Олег Авраменко - Принц Галлии

Растроганный до глубины души Рикард мигом бросился ей в ноги.

— Прости меня, милая, прости. Я сказал так сгоряча, не подумав… Ну, пожалуйста, не плачь. Бей меня, мучь — только не надо плакать, родная.

Наконец Маргарита успокоилась и, то и дело всхлипывая, заговорила:

— Ты не представляешь, Рикард, какой он подлец, какая бессовестная скотина, этот… этот подонок! Сегодня я ходила к нему… когда еще не знала о его помолвке. Я пришла сказать ему, что передумала выходить за него замуж, а он… Вместо того, чтобы честно признаться, что у него появились другие планы и наши желания полностью совпадают, он заставил меня… он это умеет, проклятый!.. заставил меня унижаться перед ним, просить, умолять… О, как я его ненавижу!..

Она крепко прижалась к Рикарду, зарылась лицом в его волосах и спросила:

— Ты по-прежнему любишь меня?

— Еще больше, чем прежде, — пылко ответил он. — За это время я понял, как дорога ты мне, чтó ты для меня значишь. Ты стала смыслом всей моей жизни. Помимо тебя, Маргарита, я не вижу, ради чего еще мне стоит жить. Теперь я знаю, что только любовь к тебе и тайная надежда когда-нибудь добиться взаимности обуздывали во мне самые дурные наклонности, не позволяли им взять верх над тем добрым, что есть в каждом человеке… Но стоило мне потерять тебя — и я оказался способным на такую гадость, на такую мерзость…

— Ты о попытке самоубийства?

— Нет, не только. Но об этом позже, а сейчас…

— Да, ты прав, — согласилась Маргарита, поднимая его лицо к себе. — О делах мы поговорим утром, а сейчас… — Она наклонила голову и нежно поцеловала его в губы. — Знаешь, у меня такое чувство, будто вернулось лето. Наше с тобой лето… Я тоже многое поняла за это время. Я не люблю и никогда не любила Красавчика. Я люблю тебя.

Рикард схватил ее за плечи.

— Это правда? — с дрожью в голосе переспросил он. — Это не почудилось мне? Я не ослышался? Ты… ты любишь меня?

— Да, люблю. Может, я не так понимаю это слово. Может, мое чувство к тебе на самом деле не любовь… Но если я и люблю кого-то, если я вообще способна кого-нибудь любить, так это только тебя. До нашей размолвки я даже представить не могла, как ты стал мне дорог, как мне будет тебя не хватать. Возможно, это всего лишь привычка — ну что ж, пусть будет так, мне нравится такая привычка. Я хочу, чтобы ты был рядом со мной, хочу снова и снова слышать твои заверения в любви, хочу заниматься с тобой любовью, хочу засыпать и просыпаться в твоих объятиях. В постели ты прекрасный любовник, но что гораздо важнее, ты замечательный друг, лучший из друзей, и я очень нуждаюсь в тебе, нуждаюсь в твоей ласке, в твоей заботе, в твоем понимании и участии. И если это не любовь, тем хуже для любви.

Рикард слушал ее со смешанным чувством удивления, недоверия и какого-то радостного потрясения. Он уже привык к резким перепадам в настроении Маргариты, но в таком взвинченном состоянии видел ее впервые. В ее искренности сомневаться не приходилось, она была слишком возбуждена, чтобы сознательно кривить душой, однако вопрос состоял в том, было ли это правдой или просто попыткой самообмана, стремлением оскорбленной женщины выдать желаемое за действительное.

— Ты серьезно, дорогая? Ты не разыгрываешь меня?

— Клянусь, милый, я люблю тебя. Прости за ту нашу ссору, прости за все, что я наговорила тебе в тот день… и на следующий тоже… Господи, как я была слепа! Ты на целую голову выше Красавчика — не только ростом, но и во всех других отношениях. Он подлый обманщик, беспринципный властолюбец, а ты… Ты хороший, ты честный, ты порядочный, ты так любишь меня, так мне предан. Ты самый лучший, самый прекрасный человек из всех, кого я знаю. Я так соскучилась по тебе, любимый, я так тебя хочу. Ведь ты останешься со мной, правда? Ведь ты не уйдешь? Мы снова будем вместе, снова будем любить друг друга, и все у нас будет по-прежнему…

Чем больше лестных слов сыпалось в его адрес, тем больше Рикард хмурился. Все это было неспроста. Вне всякого сомнения, Маргарита говорила, что думала; но при всем том она явно что-то недоговаривала, что-то скрывала, пытаясь оттянуть неизбежное, и тем временем подслащивала горькую пилюлю, которую ему рано или поздно все же придется проглотить.

— Нет, дорогая, — оборвал он ее, — по-прежнему ничего у нас не выйдет.

— Почему? — удивилась принцесса. — Разве мы не любим друг друга? Разве мы не будем счастливы вместе? Ну, скажи: что теперь мешает нам?

— Неопределенность в наших отношениях, вот что. Я чертовски устал, Маргарита. У меня больше нет сил жить в постоянном страхе перед грядущим днем, дрожать при одной лишь мысли о том, что я могу потерять тебя. Если это вернется, я не выдержу, я сойду с ума.

— О нет, милый! Я никогда не разлюблю тебя, верь мне.

— И ты согласна освятить нашу любовь перед Богом? Ты станешь моей женой?

Маргарита вздохнула и высвободилась из его объятий.

— Это невозможно, Рикард. Все, что угодно, только не это. Брак всегда был камнем преткновения в наших отношениях, он был причиной всех наших ссор. Пожалуйста, не надо об этом, я не хочу ссориться с тобой. Я очень люблю тебя, ты мне очень нужен.

— И это все, чего стоит твоя любовь? — с горькой улыбкой, больше похожей на гримасу боли, произнес Рикард. — Не сказал бы, что много. Несмотря на все заверения, твоей любви ко мне явно чего-то недостает. А именно, готовности разделить со мной не только постель, но и всю свою жизнь.

— Не говори так, дорогой! — воскликнула Маргарита и тут же в смущении опустила глаза. — Да, это правда, у меня будет муж… Но любить я буду тебя!

— Весьма тронут, сударыня. Ваши слова делают мне честь… А в мужья, стало быть, я вам не гожусь? Недостоин, наверное?

— Ах, Рикард, не в том дело, — почти что простонала она.

— А в чем же тогда? Объясни мне, непонятливому. Нынче ты не на шутку разоткровенничалась, так будь же откровенной до конца. Ну!

Маргарита сплела пальцы рук, положила их себе на колени и сосредоточенно посмотрела на него.

— Беда в том, Рикард, что я очень плохая девочка. Я вконец испорченная. Капризная, самовлюбленная, эгоистичная, развращенная властью, богатством и всеобщим поклонением — и это лишь малая толика моих отрицательных черт; в действительности я еще хуже… Молчи! Я знаю, что ты любишь меня со всеми достоинствами и недостатками, со всем хорошим и плохим, что у меня есть; но речь сейчас о другом. Когда-нибудь я унаследую престол, и я хочу быть настоящей правительницей Наварры, а не женой правителя; королевой, а не женой короля. Как бы я ни любила тебя, как бы ни нуждалась в твоей любви, я не хочу делиться с тобой властью.

— Но ведь я не честолюбив, Маргарита. Я люблю тебя, а не твое наследство, и корона мне ни к чему. Поверь…