Ивакин Геннадьевич - Мы погибнем вчера

– И чем дело кончилось?

– А ничем особенным. Виталик воздух испортил громко, и у всех просто истерика ржачная случилась. У бабы тоже. Только не смеялась она. Пятнами пошла. И как давай орать! Что именно орала не помню, но, типа, впервые видит таких бескультурных ублюдков, которым недорога память о России.

– Так и сказала? – засмеялся Захар.

– Насчет ублюдков не уверен. Возможно, уродами. – Улыбнулся Леонидыч. – Однако пришли!

У костра стоял, с поварешкой наперевес, Ёж. С лица его уже сошла зелена, но он зачем-то стал прихрамывать, когда пошел навстречу мужикам.

– Ёж, ну чего опять случилось? – с тяжело скрываемым смехом спросил Захар.

– Толик, блин, мне кипятка в болотник налил, ссссс… нехороший человек! – погрозил Ёж Толику поварешкой. – Без супа останешься! Понял?

Большой, склонный к полноте, добродушный Толя Бессонов быстро покраснел и развел руками:

– Да я, блин, дрова ему помогал колоть, когда вернулся. А то этот… по кустам бегает все время, не успевает. Ну, рубанул, от чурки щепа откололась и прямиком в костер по дуге. И главное, кувыркается. А я еще подумал, лишь бы Ежу не в живот. И так болеет.

– Не пи… ври! Ты, вот точно так и подумал! – подпрыгнул на одной ноге возмущенный Ёж, больше похожий на всклокоченного молодого петуха, прыгающего издалека на большого добродушного сенбернара.

"Сенбернар" Толик продолжил:

– А щепа раз – и по ведру попала. А Ёж как раз на кой-то черт наклонился около ведра…

– Я костер поправлял, чтоб горел лучше! – заорал тот в ответ.

– …Кипяток плеснул – не обращал на него внимания Толик – И прямо в болотник ему. А беда то в чем… Сапоги расправлены были. Он орет, валяется, а я понять еще не успел в чем дело. Ну, бегу, снимаю с него сапог…

– Толик, Можно я продолжу? – из палатки выбралась Маринка, – Подходим мы с Ритой, мужика в мешке несем, и тут смотрим – картина. Валяется, значит, Ёж на спине, орёт благим матом, а Толик с него в скоростном режиме штаны снимает…

Минут пять над поляной висел истеричный смех. При этом Толик пытался чего-то сказать, но все его попытки вызывали еще более дикий хохот. Ёж в ответ все махал поварешкой на длинной деревянной ручке, пока не попал сам себе по затылку.

– Блин, – отсмеявшись, сказал командир – Чем дело то кончилось?

– Да нормально все! – Воскликнул Ёж. – Пятку чуть обжег и все.

– Да, Ежина, вот и пойми, везучий ты или нет… – утирая слезы, сказал Леха. – Если тебе гранату в руки дать, то она наверняка взорвется минут через пять. Но ты сам цел останешься, только палец ушибешь.

– Типун тебе на язык! – отбрехнулся тот. – Давайте уже жрать, я суп сварил и макароны с тушенкой. Только мне сначала обезболивающее надо, противовоспалительное и общеукрепляющее.

– Поедим сейчас, а общеукрепляющее, когда мужики с озера вернутся. Кстати, Рита где?

– Умываться до воронки пошла.

Ближайшую воронку от тонной бомбы они проверили в первый же день. Не было там ни останков, ни железа, поэтому оттуда и брали воду на еду, там и умывались.

– Тут я, командир. – Вышла из сумерек Рита. – Ежу не наливай. Я ему уже налила после утех с Толиком.

– Чего ты мне налила? Там было-то двадцать грамм всего. – Возмутился Ёж.

– Не двадцать, а пятьдесят! – строго посмотрела на него Рита, высокая статная шатенка, бывшая штатным медиком и фотографом отряда.

– Тридцать грамм туда, тридцать грамм сюда… – забурчал "раненый".

– Верещал тут как недорезанный, право слово! – не обращая внимания на Ежа, продолжала она.

– Недоваренный, скорее! – хихикнул Лешка, с наслаждением снимая сапоги.

Вставать, куда-то идти не хотелось. Ноги его гудели, ровно два телефонных столба в сильный ветер.

Густо и быстро темнело. Все молча хлебали гороховый суп с незаметными в крапинками мяса, время от времени передавая друг другу, то кусочек хлеба, то горчицу.

Когда дежурный стал накладывать склизкие макароны с тушенкой, из черноты вышли трое оставшихся членов отряда.

С грохотом свалив лопаты и щупы, но, аккуратно поставив миноискатель под тент, они плюхнулись на бревна, лежащие скамейками вокруг тента.

– Ну что, командир – не нашли там ни хе… Ой, простите девочки! – Ничего! – устало, дыша, сказал Виталик Комлев, здоровый битюг под два метра ростом.

Лешка Винокуров, доходящий ему ростом до подмышки, но не уступающий, пожалуй, в массе, солидно кивнул:

– Лошадь только. Но в сбруе. Так что, может, есть кто рядом.

– Там вроде как красноармейский кавкорпус отходил вдоль озера в сорок первом. Они, наверное. – Задумчиво Леонидыч. – Павлов говорил.

– Какой Павлов? – вскинул голову от тарелки Ёж.

– Командир демянского отряда. Собака которого у тебя сало сожрала.

– Аааа… У нас замдекана Павлов. Вот чего-то попутал. А этого кобеля я еще пристрелю. Из "Вальтера". Найду пистолет и пристрелю обязательно.

– Ёж, у замдекана Петров фамилия, к концу первого курса пора и запомнить! – поправил его невидимый за темнотой Захар.

– С-скорее всего, д-да, кавалеристы. – Чуть заикаясь, ответил Юра Семенов. – Железа – море. Гранаты, винтовки, патроны, к-каски. Останков нет.

– Но там есть пара ямочек приметных, похоже на захоронки. Завтра проверить надо. Глубинный щуп возьмем и потыкаем. Ага, спасибо, Марин! – поблагодарил Саша девчонку, передавшую ему тарелку с супом.

– Понятно. У вас девочки как? Бойца добрали?

– Добрали. Медальона, к сожалению, нет. Личных вещей тоже. Ремень, подсумок с патронами, лопатка. Да, в обмотках. Один кубарь, который вчера Толик нашел и все.

– Да, жалко… Толик у тебя?

– Голяк, командир. Железа много, а зацепиться не получилось.

– У нас тоже пусто. Значит, пять дней, пять бойцов, ни одного медальона. Не густо. Правда, мужики отличились под вечер. Похоже гаубичный снаряд триста пять миллиметров.

– Фига себе? Где? – Встрепенулся Юрка, неравнодушный ко всяким железякам и прочим экспонатам.

– За пригорком, на той стороне оврага.

– Слушай, погоди, а как она оказалась то здесь? Это же такая дура! Сорок пять тонн! На гусеничном ходу! Снаряд только три центнера.

– Сколько? – удивился, обычно бесстрастный, командир. – Чего-то мне показалось центнер.

– Может ста пятидесяти двух миллиметровая гаубица? Она все-таки при прорывах применялась из Резерва Главного Командования. Триста пять-то откуда?

– Юр, там свинья метра полтора длиной. – Захар наглядно показал длину снаряда.

– Ну, так что? Надо бахнуть! – важно сказал Вини. – Когда еще такое бахнуть придется?

– Ага, только надо еще перед дорогой бахнуть другого чего-нибудь. – Вставил Виталик.

– Эх, в музей бы поисковый такую… – глаза Юры Семенова горели огнем филателиста, узревшего редкостную марку в чужих руках.