Александр Маркьянов - Сожженные мосты Часть 2

— Ожидай здесь, брат. Тот, чье время пришло, придет и выслушает тебя…

В комнате был накрыт достархан. [61] Достархан — стол, накрытый прямо на полу, на специальном возвышении. С достарханом связано много традиций. Простой, даже спартанский — вода в большом кувшине, фрукты, соблазнительно расколотые гранаты, которые утоляют жажду и придают мужчине мужскую силу. Гонец не осмелился дотронуться до фруктов и гранатов — но его пересохшее горло требовало воды — и он утолил жажду, полагая что в том нет греха. Про то, что такое психотропные препараты, сын простого декханина служащий в королевской полиции в Кабуле конечно же не знал…

Утолив жажду, гонец снова сел и принялся ждать в полной решимости прождать столько, сколько потребуется.

— Алла-а-ху Акбар! Алла-а-ху Акбар! Алла-а-ху Акбар! Алла-а-ху Акбар! Ашхаду алля иляха илля Аллах! Ашхаду алля иляха илля Аллах! Ашхаду анна Мухаммадар-расул-уллах!.. [62] Аллах велик! Нет бога кроме Аллаха и Мухаммед пророк его! — так звучит азан, призыв к совершению намаза.

Азан. Кто-то пел азан! Непонятно, откуда звучала эта сладостная для любого правоверного мелодия, она просто была, висела в воздухе тончайшей пеленой…

Гонец посмотрел на часы — они были дешевыми, электронными, сделанными в континентальной Японии — и вдруг увидел, что часы встали.

Но раз звучит намаз, а он не знает, сколько сейчас времени — надо вставать на намаз! Он уже пропустил три намаза, но всевидящий Аллах простит его, ведь он пропустил их не по лени или небрежению.

И гонец встал на намаз. Тем более, что в комнате, как и во многих других местах на Востоке была специальная отметка, указывающая направление на Киблу. [63] Кибла — она же Кааба — огромный черный камень в Мекке, одна из святынь ислама. К счастью — здесь была вода, и он смог совершить вуду, омовение, как это предписывает Коран. Затем он совершил такбирату-ль-ихрам — поднял руки до плеч со словами «Аллаху Акбар». Затем начал читать дуау-ль-истифтах — начальные слова намаза, что-то вроде вводной молитвы. Закончив с вводной молитвой, он прочитал Аль-Фатихат, вводную суру Корана и начал совершать первый ракат. [64] Ракат — нечто вроде молитвы в Исламе, выражается в чтении отрывков из Корана. Вечерный намаз содержит три обязательных раката.

— Мырат…

Тихий голос послышался ему после того, как он совершил второй ракат и встал для совершения третьего, потому что третий ракат должен был быть совершен стоя. Ему приходилось вспоминать слова раката, потому что мутилось в голове — но это было от усталости, ведь он проделал длинный путь сегодня, чтобы передать весть об опасности.

Он замер, прислушиваясь, но голос больше не появлялся. Подождав несколько секунд, гонец произнес «Аллаху Акбар» и начал совершать третий ракат.

— Мырат…

Голос снова прозвучал, когда гонец закончил третий ракат и совершал ташаххуд, готовясь к завершению намаза. На сей раз он прозвучал так громко — что не было сомнений, что в комнате кто-то есть.

Но в комнате — никого не было.

— Аллах Акбар! — сказал гонец, не дочитав до конца ташаххуд и не завершив должным образом намаз. Он подумал, что где-то рядом — шайтаны.

— Мырат…

Слова прозвучали еще громче, они прозвучали подобно трубному гласу — и не слышать их мог только тот, кто не желал слышать?

— Светлейший Махди? — робко спросил гонец.

— Ты соверил намаз, Мырат… Но чисты ли твои помыслы…

— О, Светлейший, мои помыслы чисты как слеза ребенка…

— Скажи, какую весть ты принес мне, — Мырат… Это весть о нависшей над правоверными опасности?

