Олег Авраменко - Принц Галлии

— Повезло?! — гневно оборвала его Бланка. — Вам повезло! Да вы с ума сошли!.. Боже милостивый! Как же так?… Как мог Рикард… Как он мог?… Он… Он…

Филипп обнял ее за плечи и привлек к себе, чтобы утешить, но тут Бланка, так же внезапно, как и взорвалась, взяла себя в руки и успокоилась.

— Прошу прощения за мою несдержанность, — сказала она Эрнану. — Но вы должны понять меня. Елена Иверо моя лучшая подруга, и я… я просто не могу поверить, что ее брат способен на такое… на такую мерзость. Он совсем спятил, он сумасшедший, он полностью потерял рассудок. Зачем, ну зачем ему убивать Жоанну? Что она ему сделала?… Да, конечно, порой она поступала не совсем порядочно по отношению к нему, но разве это повод для убийства? Это… — Бланка коснулась ладонью лба, словно желая убедиться, что у нее нет жара. — Это похоже на какой-то жуткий кошмар!

— Да, — согласился Эрнан. — Это самый настоящий кошмар. Но и это еще не все.

— А что еще? — Бланка сложила руки на коленях. Ее бледное лицо не выказывало ровно никаких эмоций, взгляд был отрешенным. — Говорите, граф, я готова услышать все, что угодно.

— Виконт Иверо пошел на это преступление ради денег.

— Что?! — воскликнул Филипп.

Щека Бланки нервно дернулась.

— Не может быть! — почти простонала она.

— Он сам в этом признался. Граф Бискайский скупил у ростовщиков все его долговые обязательства — на восемьдесят тысяч скудо — и пообещал отдать их виконту после убийства княжны Жоанны.

— Но почему? — произнес Филипп. — Зачем графу Бискайскому убивать свою сестру?

Эрнан нахмурился и как-то странно поглядел на Бланку.

— Виконт Иверо сказал, что все, кому надлежит это знать, знают почему… Я тоже знаю — вернее, догадываюсь.

— Знаете?! Но откуда? Кто вам сказал?

— Я сам догадался, сударыня. Обычно братья и сестры не стесняются нежничать друг с дружкой на людях — и это вполне естественно. Однако… Последние три недели я тщательнейшим образом следил за поведением вашего супруга и заметил одну характерную деталь: княжна Жоанна откровенно избегает брата — при всем том, что она очень привязана к нему, — и в присутствии посторонних держится с ним слишком уж сухо, с такой нарочитой официальностью, что это не может не вызвать подозрений. Простите за прямоту, моя принцесса, но я осмелюсь предположить, что госпожа Жоанна… э-э… является камнем преткновения в ваших отношениях с графом. Поэтому он решил избавиться от нее, видимо, в надежде, что со временем вы простите его прегрешение и помиритесь с ним.

— О чем это вы тол… — начал было Филипп, как вдруг умолк на полуслове, челюсть его отвисла, а во взгляде появилось понимание, смешанное с изумлением. — Черти полосатые! Значит, вот почему ты…

Бланка резко толкнула его локтем в бок.

— Прекрати! Сейчас же! — Минуту она помолчала, пристально глядя Эрнану в глаза, затем произнесла: — Пожалуй, вы правы, граф. Я еще не знаю наверняка, но… Если бы Жоанна умерла, то со временем я, может, и смирилась бы с фактом моего замужества… Конечно, образцовой супружеской четой мы бы не стали… Впрочем, сейчас не то время и не очень подходящие обстоятельства, чтобы детально обсуждать этот вопрос. Возможный мотив убийства Жоанны мы выяснили, а теперь нам надо решить, что делать дальше.

— Поэтому я и обратился к вам, принцесса, — сказал Эрнан. — Госпожи Маргариты в замке нет…

— Да ну! — встревожился Филипп. — Куда же она подевалась? А вдруг граф Бискайский запланировал на эту ночь оба убийства?

