Юлия Иванова - Дремучие двери. Том II

СССР был не тюрьмой, а КРЕПОСТЬЮ народов, укрывшихся от соблазнов мирового зла. Это был своего рода добровольно-принудительный многонациональный монастырь, окруженный царством Князя тьмы. Есть Евангельское понятие о зле, и никуда от этого не деться. Любящий отец, запирающий гулящую дочь дома, и бандерша, запирающая её в бардаке, — и там, и там несвобода, но можно ли их отожествлять? Мировое зло — это всё, что уменьшает размеры Жатвы Господней, губит бесценные души человеков. Прежде всего, ложью, подменой понятий.

Нам приказывает молиться Господь: «Избави нас от лукавого». Лукавый — сам дьявол, отец лжи. Его борьба нечестная, схватка с ним — сплошное жульничество. «Когда партнеры ваши — шулера, а выход из игры уж невозможен», — как пел Вертинский. Мы это испытали на своей шкуре, разрушив нашу крепость собственными руками, открыв хищникам все ходы-выходы.

Подкуп, зомбирование, прямое насилие…

Так курятник представляется лисе «тюрьмой кур». Пусть невозможно уничтожить зло, но наш долг — срывать с Лукавого маску и защитить от него слабых и доверчивых.

Мы отвергаем денежные отношения в прежней форме, хотя, казалось бы, что проще — пусть учитель заплатит маляру, маляр — стоматологу и т. д… Не надо, проходили. Каждый будет стараться запросить больше, а отдать — меньше и вот мы уже вернулись в Вампирию. Деньги у нас, изан, тратятся на две вещи — хлеб насущный /необходимо-достаточное/ и долг Небу /через служение своими талантами Делу Божию на земле/. В сомнительных случаях — помощь духовных отцов и Совета Изании.

В Вампирии, как ни странно, человеку труднее отдавать, чем получать… Отдавать не в смысле «расточать», «пустить на ветер», а на дело Жатвы.

В каждом сидит вирус кровососа, стремящийся насосаться, захлебнуться и лопнуть. В тебе, дорогой, тоже.

Дурное безудержное пожирание чужих жизней по «праву сильного» приводит в конечном итоге к самопожиранию и саморазрушению. Вампиризм — движущая сила так называемого прогресса, цель жизни «идущих широким путем». А с нашей точки зрения — болезнь к смерти, ибо «хищники в Царствие не войдут».

Твой грех — твоё личное дело, твоя вина перед Небом, твоя постыдная тайна, о которой ты можешь кому-то рассказать с одной-единственной целью — предостеречь: «Не ешь, смертельно!». То, что мир называет свободой, мы называем даже не распущенностью, а разгулом, культом чумы. Трупными пятнами на прелестном личике супермодели и на завсегдатае фешенебельных тусовок, где проедают и пропивают украденные у стариков и сирот деньги, и на высокопоставленном чиновнике, ревностно оберегающем власть тьмы.

Айрис — проповедница активной благотворительности: помочь каждому немощному, отчаявшемуся, неприспособленному к жизни обнаружить в себе внутренние резервы, приобщить к угодному Небу делу и тащить, тащить, уже не отпуская, пока сам не начнёт ходить.

В Изанию может быть принят тот, кто:

1. Признаёт приоритет вписанного в сердце высшего духовного начала. Закона (Бог, Высший Разум, Абсолютная Идея, Истина, Совесть — кто во что верит) над законами человеческими, рукотворными. Кто отныне исповедует прежде всего именно этот Закон, Ему подчиняется, отдавая Богу — Богово.

2. Цель верующих изан — Царствие. Личное бессмертие в царстве. Которое «не от мира сего», ибо «мир во зле лежит». Для изан-атеистов личное бессмертие — остаться в доброй памяти людей.

3. Закон неба — Закон свободы. Не дурной свободы от Бога и Его Воли, а напротив, свободное подчинение Творцу, несущему подлинную свободу. Это подчинение подразумевает: а) Для себя — только разумно-необходимое, чтобы иметь возможность осуществить Предназначение, Сверхзадачу, вдохновенное творческое начало. б) Приумножить и возвратить данные Богом таланты. в.) Избавление от лукавого. Разоблачение лживого сатанинского нашёптывания: — «Ешь, не умрёшь. Бог солгал». Закрыть окна, двери, заделать щели, не впускать в свой дом. А главное, коли ты сам болен, осознай это и не будь соблазном для ближнего.

«Разве не знаешь ты, что от века, с того времени, как поставлен человек на земле,

Веселие беззаконных кратковременно, и радость лицемера мгновенно?

Хотя бы возросло до небес величие его, и голова его касалась облаков:

Как помет его, на веки пропадает он; видевшие его скажут: «где он?»

Сыновья его будут заискивать у нищих, и руки его возвратят похищенное им.

Кости его наполнены грехами юности его, и с ним лягут они в прах.

Если сладко во рту его зло, и он таит его под языком своим…

То эта пища его в утробе его превратится в желчь аспидов внутри его.

Змеиный яд он сосёт; умертвит его язык ехидны.

Не видать ему ручьёв, рек, текущих мёдом и молоком!

Нажитое трудом возвратит, не проглотит; по мере имения его будет и расплата его, а он не порадуется.

Ибо он угнетал, отсылал бедных; захватывал домы, которых не строил.

Не знал сытости во чреве своём; и в жадности своей не щадил ничего.

Ничего не спаслось от обжорства его; за то не устоит счастие его.

В полноте изобилия будет тесно ему; всякая рука обиженного поднимется на него». /Иов. 20:4-22/.

«Сблизься же с Ним, и будешь спокоен; чрез это придёт к тебе добро.

Прими из уст Его закон, и положи слова Его в сердце твоё». /Иов. 22:21–22/ Мы, изане, впервые вводим понятие НАРОДА БОЖИЯ, объединяющее не вероисповедания, не нацию или цвет кожи, не страну и не социальное положение, а общую цель — осуществление Замысла Творца о БОГОЧЕЛОВЕЧЕСТВЕ, зреющем в утробе обречённого мира.

Любые дары Неба могут закабалять как того, кто их имеет, но не использует на Замысел, так и тех, кто не имеет, однако испытывает зависть к имеющим. С тех пор как Каин из зависти убил своего брата Авеля. Речь идет не только о богатстве, но и о способностях, внешности, чертах характера…

Но богатство — великий соблазн ещё и потому, что даёт неограниченные возможности для разгула личных страстей и пороков, заражая губительными семенами весь мир.

Богатый Третьяков вошёл в историю как создатель картинной галереи, иные строили больницы, храмы, странноприимные дома. Обществу вроде бы их не в чем упрекнуть. Хотя завистников даже у добродетели предостаточно.

Канта потрясали две вещи — звёздное Небо над нами и нравственный Закон внутри нас.

Признаёшь ли ты объективность существования этого Закона — независимо от твоих религиозных убеждений или отсутствия таковых? Его приоритет над законами человеческими?

Веришь ли в высшее предназначение и смысл человеческой жизни, в необходимость сеять «разумное, доброе, вечное»? Осуждает ли твоя совесть волчье «право сильного», господствующее в современном мире? Входит ли оно в противоречие с Замыслом? Можешь ли ты сказать, что к нам тебя привело желание найти единомышленников, сотоварищей в твёрдой решимости начать новую жизнь по законам Неба?