— О, Светлейший… опасность весьма велика. Ищейки генерала Абада, презренного шиита, да проклянет Аллах его и весь род его, нашли, где скрывается Светлейший и Абад, этот слуга шайтана не преминул донести об этом королю, этому посланцу ада на земле. А король, пусть ослепнут его глаза, приказал своим нукерам найти и убить всех, кто приближает пришествие в Герате, и сделать это не далее как завтра! Вот какую весть принес я, и весть эта правдива…

В комнате, которая располагалась недалеко от той, где находился одурманенный психотропным зельем гонец из Кабула, и в которой было несколько мониторов слежения — снова было многолюдно. Несколько боевиков, в камуфляже и с автоматами, их лица были закрыты платками от пыли. Тот же самый невысокий, жадно смотрящий на экран человек, накинувший белый халат поверх камуфляжной куртки. И еще один — молодой человек, который в отличие от других находившихся в комнате укрывался чем-то, похожим на белый плащ.

— Что скажете?

Низенький, в белом халате оторвался от экрана.

— Он говорит правду — уверенно сказал он, я могу дать гарантию.

— Абдалла?

Один из боевиков с автоматом почтительно приблизился.

— Необходимо уходить, Светлейший, немедленно. Город еще не оцеплен, я это точно знаю — и мы сумеем выскочить.

Молодой задумался.

— Иншалла, мы уйдем — сказал он — но говорю вам, мы еще вернемся. Аллах велик — и он покарает тех, кто смеет поднимать руку на правоверных! Жестоко покарает, не пройдет и полного месяца, попомните мои слова, иншалла.

Пройдя потайной дверью, молодой оказался в комнате, где он жил последнее время — два с лишним года. Покидать ее было жалко, он успел привязаться к этому дому, полному тайн и загадок, к нехитрым вещам, сопровождавшим его все это время. Все это придется бросить. И снова — бежать.

В стене открылась еще одна потайная дверь — и в комнату шагнул еще один человек. Того же роста, на вид того же возраста — хотя на деле второй был на пять лет старше, и даже лица их были неуловимо похожи. Хотя они не были ни братьями ни даже родственниками. Второй был одет в камуфляж и в руках у него был автомат.

— Аллах с нами, Джабраил — произнес первый — Аллах хранит нас, открывая замыслы врагов наших.

Второй нахмурился.

— Полчаса. Не больше. Через полчаса тебя здесь быть не должно.

— А ты?

— Я остаюсь.

— В здании? — испугался первый — не говори глупостей, Джабраил.

— Нет, не здесь. Я потом догоню вас.

— Ты должен быть с нами. Муса приказал тебе.

— Муса далеко. Не бойся за меня брат. Я должен проконтролировать то, что здесь произойдет — лично. Каждый мастер желает видеть плоды трудов своих.

— Это опасно. Ты должен быть с нами.

— Это не опасно. Я уйду отсюда и никто не сможет этому помешать. Мы с братом ушли из Бейрута. А там было куда опаснее, чем будет здесь.

— Тогда — да поможет тебе Аллах, брат.

У афганских сил безопасности шанс был — один-единственный. Действовать точь в точь с русскими наставлениями — полученная развединформация после ее проверки подлежит немедленной реализации! Необходимо было сразу, в тот же день поднимать вертолеты и десантировать четыреста сорок четвертый полк коммандос на Герат. Тогда были хоть какие-то шансы — не слишком большие, потому что под Гератом проходили ходы кяризов, которые мало кто знал — и один из них проходил как раз под домом, где нашел приют вышедший из сокрытия имам. Но все таки шансы были. Но афганское командование решило оцепить город, для чего выдвинуло к нему пятую пехотную дивизию Королевской армии. Тем самым — они могли потерять не меньше двадцати четырех часов, потребных для того, чтобы дивизия выдвинулась в район операции. На самом деле — они потеряли тридцать два часа — когда дивизия получила приказ на выдвижение, выяснилось, что командование дивизии пустило налево все имеющееся топливо, в том числе неприкосновенный запас. В конечном итоге, плохо спланированная операция набрала ход тогда, когда было уже слишком поздно.