Богдан Сушинский - Субмарины уходят в вечность

– Значит, останавливаемся на плане захвата субмарины уже на базе «Латинос», – подвел итог Штубер.

– Лучше – перед заходом туда, – посоветовал Алькен.

– К чему горячиться, джентльмены? Действовать будем спокойно, обстоятельно, без пальбы и излишней нервозности, в портовой тиши…

– Ну, не настаиваю, не настаиваю! – нервно отреагировал Алькен, вновь давая понять, что лично он настроен захватывать «Колумбус» сегодня же, немедленно. - Время у нас, конечно, еще есть. Хотя, согласитесь, разворачиваться нам лучше сейчас, пока идут боевые действия и пока наше нападение на любое судно будет восприниматься в общем плане рейдов германского флота.

– Мы в любом случае развернемся, – молвил Зебольд, однако Алькен «не расслышал» его, продолжая ждать реакции Штубера.

– Кстати, а как отнесется к этому, к нашему «Веселому Роджеру», комендант базы? – самым неожиданным образом отреагировал тот. Откуда Алькену было знать, что наиболее важной информацией для Штубера должна была стать именно эта?

– Пока что он, понятное дело, осторожничает. Однако можем считать его своим союзником.

– Почему осторожничает?

– Как всякий прочий, боится, чтобы его не обвинили в измене и не предали суду.

– А если предположить, что у него уже есть свой бизнес, скажем, наркотики или, может, умудрился распродать половину базового арсенала? А то взял и открыл свой небольшой подпольный бордель?

Алькен прекратил прохаживаться по небольшой каюткомпании и вновь остановился напротив Штубера.

– Вас направили на базу специально для того, чтобы разобраться, что там происходит?

– Я вам этой военной тайны не выдавал, – растянул Штубер в улыбке свои тонкие аристократические губы.

– Значит, вы имеете право сместить его и назначить кого-то другого? – продолжал демонстрировать свою прозорливость командир «дойной коровы».

– Если у нас окажется достаточно обвинений для того, чтобы оправдать свои действия перед Главным управлением имперской безопасности, а точнее, перед СД.

– …Агентами которой вы являетесь.

– Естес-твен-но, – процедил Гольвег. – Об этом нетрудно было догадаться.

– Тогда наши акции, джентльмены, резко возрастают, – хлопнул ладонями по столу Алькен, вновь усаживаясь в кресло.

– Это НАШИ акции резко возрастают, – беспардонно возразил барон фон Штубер.

– По прибытии на базу вы получите все необходимые вам компрометирующие материалы, – заверил его Алькен. – С новым комендантом определились? – Он вновь нервно осмотрел всех троих.

– Приказано определиться на месте, – заверил его Штубер.

– При определенных условиях я и сам согласился бы занять эту должность.

– При определенных условиях, – в тон ему молвил Штубер, – мы согласны будем предложить вам эту должность.

Едва он завершил эту фразу, как в кают-компанию ворвался вахтенный офицер.

– Господин обер-лейтенант цур зее, – доложил он, мельком взглянув на Штубера, – со стороны острова в нашем направлении движется какое-то судно. Уже отчетливо видны его ходовые огни.

– Перегрузку продовольствия завершили?

– Пока еще нет.

– Прекратить! Объявить тревогу. Подготовить субмарину к погружению и атаке.

Вахтенный офицер замялся.

– Мы пока не уверены, является ли это судно боевым.

– Если оно окажется пассажирским, мы вынудим капитана сдаться или же возьмем его на абордаж. Что вы опять мнетесь, лейтенант?

– Мы – субмарина-танкер, «дойная корова». Мы атаковать не обязаны и даже не имеем права.

– Кто в этом океане способен запретить мне атаковать судно врага?

– Никто. Но, может, все-таки предоставим такую возможность «Колумбусу»?

– Вам повторить приказ?! Лейтенант козырнул и скрылся за дверью.

– Какое решение принимаете вы, джентльмены? – обратился к Штуберу и его спутникам. – Остаетесь с нами, и тогда часть добычи – ваша, или же предпочитаете вернуться на «Колумбус»?

– Возвращаемся, – ответил Штубер. – Кроме всего прочего, нужно еще раз выяснить намерение капитан-лейтенанта Штанге. Поговорить с ним по душам.

– Ваше право.

– А вы что, действительно намерены атаковать в одиночку своей нашпигованной горючим «коровой»?

– Намерен. Мне осточертело болтаться посреди океана с десятками тонн керосина в танках. Я – боевой офицер, а не горючевоз. И мнение по этому поводу Штанге меня тоже не интересует.

– Я передам, что вы просите поддержать его атаку, – стоически заверил Алькена штурмбаннфюрер СС Вилли Штубер.

– А может, есть смысл остаться? – обронил Зебольд, когда Алькен направился к двери, и едва заметно повел взглядом в сторону командира «Черного призрака».

В эту минуту Штубер понял: достаточно ему кивнуть в знак согласия, и могучий обер-фельдфебель тотчас же скрутит Алькену его бычью шею.

– В минуты атаки нам лучше быть на своей субмарине, мой вечный фельдфебель.

Когда была объявлена пусковая готовность, Браун и его гости вернулись в полигонный бункер, в котором мощный, со стальными прослойками, трехметровый слой бетона должен был уберечь их от любой неожиданности.

– А вы знаете, что этот пилот станет нашим космонавтом? – спросил барон фон Браун, ни к кому конкретно не обращаясь. – Ракета, которую он пилотирует, преодолеет земное притяжение и выйдет в ближний космос.

– Для нас это не должно иметь какого-либо значения, – назидательно молвил Каммлер.

– Не устаю напоминать вам, барон, – поддержал его Дорнбергер, – что в операции «Эльстер» нас интересует не космос, а Нью-Йорк.

– Только потому, что нас интересует Нью-Йорк, нас должен интересовать и космос. Хотя бы ближний. Без выхода в космос нам трудно будет мечтать о ракетах, способных поражать США, Австралию или русский Урал.

– Урал можете атаковать, – великодушно позволил Каммлер.

– Вы должны осознать, господа, что в вопросах вторжения в. космос научные и военные интересы рейха сливаются воедино.

– Нам известны ваши космические амбиции, – проворчал Каммлер, прокашливаясь в кулак.

– И я говорю: не время об этом, – поддержал его Дорнбергер, искоса поглядывая на Гитлера.

Браун понимал, что оба генерала принимали во внимание присутствие здесь фюрера, который всегда резко отзывался об увлечении фон Брауна и некоторых его сотрудников космосом и чистой наукой. Но именно поэтому конструктор и запускал свой пробный шар, пытаясь прощупать, не изменилось ли отношение вождя к космической славе своих ракетчиков. Вот только сам фюрер стоял у отведенного ему перископа и, посапывая, демонстративно молчал.

– И все же, господа, живым или мертвым, а в космосе Шредер побывает, – мечтательно добавил Ракетный Барон. – Лично я буду завидовать ему, даже мертвому.