Сергей Конарев - Балаустион

— Ты сам, командир? — удивленно проговорил Тисамен.

— Разумеется, ведь я иду с вами, — легко ответил Пирр. — Хорош бы я был, если бы отправил вас биться с псами Рыжего, а сам остался отсиживаться за стенами дома. Кроме того, я хочу первым взглянуть Эпимениду в глаза.

На этот раз шум протестующих голосов был куда более громким и дружным.

— Ты не можешь идти, — подвел черту Лих. — Мы и так слишком многим рискуем. Если это ловушка, Агиады опúсаются от радости. Они убьют тебя и заявят, что сделали это, защищаясь. И не нужно будет никакого суда.

— Хватит болтать! — дернул головой Пирр. — Я уже сказал, что иду.

— Нет, — прозвучал из-за его спины свирепый рык. Все обернулись на Иамида.

— Эфоры постановили, что ты не смеешь покидать своего дома, — продолжал номарг. — И ты поклялся, что не сделаешь этого.

— Наследник дал клятву под давлением, — скривился Мелеагр. — Стало быть, обязательство не может считаться истинным.

— Речи лжеца! Клятва есть клятва, и государь Эвдамид поручил мне проследить за тем, чтобы она не была нарушена. И, клянусь богами, я исполню приказ! Хватит с меня и того, что я каждый день слушаю ваши изменнические речи.

Лих обнажил в оскале острые зубы.

— Никто не сможет удержать Эврипонтида, если он решил идти.

— Я смогу, можешь не сомневаться, — Иамид расправил широченные плечи.

— Если будет нужно, мы изрубим тебя в куски, — медленно произнес Коршун. — Ты один, а нас десятеро.

— Половину из вас я смогу забрать с собой! — проскрежетал гиппагрет, обнажая махайру и отбрасывая в сторону ножны. — И некому будет идти к Эпимениду. Ну же, давайте!

Леонтиск почувствовал, как по плечам пробежал озноб, однако, не задумываясь, потянул левой рукой из ножен астрон. «Спутники», глянув на царевича, сжали челюсти и, подняв копья, стали окружать номарга полукольцом. Пирр остановил их, подняв руку. Несколько мгновений невысокий крепкоплечий Эврипонтид и могучий номарг пристально смотрели друг другу в глаза. Затем Пирр разжал стиснутые губы.

— Остановитесь, спорить не о чем. Эврипонтиды не дают ложных клятв. Благодарю гиппагрета, за напоминание о долге, который я обязан соблюсти. Идемте в дом. Солнце клонится к закату, а нам еще многое нужно обсудить.

По пути к особняку все напряженно молчали.

— Итак, у нас семь белых плащей. Остались после того как мы прижучили леотихидовских в ту ночь, — помните? — когда они шли топить какого-то бедолагу, — Лих говорил увлеченно, уже, казалось, позабыв, что выступал против плана Мелеагра. — То есть идем мы семеро: я, Тисамен, Феникс, Леонтиск, Галиарт, Ион….

— И я! — радостно вскрикнул Аркесил.

— Нет, не ты, а господин Мелеагр, — усмехнулся Пирр. — Ты, Аркесил, заслужил более почетное и ответственное задание.

Аркесил с подозрением поглядел на царевича. Леонтиск знал, что в последнее время навязчивой идеей друга стало, что все остальные считают его неполноценным из-за потерянной ноги.

— Как только сядет солнце, эта семерка подходит к дому Эпименида, снимает охрану и входит внутрь. Ты, Аркесил, будешь стоять в ближайшем переулке с конем в поводу. Если случится что-то непредвиденное, или если они не выйдут через четверть часа с Эпименидом, ты прыгаешь в седло и скачешь к полемарху Брахиллу. Пусть немедленно пришлет на помощь сколько возможно солдат и явится сам. Это единственный человек, который сможет нам помочь, если в доме засада.

Мелеагр вздохнул.

— Я бы не был вполне уверен, что полемарх захочет лезть в это грязное дело. Его положение и так неустойчиво; как бы он не призадумался, стоит ли усугублять его. Боюсь, если в доме западня, нам всем конец. По крайней мере, мне, — с гримасой добавил он, глянув на Лиха. Тот отвернулся.

— Не тебе судить о полемархе Брахилле, перебежчик! — возмутился Гермоген. — Он — настоящий спартанец, и будет предан до конца тем, кому присягнул. Не то, что ты.

Пирр глянул на секретаря так, что тот немедленно замолчал.

— Если в доме будет засада, мы забаррикадируемся в какой-нибудь комнате. С час, думаю, продержимся, — сказал Ион.

— Сутки! — Феникс хлопнул кулаком правой руки по ладони левой.

— Четверть часа, — пожал плечом Галиарт.

— Но если придется худо, сдавайтесь без сомнений. Они не посмеют просто перерезать вам глотки, — посоветовал Гермоген.

— Да уж… — хмыкнул Лих.

— Одним словом, жизнь друзей будет зависеть от быстроты твоего коня, Аркесил, — подвел черту Пирр.

Аркесил кивнул, удовлетворенный. Доверенная ему миссия была даже слишком ответственной — для калеки.

— А от полемарха ты поскачешь прямо ко мне, — вперив желтый взгляд в олимпионика, обронил Пирр. — Тогда, боюсь, мне придется принять экстраординарные меры и, возможно, прослыть клятвопреступником.

— Из дома ты не выйдешь, — дернул щекой гиппагрет.

— Будьте уверены — я не оставлю вас в несчастьи, друзья, — как будто не слыша его, продолжал Пирр. — И буду с вами до самой смерти.

Леонтиск быстро опустил глаза, чтобы скрыть навернувшиеся слезы. Остальные тоже выглядели расстрогаными.

— Клянусь богами, мы слишком много говорим о дурном, — прервал неловкую паузу Мелеагр. — Я уверен, что все пройдет в соответствии с планом: мы внезапно врываемся, забираем Эпименида и, если нужно, членов его семьи, и так же быстро уходим. Останется только ночь продержаться, а утром лафиропол, я уверен, будет готов сделать заявление перед геронтами.

— Будет, будет, — пробормотал Лих.

— Твоими бы устами мед пить, советник Мелеагр, — усмехнулся Пирр, вставая. — Ну, друзья, до вашего выхода осталось два часа. Самое время подкрепиться перед опасным делом. Идемте, тетка Арита уже должна была распорядиться насчет ужина.

Выйдя на парадное крыльцо дома Эпименида, Эвном нетерпеливо поглядел на небо. До захода солнца, времени, назначенного Леотихидом для убийства хозяина особняка и его семьи, осталось часа полтора. Долго еще ждать, однако, а скука меж тем неимоверная. Играть в кости с дежурившими в андроне Ипполитом и Харилаем ему только что расхотелось — после того, как Ипполит, везунчик шпоканный, «облегчил» начальника на добрую треть будущего жалования. «Против судьбы не попрешь», — с досадой сплюнул Эвном, вставая из-за стола. Направляясь к выходу, он был уверен, что Ипполит, хамская рожа, нагло лыбится ему вслед. Сын козла, надо бы придумать ему поручение погрязнее….

Проигранных денег было жаль. Именно о них печалился бравый подручный Полиада, начальника «белых плащей», стоя на крыльце и глядя на медленно спускавшееся к горам солнце. Предстоящее смертоубийство, напротив, совершенно не трогало грубой души эномотарха. Раз элименарх приказал, они без сомнений отправят к Аиду плюгавого старикана, его тупую толстую жену и десяток рабов. И дочку, разумеется… Хм, дочку….