иногда предъявляли.

Так что списывать Ариниуса со счета окончательно лично я бы пока не торопился. Пропал без вести – это да.

Хотя шансов, конечно, мало.

Я еще заметил: мы все, словно сговорившись, название нашего геройского отряда позабыли. Ну, то самое – Звезда.

Наверное, и в самом деле не стоило тогда заранее именоваться.

– Так, – говорю. – А это еще что?

Колин подошел, посмотрел.

– Похоже, – замечает, – на след от гусеницы.

– А?

У меня, наверное, челюсть отвисла. Колин растерянно так посмотрел.

– Гусеницы, – поясняет, – это насекомые такие. Маленькие, зеленые… – запнулся, поглядел еще раз на след. – Правда, эта, наверное, большая.

По мне это если и была гусеница, то разве что от КВ.

Интересно, думаю, а кто из таких гусениц вылупляется, что за бабочки? Может, драконы? Хотя ящерицы, вроде, яйца откладывают. Крокодилы, помню, так точно.

– Ладно, – говорю, – нечего над каждой бороздой головы ломать. Не энтомо… тьфу, не насекомых здешних изучать мы сюда пришли.

– Сергей, ты отчего такой хмурый?

– Не нравится мне в этом лесу, – говорю, – слишком уж все тихо.

– А разве это плохо?

– В общем-то нет. Только как бы нам по этой тишине прямиком в засаду не притопать.

– Мы на темной стороне, Сергей, – говорит эльф. – Здесь в лесах всегда тишина.

– Угу. Кладбищенская.

Я вспомнил, как в первый раз по такому вот лесу шел – только-только вырвавшийся из Гар-Амронова замка и еще не представляющий, что попал в чужой мир. Так же удивлялся непривычной тишине: в лесу, особенно ночном, тишина – гостья редкая, все время находится кто-то чирикающий, цвикающий, ухающий или подвывающий.

А еще я тогда гадал, куда ж меня занесло: в Польшу, Венгрию или Германию?

Потом была мертвая деревня, где я впервые увидел орка, в виде скелета… а затем я повстречал Кару. Мою рыжую. Любимую. Единственную. Самую-самую.

Начал вспоминать ее – и едва не проглядел, как шедший в авангарде Колин замер с поднятой рукой.

– Т-с-с-с!

Автомат у меня на спине висел, стволом вниз. Я его медленно-медленно под локоть перетащил, взвел…

Ну что, думаю, товарищ старший сержант, на тишину жаловаться изволили? Не нравилась она вам? Нате, получите и распишитесь – шум. Конкретный такой шум, недвусмысленный – кто-то сквозь чащобу прямиком на нас ломится.