Владимир Булат - Лишь бы не было войны!

В "Автово" новый частный фотокиоск: надо сдать на проявку пленки, отснятые мной

в прошлое воскресенье в Павловске, чьи ансамбли, естественно, остались

нетронутыми войной, которой не было.

В шумном, многолюдном вестибюле философского факультета меня встречает комсорг

Руслан:

— Вальдемар, не забудь: сегодня в три летучка. Передай, кого из наших увидишь.

Только не забудь!

На втором этаже в уютной аудитории с пианино собралось несколько

философов-античников, а Катя (есть эквивалент в моем мире!) с видом хозяйки

аристократического салона играет на пианино студенческий гимн. Один из

студентов, Самуил бен Ионатан Шифаревич, единственный из присутствующих знающий

латынь, негромко подпевает. Все меня знают и приветствуют. Я возвращаю Самуилу

(которого отродясь не знал в своем мире) пластинку с модернистскими вариациями

на темы Вагнера, которую брал Вальдемар. Я напоминаю о летучке Альгирдасу

Томикявичусу, уже успевшему отслужить в армии штабным писарем литовцу.

Своих давних (еще по демократической России) друзей я нахожу играющими в

преферанс в отдаленной аудитории. Все они комсомольцы: и коммуникабельный Борис,

в совершенстве постигший софистическое искусство, и ироничный скептик Андрей

Титомиров, давший мне когда-то телефон баркашовцев (здесь он убежденный

германофил, и носит в петличке студенческого вицмундира миниатюрный портрет

Ганса Дельбрюкка), и обстоятельный поляк Андрей Малиновский — человек без родины

(до сих пор из деликатности не могу выяснить его отношение к пакту Молотова —

Риббентропа). Они и не догадываются, что мне известно об их альтернативном

антикоммунизме в мире Нюрнберга, Мальборо и Интифады. Но я не подаю вида.

— Какая у нас сегодня тема семинара по политологии? — спрашивает Борис.

— "Критика мелкобуржуазных аспектов национал-социализма", — я в курсе.

— Что там со стипендией?

— Должны повысить. Я (то есть Вальдемар) вчера заходил в бухгалтерию.

— Как здоровье твоей супруги? — бестактный вопрос, сам ведь женат.

— Да все в порядке. Скоро партию заканчиваете?

Андрей Титомиров рассказывает анекдот про Сталина:

— Поехал Сталин в США. Встречается с Рузвельтом. Разговор заходит о

преступности. А в США, надо сказать, полиция стреляет с бедра и без

предупреждения. Рузвельт — Сталину: "Не веришь?" — "Нет". — "Ну давай!" Взяли по

автомату, пошли. Ну, тот своих знает — им мало не показалось! А Сталин

ходил-ходил: везде люди как люди. Наконец, видит — идут строем: все в кожанках,

взгляд настороженный. Он всех перестрелял, приходит в наше посольство, а ему

посол говорит: "Иосиф Виссарионович, у нас тут приехала делегация к американским

рабочим, а какой-то идиот всех перестрелял!" — и продолжает:

— А вы знаете, почему арабы присоединились к национал-социализму, а не к нашему

коммунизму? — Я знал, почему, но промолчал.

— Дело в том, что в дословном переводе на арабский язык слово "коммунизм"

означает "несправедливое разделение награбленного", а слово "социализм" —

"справедливое разделение награбленного"…

— Так это готовый тост! — воскликнул Борис. — Так выпьем же за то!..

— Вы знаете, где у нас будут военные сборы?

— Нет. А что, ты уже узнал?

— Да. Как вы относитесь к сопкам Маньчжурии?

— Так что, на Дальний Восток поедем? Вот хорошо, я там никогда не был!

— Ну, и не много же ты потерял. Там жуткий климат и тучи комаров.

— Постой, так ведь комары только в тундре.

— Не веришь — проверишь.

Потом все стали почему-то говорить о снах, а Малиновский сказал по этому поводу:

— Я давно подметил, что конструкция, то есть режиссура сна зависит от

умственного уровня, то есть начитанности человека. У людей попроще соблюдается

это… аристотелевское правило единства места, действия и времени. А у людей

образованных гораздо сложнее композиция: присутствует действие "за кадром" и

"мысленная предыстория" событий.

Потом все стали считать общую сумму прожитых лет, и получилось 87. Тут же пришла

миниатюрная Аллочка, подружка моей (то есть Вальдемаровой) супруги,

поинтересовалась у меня, где она, и спросила, что это за поэт, у которого есть

такая строка:

Без тебя и в Москве грусть…

Я предположил, что это кто-то из декадентов (чуть не сказал "из Серебряного

века"), но оказалось, что это какой-то современный московский поэт с претензией

на диссидентство. Андрей Титомиров сказал, что "такое дерьмо" его не интересует,

и показал нам небольшой синий том "Избранного" из дневников Эрнста Юнгера.

Потом мы заторопились на семинар. Мой доклад на оном состоял из краткого

сообщения о социальной окраске событий 34-го года в Германии и их влиянии на

последующую историю Рейха.

День пролетел абсолютно незаметно, и в три часа я подошел к актовому залу на

собрание комсомольского актива. Среди пришедших я с удивлением заметил одну мою

знакомую с отделения философии науки, которая в моем деполитизированном мире

подрабатывала в мухинском училище натурщицей. Кроме нее было множество

совершенно незнакомых мне людей (при моей отличной зрительной памяти я там, у

себя, знал в лицо почти всех студентов философского факультета). Двое из

незнакомцев поздоровались со мной. Наконец появился Руслан и роздал всем

присутствующим маленькие брошюрки с тезисами к начинающемуся в эти часы XXX

съезду КПСС в Москве.

За Русланом появился секретарь Университетского комитета ВЛКСМ и начал

заседание. Он представил нам инструктора Василеостровского райкома Арона

Рувимовича Кизякберга — длинного тощего еврея, который сразу же взял широкий

аккорд:

— Как вы все, товарищи, знаете, тезисы к XXX съезду КПСС помимо всего прочего

предусматривают повышение бдительности и бескомпромиссную борьбу со

всевозможными проявлениями антисоветского космополитизма. Товарищи, наш

идеологический враг не дремлет, и неустанная борьба с космополитами — долг

каждого советского человека. Антисоветские круги Великобритании и США делают

ставку именно на космополитические круги в силу их патологической ненависти к

нашему государству, советскому строю и русскому фольксгейсту… И чем более

очевидна бесперспективность этой ненависти, тем более беспардонно и

параноидально ее проявление. Пользуясь либерализацией советским правительством

правил поступления в высшие учебные заведения, космополиты активно проникают в

их стены с целью разложения советской науки и использования академической

трибуны для своих человеконенавистнических планов….

Кивавший в такт речи инструктора Руслан воспользовался паузой в его речи для