Богдан Сушинский - Субмарины уходят в вечность

– Какими ветрами, обер-лейтенант?! – с трудом развеивал свою мрачную тоску новый комендант базы. – Что вас привело сюда?

– Это вы, штурмбаннфюрер, устроили весь этот бездарный спектакль с моим арестом?

– Повторите свой вопрос, только верно назовите чин – «оберштурмбаннфюрер». К вашему сведению, повышен в чине тем же приказом фюрера, что и назначен комендантом базы «Латинос». – Произнося этот монолог, Штубер приблизился к окну. Двухэтажное здание комендатуры находилось на холме, и с высоты второго этажа открывался прекрасный вид на скалистый залив, над которым, как и над всей Аргентиной, сейчас властвовало лето.

– Что, действительно назначен и повышен? – обратился Алькен к Кезлину и Гольвегу, вошедшим в кабинет вместе с ним.

– А кто в этом смеет усомниться?! – возмутился начальник отдела гестапо. – Вы, что ли?

Кезлин хорошо помнил, какие оргии Алькен устраивал здесь вместе с Визнером и как угрожал повесить его, если узнает, что в Берлин ушло хотя бы одно донесение о том, в чем замешан он, командир «дойной коровы».

– Лучше объясните мне, Алькен, почему я не вижу в бухте алых парусов.

– Каких еще парусов?

– Той пассажирско-почтовой шхуны, – отрабатывал доверие к себе Кезлин, – которая шла под бразильским флагом и которую вы захватили. Хотя прекрасно понимали, что из-за этого инцидента могли втянуть в войну против Германии еще и Бразилию, а вместе с ней те страны, которые с ней дружны, например Аргентину и Уругвай. И тогда мы бы потеряли всякую поддержку правительств этих стран, получив взамен враждебные нам эскадры трех государств. И все это – в конце войны, когда Германия почти растерзана врагами.

– Так где сейчас эта шхуна, Алькен? – повторил вопрос Штубер, видя, что командир «Черного призрака» намеревается отмолчаться.

– На дне, естественно.

– Вместе со всеми женщинами?

– Не стоит сожаления. За те несколько дней, которые мои моряки веселились на борту «Императрис», женщины были приведены в полную непригодность.

– В подземельях берлинского гестапо любят выслушивать такие истории, – заверил его гауптштурмфюрер Кезлин.

– Бросьте, гауптштурмфюрер, в течение войны наши субмарины перетопили сотни таких судов. И если это все, в чем вы хотите меня обвинить, то я вам не завидую. Переправляйте меня в Германию, я готов предстать перед любым судом. Замечу, что незадолго до инцидента с «Императрис» команда субмарины «Колумбус» напала на венесуэльский рудовоз. Вам, Штубер, это прекрасно известно. Почему вы не арестовали капитан-лейтенанта Штанге?

– Этот факт мне уже известен из рапорта самого командира «Колумбуса» корветтен-капитана Штанге. Подлодка «Колумбус» осталась без горючего и вынуждена была «позаимствовать» его у команды рудовоза, – проявлял похвальную настойчивость Кезлин. Он очень опасался, что Штубер отправит его в Германию под бомбы и снаряды русских, а посему старался изо всех сил. Осталась же она без горючего потому, что ваш «Черный призрак» не явился в назначенное время в заданный район, чтобы пополнить запасы субмарины командира Штанге горючим, продовольствием и боеприпасами.

– У меня были веские причины для такого опоздания.

– Сейчас мои люди допрашивают ваших офицеров и матросов, так что уже через полчаса мы будем знать, что никаких веские причин для опоздания у вас не было, вы попросту пиратствовали

у берегов Бразилии.

– Поскольку алым парусам открыться нашему, Кезлин, взору не суждено, то получается, что мы зря теряем время. Председателем военно-полевого суда назначаю вас. Включите в него двух своих сотрудников и кого-то из офицеров «Колумбуса». Суд над командиром, старшим офицером и боцманом субмарины должен состояться завтра.

– Какой еще военно-полевой суд?! – изумленно уставился на Штубера бывший командир «дойной коровы». – Вы что, с ума здесь все посходили?! Мы далеко от Германии. За океаном, в чужой стране. И мы – германцы. Так давайте договоримся.

Получив мощный удар Гольвега по темени, он осекся на полуслове и с трудом, в полуобморочном состоянии, дотащился до стула.

– Вам, Гольвег, – не обращал на него внимания комендант базы и губернатор Германской Патагонии, – надлежит сегодня же построить команду «Черного призрака», зачитать известный вам указ фюрера, копию которого машинистка уже подготовила, а вслед за ним – мой приказ о назначении командиром «Черного призрака» обер-лейтенанта Йохана Хорна.

– Я зачитаю его через два часа, как только офицеры гестапо завершат свое расследование.

– При малейшем неповиновении кого-либо из команды – расстреливать на месте, не предаваясь излишней волоките. И еще уберите с моих глаз этого пиратствующего насильника невинных девиц Бразилии.

Не прошло и часа с того момента, когда трое арестованных с «Черного призрака» оказались в карцере «Колумбуса» – там содержать их было безопаснее, нежели на гауптвахте базы, – как из радиоцентра «Латиноса» сообщили, что к бухте приближается субмарина «Демон» под командованием командора Кнохена. Штубер тотчас же потребовал, чтобы Кезлин связался со своим руководством в Берлине и запросил разрешения на арест командора.

Гауптштурмфюрер тянуть с радиограммой не стал, поскольку на Кнохена у него уже имелось целое досье, и он прекрасно знал всю гестаповскую предысторию его преследования. Но под радиограммой, кроме подписи Кезлина, стояла также подпись военного губернатора Германской Патагонии и коменданта базы Штубера. Очевидно, именно его увешанная важными должностными титулами подпись подействовала настолько, что ответ был получен почти сразу же: «Арестовать. Предать суду». Ну а захват субмарины производили по тому же сценарию, что и захват «Черного призрака».

Кнохен воспринял свой арест с покорностью обреченного, и после почти всенощного допроса, который ему устроила троица гестаповцев, на рассвете он попросил у Кезлина свой пистолет с одним патроном. Свести счеты с жизнью он предпочел на прибрежной скале, чтобы навсегда остаться в море. Гестаповцев эта его излишняя романтичность раздражала, однако, подчиняясь приказу Штубера, вынуждены были отвезти его к давно приглянувшейся командору скале.

Старший офицер «Демона» попытался было взбунтовать команду и двинуться на выручку командиру, но был тотчас же арестован и, по скорому приговору суда, расстрелян вместе с еще тремя моряками с «Черного призрака».

Уже к вечеру следующего дня Штубер радировал в Главное управление имперской безопасности о том, что мятеж, организованный сторонниками коменданта фон Визнера, а следовательно, сторонниками сдачи базы аргентинским властям, подавлен.

Предатели – список был приложен – преданы военно-полевому суду и казнены. Специальная диверсионная стая, в составе боевых субмарин «Колумбус», «Демон» и «Викинг», а также субмарины обеспечения «Черный призрак» – создана и приступает к операциям. База «Латинос» полностью находится под его, Штубера, контролем, а значит, под контролем СД, и готова для выполнения любой секретной миссии высшего руководства РСХА и рейха. Ведутся работы по превращению базы в хорошо укрепленный оборонительный район. Налаживаются связи с местными властями. Определена местность для создания военизированного поселения офицеров СС, кригсмарине и люфтваффе. Местность для поселения офицеров вермахта и гражданских чиновников будет определена в ближайшие дни.