Юрий Каменский - Витязь специального назначения

— Ох, втравил я вас, — вздохнул тяжко Андрей.

— Да ладно, Андрей, — хохотнул Васька, — не переживай ты так. Этим двум волкодавам, — он кивнул на Барса с Акелой, — твои волки — закуска. Ну и я, глядишь, кого-нибудь за пятку цапну.

— Волкодавам? — озадаченно повторил Андрей, растерянно переводя взгляд с Акелы на тёзку.

— Да это так, тёзка, — улыбнулся Барс, — шуточка одна наша старая. Ты-то согласен, что на волков закон Божий не распространяется?

— Ну, так, знамо дело, волк — он волк и есть.

— Тогда слушай…

…В назначенный день из веси в сторону ближайшей опушки медленно выехали двое гружённых саней. Ветки кустов и деревьев обросли пушистым куржаком, белым одеялом укутана спящая земля, застыл лес в зимней шубе. В холодных лучах солнца, выкатившегося из-за кромки леса, эта застывшая красота вспыхнула, радужно засияв. Не хотелось верить, что скоро эта красота поблекнет. Взрытый и истоптанный ногами снег запятнается пролитой кровью, которую с жадностью слижут ночные хищники. Жаль поганить. Но! Первой телегой правил старшина деревни, второй — охотник-капканщик Иувеналий. Уже подъезжая к условленному месту, Андрей увидал — их ждут. Похоже, вся стая в сборе. Что ж, оно и к лучшему.

— Молодец, старшина, — подходя к Андрею, снисходительно сказал рослый кряжистый мужик лет пятидесяти. На его правой руке висел тяжёлый шипастый кистень, в Европах романтично именуемый «моргенштерн» [24] Morqen shtern (нем.) — утренняя звезда .

— Жди в гости сегодня, — с издевательской улыбкой добавил он, — раз мы друзья теперь. Попируем вместе, дружбу нашу закрепим.

Стоящая поодаль толпой шайка встретила шутку главаря глумливым смехом, послышались предложения устроить потеху в веси, от которых у Андрея пошёл холод по спине. В толпе, как успел заметить старшина, рожи одна поганей другой. Мелькали клеймёные лица, рваные ноздри, даже парочка гоблинов в этой стае наличествует. Господи, всё отребье собралось, пробу негде ставить. Их потеха для маленькой веси кровавыми слезами отольётся.

— Не было такого уговора, атаман, — твёрдо сказал Андрей.

Тот презрительно сплюнул.

— А кто с тобой, сопля жидкая, договоры тут устраивать будет? Не много ли чести? Как я сказал, так и будет, а ты ещё впереди меня шавкой побежишь. Иувеналий, ну-ка, свяжи его!

Иуда поменялся в лице от яростного взгляда старшины. Однако, не прекословя, соскочил с передка телеги.

— Не будет по-твоему, душегуб, — твёрдо глядя в глаза татю, повторил Андрей.

К возражениям главарь, видимо, приучен не был.

— Ах, ты, прыщ смердящий! — взревел он, взмётывая над головой свою «звезду». Готовый к такому повороту событий, старшина проворно скатился на землю по другую сторону телеги. Шипастый кистень с треском разнёс передок. Вскочив на ноги, Андрей без замаха метнул в атамана засапожный нож.

Противник, однако, оказался битым волком. Ловко увернувшись от летящего клинка, разбойник легко вспрыгнул на телегу. Оттуда он, вращая кистенём, ринулся на непокорного деревенщину, имевшего наглость сказать ему слово поперёк. Тот броском ушёл в сторону и перекатился по холодной земле. Вставая, он уже понимал, что запаздывает и от летящего в голову шипастого шара не уйти.

Что-то свистнуло совсем рядом. Удивившись мимоходом, что ещё жив, Андрей вскочил с земли. Главарь, хрипя, заваливался назад с белопёрой эльфийской стрелой в горле. Воспользовавшись секундным замешательством, старшина рванул назад, под прикрытие кустов с засадой. Тати с рёвом бросились за ним.

Иувеналий раскручивал над головой бич, явно собираясь подсечь бегущего. Но тот вдруг, резко свернув, перепрыгнул свистнувший понизу бич, с налёта ударил кулаком в переносицу предателя. Сцепившись, они покатились под ноги испуганно храпящим лошадям. Упругие ветви дрогнули, сбрасывая свой снежный груз, из чащи полетели стрелы, разом положившие больше половины татей. Уцелевшие с криком ярости рванулись в атаку на невидимого пока врага. В этот момент с первой телеги, отбросив прикрывавшую их мешковину, взвились Акела и Барс с обнажёнными мечами и Дорин со своим лабрисом.

Два метательных ножа, вспоров воздух, нашли свои цели, сразу скорректировав баланс сил ещё на «минус два». Успевшего обернуться гоблина Дорин, крякнув, развалил от плеча до пояса. Чёрный косоглазый орк, видя гибель сородича, бросился на Барса, занося громадный ятаган. Светлая полоса меча, размазываясь в воздухе, прошла на уровне плеч гоблина. Уродливая голова, разбрызгивая кровь, покатилась по земле.

Оставшийся в живых молодой рыжебородый мужик в ужасе замер. Он дёрнулся было бежать, но, поняв бесполезность этой затеи, снова остановился и, бросив топор, упал на колени.

— Не стрелять! — крикнул Акела, бросаясь к последнему кандидату в «языки». Краем глаза он увидел, как шевельнулся куст и отчаянным броском свалил рыжебородого на землю, на волосок разминувшись со свистящей смертью.

— Лежать, падаль! — прошипел он, прижав к его горлу лезвие меча, — кто навёл?

— Пощади! — рот перекошен, взгляд затравленно мечется между страхом смерти и несбыточной надеждой.

— Будешь молчать, убью, — спокойно сказал Акела, — кто навёл, спрашиваю?

— Этот, что на второй телеге сидел. Хотел старшиной веси стать. Ты меня не убьёшь? Я всё скажу…

— Ладно. Если всё скажешь, я тебя не убью. Откуда пришли, как про эту весь узнали, где остальные прячутся?

— Больше никого не было, шли издалека, Ювеналия этого в лесу встретили, он нам сам предложил…

— Ну, всё, иди, — Акела отпустил его и сделал шаг назад. Лиходей, пятясь, шагнул в сторону и, повернувшись, пустился наутёк. Увидев в кустах светлое лицо Берендея, Акела опустил вниз большой палец. Царь, хотя и не служил в разведке, но жест понял верно. Стрела с белым оперением прошила разбойника насквозь, тело мешком упало на землю. Русский эльф был бывалым воякой и тоже излишней сентиментальностью не страдал. Витязь криво усмехнулся. Он его не убивал, а про других разговора не было. К Акеле, прихрамывая, подошёл старшина веси.

— Чего делать-то, брат?

— Стащите всю эту падаль на болото. Часть зверьё растащит, остальное в трясину уйдёт. А Иувеналий-то этот где?

— Дак вона валяется, — старшина небрежно махнул рукой, указывая на тело предателя, лежащее с неестественно вывернутой шеей, — али думаешь, они не одни пришли?

— Бережёного и Бог бережёт, лучше лишний раз остеречься. Молодняк учи ратиться. Они у тебя от безделья уже зажирели, потому и мыслями дурными маются. Делом займи этих лодырей малолетних, гоняй их как следует, чтобы по семь потов сходило, или горюшка с ними хватишь. Да смотри, не жалей-не забывай, что на тебе целая община.

— Верно говоришь, — кивнул Андрей, жестом подзывая к себе мужиков, — только как на себя грех-то такой брать? А?