Андрей Бондаренко - Аляска золотая

После завтрака плотники, прихватив топоры и шведскую пилу, ушли на стройплощадку, Айна и Вупи остались на грибном хозяйстве, а Егор и Ухов решили заняться главным делом – поиском золота.

– Александр Данилович, давайте начнём с того места, где я нашёл самородок-лягушонка, – предложил Иван. – Показывайте, как надо управляться с лотком, а то я не в курсе.

– Да и я этой штуковиной пользовался раз пять-шесть. Впрочем, тут нет ничего хитрого…

Егор вошёл по щиколотку в речную воду, зачерпнул в лоток мелкозернистого песка вместе с водой, выбрался на берег и объяснил: – В первую очередь, мы выбрасываем из лотка речную гальку. Только делаем это очень внимательно, чтобы случайно – вместе с обычными камушками – не выбросить золотые самородки.

Он приступил к промывке грунта, совершая лотком плавные круговые движения. Когда на поверхность воды всплыли крохотные соринки-щепочки, он приостановил размеренные движения, пристроил лоток на коленке и ладонью правой руки ловко смахнул всплывший каменный мусор в сторону.

– Эта тёмная мелочь – обломки пластинок слюды и мелкие кварцевые песчинки, – пояснил Егор. – Сейчас сменим воду и продолжим процесс. Золото, как известно, очень тяжёлое, оно на дне лотка останется в самую последнюю очередь…. А теперь, Ваня, слушай меня очень внимательно!

Он рассказал Ухову о своих подозрениях, о разговоре, подслушанном в палатке плотников, о плане, придуманном мудрой Сашенцией.

– Да, дела! – ошарашено помотал головой Иван. – Впрочем, предательства и коварства в этом мире всегда было в избытке…. А план – вполне подходящий. Надо обязательно шкипера Емельяна Тихого предупредить – насчёт боцмана Петровича…. Только вот – эта кислота. Откуда она вообще появилась? И где мы её теперь достанем? Ведь наглое торнадо слямзило саквояж…

– Хитрая кислота досталась мне в наследство от Якова Брюса. Помнишь, у нас с ним была организована ружейная лаборатория при Преображенской дивизии? А Яшка был убеждённым алхимиком, следовательно, интересовался золотом…. Так вот, если этой кислотой капнуть на медь, то сразу же раздастся шипение и испытуемый образец покроется белой пеной. Если же капнуть на золотосодержащее вещество, то ничего не произойдёт: кислота для золота – как обычная вода. Один пузырёк был в саквояже, унесённом Воронкой, другой находится у Людвига Лаудрупа.

Вскоре на горизонтальной, оббитой старой парусиной поверхности лотка осталось только с десяток мелких крупинок грязно-желтоватого цвета.

– Золотосодержащий песок, – объявил Егор. – Вот его-то мы и будем старательно добывать, прихватывая, естественно, и самородки…

– А может эти крупинки – обычная медь? – засомневался Ухов. – Кислотой-то мы на них не капали…

– Понимаешь, Ваня, где наличествуют руды, богатые медью, там почти некогда не встретишь золота. И наоборот. Раз ты в этом месте позавчера нашёл золотой самородок, значит и эти крупинки – золото. Только мало тут его. Надо искать другие места.

– Куда двинемся, господин командор?

– Сегодня пошарим в округе, далеко не отходя от лагеря, – решил Егор. – А завтра – на несколько суток – уйдём вверх по течению Клондайка. Только пойдём по-хитрому, чтобы плотники думали, что мы направились вдоль русла Юкона….

На следующее утро Егор, супруги Уховы и волчица Вупи собрались в поход.

– Значится так, господа плотники! – объявил на прощание Егор. – Нас не будет три-четыре дня. Уходим ниже по течению Юкона, будем промывать песок и гальку в других притоках. Здесь с золотом негусто. Вы же продолжайте заниматься строительством и не отвлекайтесь на всякие глупости. Епифан, ты старший! Так что – ежели что – спрошу персонально с тебя…. С собой мы берём бронзовую сковороду, немного ржаной муки и половину тушки барсука, что вчера добыла Айна. Придётся вам эти дни довольствоваться грибным супом с барсучатиной, ржаной болтушкой, да икрой нерки.

Они прошли порядка шести километров, и вышли на берег очередного притока Юкона.

«Наверное, это – Индианка», – предположил внутренний голос. – «А, может быть, Хункер? Разницы никакой: как утверждал Джек Лондон, в обеих этих речках золота мало…».

В густом ракитнике что-то затрещало, громко захлопали птичьи крылья. Айна, призывая спутников к тишине, подняла руку вверх. После этого она бесшумно сняла с плеч вещмешок, опустила его на пышный мох и достала из кармана куртки тонкую полоску парусины – самодельную пращу. Девушка подобрала с земли подходящий камень, вложила его в полоску, осторожно продвинулась вперёд ещё метров на пять-семь, раскрутила пращу и резко послала камень вперёд. Послышался глухой удар-шлепок, в кустики молодого черничника упала тушка упитанной серой куропатки.

– Вот и обед пожаловал! – обрадовался прожорливый Ухов-Безухов.

Путники прошагали вдоль притока Юкона чуть больше часа, и вышли на пологий склон, нестерпимо сверкавший в солнечных лучах светло-жёлтым.

– Золото! – обрадовался Ванька и тут же засомневался: – А, быть может, медь?

Егор прошёл по склону до ближайших скал и подозвал Ухова к себе:

– Видишь, скала прорезана жёлто-серыми полосами? А вот здесь и здесь – ярко-зелёный налёт? Это медь окисляется на воздухе, причём, без Брюсовой кислоты. Не понимаешь? Короче говоря: там, где имеется такой изумрудный налёт, там есть медь, но нет золота. Следовательно, на склоне блестит обыкновенный пирит – разновидность медной руды. Впрочем, когда прибудет адмирал Лаудруп, мы это проверим. Хотя и так всё ясно…

– Жалко! – огорчился Ухов.

– Ничего, Ваня, нам и пирит пригодится! Мы его подсунем нашим бунтовщикам.

– А как же шведы? Ведь ещё не факт, что они тоже задумали что-то плохое…

– Не факт! – согласился Егор. – Дождёмся Томаса Лаудрупа, может, он нам прояснит этот вопрос.

От Медного склона они резко повернули на юг и через два часа снова вышли на берег Клондайка.

«Теперь надо искать ручей Бонанза!», – высказал своё мнение внутренний голос. – «Как свидетельствует Джек Лондон – наш поводырь по здешним местам – от Доусона до Бонанзы был всего один дневной переход. То есть, порядка сорока километров. От «лондонского» Доусона до устья Клондайка – около пятнадцати километров. Ещё примерно десять – от устья – до этого места. Следовательно, до Бананзы остаётся километров пятнадцать. Плюс-минус пять, естественно…».

– Идём вверх по Клондайку! – решил Егор. – На каждом правом притоке останавливаемся и делаем пробные промывки.

Когда отряд вышел на берег широкого ручья, Ухов взмолился:

– Александр Данилович! Господин командор! Кушать очень хочется! С самого утра во рту не было маковой росинки…

Егор взглянул на небо: до заката оставалось часа два с половиной.