— В таком случае, он прогадал. Этой ночью госпожа Маргарита находится в надежных руках. Она… — Шатофьер осекся и быстро взглянул на Бланку. — Она и граф Шампанский сейчас в усадьбе лесника.

— Ага, понятно, — проговорил Филипп и тут же вскипел: — Так почему вы ничего ей не рассказали?!

— Когда мы уезжали, то не знали, что она там… то есть мы с Гастоном не знали, зато Симон знал. Он с графиней де Монтальбан… гм, оставим это. Одним словом, он видел в окно, как они подъехали к усадьбе и вошли в дом, но не счел нужным сообщать нам об этом до тех пор, пока мы не прибыли в замок.

— Вот недотепа!

— Да нет, просто всю дорогу он дремал. Перед самым нашим отъездом я вытащил его тепленьким с постели и даже не потрудился как следует растормошить. Так что вина за все целиком лежит на мне.

— Вы говорили о сообщнике, граф, — сказала Бланка. — И предположили, что им может оказаться мой муж.

— Это вполне вероятно, сударыня. По крайней мере виконт Иверо уверен, что его сообщником будет граф Бискайский.

— Но ведь он в Памплоне, — возразил Филипп.

— А что мешает ему приехать в Кастель-Бланко, сделать свое черное дело и к утру вернуться во дворец? Ведь можно подстроить все так, что никто, кроме верных ему людей, не будет знать о его отсутствии.

— Думаешь, охрана замка куплена?

— О нет, вовсе нет. Однако хозяева замков имеют дурную привычку делать потайные ходы.

— А с чего ты взял, что граф Бискайский знает тайные ходы в замке Маргариты?

— Он знает тайные ходы в своем замке. Восемь лет назад Кастель-Бланко принадлежал ему, и вряд ли он, расставаясь с ним не по доброй воле, сообщил некоторые секреты его новой хозяйке.

Филипп так и присвистнул и вопросительно поглядел на Бланку. Она кивнула, подтверждая слова Шатофьера, затем встала с кровати и вышла из-за стола.

Эрнан мигом вскочил на ноги. Следом за ним поднялся и Филипп.

— Который сейчас час? — спросила Бланка.

— Около полуночи, — ответил Шатофьер. — Может, чуть меньше.

— Итак, друзья, — решительно произнесла она. — Что будем делать? Лично я предлагаю немедленно известить коменданта, чтобы он устроил в галерее засаду.

— Уже сделано, — сказал Эрнан. — Этим-то и занимается Гастон д’Альбре.

— Вот и хорошо. Как только я приоденусь, мы пойдем к Жоанне, расскажем ей обо всем и будем подле нее до тех пор, пока не схватят второго сообщника.

— Вернее, первого, — уточнил Шатофьер. — Самого главного — который и должен убить княжну. А задачей виконта Иверо было, если он не соврал, лишь подстраховать его.

— А как же горничная? — спросил Филипп.

— Она-то как раз и куплена, — ответил Эрнан. — В отличие от охраны… И вот еще что, — добавил он, вновь переводя свой взгляд на Бланку. — Боюсь, вы сочтете меня нескромным, моя принцесса, но я бы не советовал вам переодеваться. Времени у нас в обрез, а выглядите вы вполне прилично.

Бланка скептически осмотрела себя в небольшом настенном зеркале, плотнее запахнула пеньюар и, выставив вперед ножку, убедилась, что при ходьбе она не будет обнажаться выше лодыжки.

— Хорошо, я пойду так. Времени у нас действительно мало.

Ночь была темная, безлунная, в переходах царила почти кромешная тьма, и трое молодых людей медленно продвигались вдоль стены, держась друг за друга. Ни фонаря, ни зажженной свечи они с собой не взяли, поскольку покои Жоанны и Бланки находились рядом, и их двери разделяло не более двух десятков шагов.