Андрей Мартьянов - Большая охота

– Не буду спорить, знал. Что с того?

– Да ничего хорошего, – угрюмо буркнул Казаков. – Не нравятся мне такие игры, вот и все. Знаете, мессир Ангерран, там, откуда я родом, вашего фальшивого «купца с Кипра» назвали бы подставой , а то, как вы использовали меня, называется «играть втемную».

– Не понимаю, – равнодушно пожал плечами де Фуа. – И что?

– А то, что я не сажусь играть, когда не знаю правил! – повысил голос Сергей. – Вы состоите при дворе короля Ричарда. При этом натравливаете этого здоровенного дурака на Кипр. Это означает для него войну с союзниками, дополнительные расходы, людские потери, задержку в сроках. Сначала Мессина, затем Кипр, потом что-нибудь еще, в итоге войско будет изрядно ослаблено еще на подходах к Святой Земле… Слушайте, уважаемый, а вы часом не на Саладина ли работаете?

Светло-голубые глаза де Фуа вдруг сделались удивительно холодными и колючими:

– Дорогой Серж… что-то я не припоминаю, чтобы мы вместе с вами шли через Аравийскую пустыню… или гнили в арабской тюрьме… или делили последний бурдюк воды и кусок хлеба. У меня нет причин откровенничать с вами. Я вас нанял и согласился научить жить… в наших временах. И мы вроде бы понимали друг друга: я говорю, вы исполняете. А уж на кого я работаю и каковы мои цели – это не ваше дело, я понятно изъясняюсь?

– Да, но…

– Соблаговолите заткнуть пасть и слушать! – рявкнул вдруг мессир Ангерран. Казаков невольно попятился. – Этот мир вам чужой, так не все ли вам едино – Ричард, Саладин, Комнин, Барбаросса? Или вы вдруг стали горячим сторонником этого, как вы изволили выразиться, здоровенного дурака с нелепым прозвищем Львиное Сердце? Или там, у вас , принято господину отчитываться перед слугой?

Казаков потупился. По большому счету, старый интриган был прав – генерал солдату не докладывает, а приказы, как прописано в надлежащей статье Устава ВС РФ, подлежат немедленному исполнению, но ни в коем случае не обсуждению. Правда, согласно того же Устава, исполненный приказ можно потом обжаловать у вышестоящего начальства… Нуте-с, и где прикажете это вышестоящее начальство искать? Пожаловаться здешнему Воланду? Нет уж, благодарю покорно…

– Виноват, ваше благородие , – мрачно буркнул он. – Зарвался. Простите засранца.

– Вот так-то лучше, – милостиво кивнул де Фуа. – И запомните на будущее, Серж: вы умный человек, но в нашей жизни разбираетесь, прости Господи, как араб в Святом Писании. Посему не задавайте лишних вопросов, ибо сказано: «от многих знаний – многие печали». Начнете перечить мне – и, обещаю, печалей у вас станет не просто много, а очень много. Держитесь за мной – и не пропадете.

– Но горя хватите, – пробормотал Казаков по-русски.

– Кипр – всего лишь промежуточное звено в длинной цепи, – продолжал старый рыцарь. – Однако весьма важное и ценное звено… Ричард и Филипп-Август, как вы и без меня знаете, готовят уцелевший флот к выходу в море. Английский король спешно нанимает новые корабли. После того, как он объявил о готовящемся вторжении на Кипр, у него мигом появились новые заимодавцы – итальянские торговцы сильно недолюбливают Комнина, лишающего их законных доходов. Таким образом, вечно безденежный король Ричард получает дополнительные средства на свой поход, а по захвате Кипра еще и богатую добычу. Нужен был повод. Я этот повод дал. Поняли теперь, господин обличитель?

– Как не понять, – промычал Серж. В памяти очень уместно всплыло классическое, из братьев Стругацких: «Щенки мы. В Институте надо специально ввести курс феодальной интриги. И успеваемость оценивать в рэбах. Лучше, конечно, в децирэбах…»

– Ну вот и прекрасно, – совсем развеселился де Фуа, про себя подумав: «Ох уж этот Серж… Прямо как виллан, который впервые на ярмарке – хоть и подозрительней самого бейлифа, а все одно впарит ему цыган старого мерина за жеребца-трехлетку…» – Теперь вот что. Об этом нашем разговоре – никому ни слова. Далее, должен сказать, Серж, что ваша манера ведения допроса меня впечатлила. И Его величество вами весьма доволен. Посему – вот вам ваше месячное жалование с двойной надбавкой. Можете вовсю отдыхать и веселиться, хотя, увы, недолго – до выхода армии в путь. Вскоре вас ждет новая работа. Готовьтесь к дальнему морскому путешествию. Постарайтесь попасть на корабль Беренгарии. Думаю, впрочем, она сама охотно примет вас в число своих спутников – даже без излишних просьб с вашей стороны.

Предсказание де Фуа сбылось с поразительной точностью. Стоило Сергею угодить на глаза новоиспеченной английской королеве, как та твердо заявила: мессир Серж поплывет на ее корабле, и никак иначе. Казаков выдал ставшую уже привычной и отскакивавшей от зубов формулу нижайшей благодарности (Беренгария фыркнула) и направился в гавань, поглазеть на будущее средство передвижения. «Жемчужина» ему понравилась (с виду суденышко не производило впечатление готового утонуть прямо у причала), будущие спутники по плаванию – тоже. Большинство из них уже околачивалось на борту, размещая свое имущество и сетуя, что вместительность трюмов шебеки не позволяет захватить с собой лошадей. Как отметил Сергей, в выборе попутчиков наваррка руководствовалась весьма простыми правилами: брала с собой молодых, симпатичных, склонных потрещать языком или спеть что-нибудь душевное.

«Весело прокатимся, – решил Казаков. Беспокоило его только одно: вояж предстояло совершить без дружеской поддержки. Мишель, как рыцарь королевской свиты, будет на корабле Ричарда, фон Райхерт нашел себе приятелей из числа уроженцев Великой Римской империи… – Ну и ладно, сам справлюсь. Делов-то – сиди, поплевывай за борт, жди, когда доберемся до Кипра. Может, на пиратов каких налетим, v buben настучим, развеемся».

И оптимистично настроенный барон де Шательро зашагал за мешком со своим скарбом, дабы заранее подыскать себе подходящее место на «Жемчужине». К его разочарованию, кают на шебеке и в самом деле не имелось – разве что для Беренгарии и ее фрейлин выделили комнатушку на корме. Остальным пассажирам предлагалось располагаться в трюме, разделенном хлипкими перегородками на отдельные закутки, по соседству с запасами пищи и воды.

…Мадам Элеонора, мельком глянув на спутников невестки, пришла к тем же выводам, что и некий Серж Казаков. Только вот реакция старой королевы-матери была прямо противоположной. Стоя ветреным утром 19 октября на мессинской набережной и наблюдая за погрузкой воинства Христова на корабли, госпожа Пуату язвительно поинтересовалась у своего венценосного отпрыска:

– Скажите, мессир сын мой, вы не испытываете никаких опасений за свою молодую жену?

Ричард, занятый мысленным подсчетом старых и новых долгов, не сразу расслышал вопрос матушки. Осознав же, недоуменно пожал плечами: