Вячеслав Федоров - Симбиот

А если серьезно? Для начала попытайтесь, наконец, реально себе представить, что вы попали в такую же задн. цу как и я. Представили? Добавьте к этому тот факт, что от вашей памяти напрямую зависит продолжительность вашей жизни. Добавили? А теперь прикиньте, каковы реальные объемы знаний современного человека. Постоянно ими пользуясь, мы просто не обращаем внимание на их размер. Обрывки разговоров, прочитанных книг, просмотренных фильмов несут в себе огромный запас информации, который при его должном осмыслении, может дать впечатляющий результат. Помножьте на это природную тягу мужчин ко всему металлическому и передвигающемуся. А уж если эта штука еще и военную направленность имеет, то все, пропал человек, пока по винтику не разберет, не успокоится. Или вот модельки. Ну, помните самолетики и танчики, которые нужно склеивать. Казалось бы детские шалости. Так вот, такие шалости, в моей ситуации посерьезнее каратэ и других страшных слов будут. Конечно, без наличия хорошей головы, точнее аналитического и критического склада ума, все это бесполезный балласт. Но если требуемый ум есть, то не имеет ни малейшего значения, к каким именно погонам приставить голову, в которой он содержится.

Короче, настало время покопаться в железках!

Несмотря на внутреннюю браваду и вполне удачные предыдущие действия, ехать в Управление мне категорически не хотелось. Страшно. Одно дело ездить по мозгам паре человек, пусть даже и таких зубров, как Сталин и Берия, а другое находиться в центре внимания целого ведомства. Тем более что многие его сотрудники давно знакомы с Павловым и имели возможность изучить его привычки и особенности. Да только кто же будет спрашивать мнение подопытной крысы? К тому же все-таки есть такое волшебное слово "надо"…

Приехав к семи утра, я надеялся незаметно прошмыгнуть в павловский кабинет и вести оборонительное сражение уже опираясь на свое личное пространство. Не тут-то было. Даже в столь ранний час, помещения АБТУ просто кишели людьми, напоминая со стороны разворошенный муравейник. Недавняя война с белофиннами внесла свои корректировки в работу. Заметно сократившийся штат сотрудников вынужден был обрабатывать огромный объем информации и принимать сонмища важных решений в ограниченной время. Ввиду чрезвычайных обстоятельств работа не прекращалась почти круглосуточно. Хорошо еще, что я генерал, а то бы рука отсохла козырять направо и налево.

Как говорится, лучшая оборона — это наступление. Именно наступать я и собрался, чтобы не дать подчиненным забивать свои светлые головы ненужными мыслями, нужно завалить их работой по самое немогу. Поэтому первым делом приказал собрать все руководство Управления к десяти часам утра на совещание. А пока народ раскачивался, решил подготовить письмо по поводу формирования и работы Комиссии, которое я пообещал Сталину. Хорошо хоть теперь машинистка была, а то меня передергивало от одной мысли о том, что вновь придется пользоваться этим чудовищным инструментом — пишущей машинкой.

В назначенное время все начальство Управления собралось в моем кабинете. Всего четырнадцать человек. Как подсказывала память Генерала, не хватало только Бориса Михайловича Коробкова, начальника 4 отдела (боевых машин). На мой вопросительный взгляд ответил Куликов:

— Коробков в Кремле, на демонстрации… Может Алымова пригласить?

— Нет, не стоит. Начнем без него. Здравствуйте товарищи командиры…

После положенных приветствий, я попросил всех кратко описать положение дел в отделах. Народ один за другим четко, без лишней суеты и волнений начали рассказывать о проделанной работе. Надо сразу добавить, что никаких откровений и манны небесной я от их выступления не ждал. Просто присматривался. Честно говоря, первое впечатление все произвели очень хорошее, видно, что мужики в теме. Некоторые несколько косноязычны, но так ведь им не стихи писать! Больше всего порадовало отсутствие раболепных и заискивающих взглядов на начальство. Но самое лучшее впечатление оставил комиссар. В его голове укладывался невероятный объем информации. Всего несколькими фразами, он однозначно дал понять, что в курсе всех дел в Управлении. Да не просто в курсе, а разбирается в сути каждого вопроса. И чего на него так Павлов взъелся?

— Хорошо товарищи… — я немного призадумался: — Буду говорить с вами откровенно. Итоги войны с белофиннами оказались для нас отнюдь не блестящими. А если быть уж совсем откровенным, то просто разгромными. Если бы у финнов было больше сил, то подписывать перемирие пришлось бы на их условиях. Выявились многочисленные недочеты и ошибки. Во всех сферах — от комплектования частей, до боевой подготовки и материально-технического снабжения. И в этом, товарищи, есть и немалая доля нашей с вами вины. Конечно, основная ее часть лежит на мне, но и вам я предлагаю реально оценить свой, так сказать, вклад в общее дело. Свои соображения и наблюдения я уже изложил лично товарищу Сталину. Считаю необходимым, поставить в известность об этом вас. Уверен в том, что в ближайшее время, нам предстоит проделать значительную работу по устранению этих и других ошибок… — пристально осмотрел присутствующих. Страха в их глазах не просматривалось, лишь предчувствие нового вороха проблем и забот мелькнуло во взгляде каждого.

— Перечислю некоторые события, свидетелем которых довелось быть мне лично. Например, я своими глазами видел, как танковая бригада идет в атаку, имея в боекомплекте только бронебойные снаряды! Это как понимать? Им что каждого финна выцеливать? — проговорил я, сам не заметил как начал злиться:

— Уровень боевой подготовки не просто низок, его вообще нет. Это можно было бы объяснить, если бы он был у всех одинаково низким. Так ведь нет. В одной и той же бригаде он отличается как небо и земля. В одном батальоне умеют и стрелять и технику обслуживать и мехводы у них великолепные, а в другом все наоборот. Это как понимать? Почему один комбат своих людей смог выучить, а другой нет? Почему у него для этого хватило и сил и средств? Выходит, они есть, просто ими пользоваться не умеют? Куда инспекция смотрит, а? В чем причина товарищи?… Далее. Взаимодействия между родами войск отсутствует в принципе. Пехота за танками не идет, не умеют они танки сопровождать. Не учили мы их этому. Артиллерия стреляет, как бог на душу положит. Никакого сопровождения огнем или подавления огневых точек нет и в помине. Про авиацию вообще молчу, своих не разбомбили и то праздник, — я всмотрелся в лица людей и продолжил:

— Состояние техники в войсках просто удручающее. Машины начинают сыпаться после нескольких часов эксплуатации. В некоторых бригадах, имеется в наличии всего по одной ремонтной летучке. А в батальонах, приданных стрелковым дивизиям, ремонтных подразделений вообще нет! Как они могут воевать? Потребности войск в запасных частях к технике, не покрываются в полном объеме. Но дело даже не в этом. Те, что есть в наличии, зачастую не подходят. Я бы и это понял, если бы речь шла об узлах и агрегатах, так ведь нет! Даже броневые плиты не подходят! На танках одной и той же серии, произведенных на одном и том же заводе, они различаются, чуть ли не на несколько сантиметров. Не всегда, но такие случаи видел. Я вас спрашиваю, как такое могло случиться? Куда смотрела госприемка? — лица некоторых покраснели. Особенно лица тех, кто отвечал за перечисленные мной направления.