Иван Евграшин - Стальной Лев Революции. Восток.Книга вторая

Яков не переставал удивляться продуманности и работоспособности Рожковца, настоящего имени Дзержинский ему по каким-то своим причинам не сообщил. Человек подошел к обустройству убежища с выдумкой и, можно сказать, с любовью.

В подполе дома находился погреб, рядом с которым хозяин квартиры выкопал еще один, больший по размеру. Проход в тайник, обшитый внутри деревом с нарами и печкой, труба которой была хитро подведена к трубе печи в доме, осуществлялся через небольшой лаз в углу первого погреба. В схроне могли разместиться восемь человек, был запас продуктов и воды недели на две, отхожее место, пользоваться которым без особой необходимости не рекомендовалось. Самым интересным было наличие тридцатиметрового подземного хода, который был прокопан под дорогой и выходил в один из заброшенных складов, находившихся через дорогу.

Когда Блюмкин спросил хозяина, кто все это сделал, тот пожал плечами и ответил, что все делал сам, иначе за десять лет со скуки бы умер. Яша не знал, что кроме этого, есть еще один, маленький тайник на двух человек.

Боевая группа состояла из семи человек и была нацелена на проведение диверсий на железной дороге, поджоги складов и уничтожение телеграфного сообщения в тылу противника. В составе группы было четыре минера, два боевика и Блюмкин, который был старшим. Остальные знали его под псевдонимом «товарищ Николай».

Переброска через линию фронта была проведена под видом дезертиров. Ехали на ямщиках, стараясь избегать больших деревень. Попав в тыл колчаковцев, и добравшись на перекладных до пригородов Уфы, «дезертиры» превратились кто в «блатных», которые ограбили в Бугульме отделение банка, застрелив при этом несколько чекистов, а кто в железнодорожников, следующих в Омск по командировке. Документы несколько раз проверяли, но у липовых железнодорожников они были, а «блатные» предпочитали откупаться от проверяющих.

В Омске группа собралась, добрались без потерь, и через Рожковца устроилась в полном составе ремонтниками на железную дорогу. Взрывчаткой и минами разжились уже в городе, ограбив минный склад. Боевики, в дороге изображавшие «блатных», действительно были прожженными уркаганами и смогли аккуратно вырезать малочисленную охрану склада. Остальное было делом техники. На том же складе был изъят ручной пулемет «Шоша», гранаты, патроны.

Группа перешла на нелегальное положение вечером 10 января, изобразив перед этим массовый запой и гуляние всей бригадой по случаю именин бригадира. Бригадиром на железной дороге был сорокалетний уголовник-рецидивист Антип Прохоров, по прозвищу «Пика». Холодным оружие он владел мастерски. Антип был из казаков, но какая-то нелегкая занесла его лет двадцать назад в тюрьму. Так и пошел по этой дорожке, пока судьба не привела его в ВЧК.

Последние бойцы пробрались в схрон минут двадцать назад. Группой Блюмкина в течение последних трех часов были организованы взрыв водокачки на станции Омск-товарная и поджоги двух складов с обмундированием и боеприпасами. На первом складе заодно разжились теплым обмундированием. Взрывы на втором были слышны террористам даже в тайнике. Заниматься тушением пожаров и спасением имущества особо было некому. В Омске полтора часа назад началось вооруженное восстание большевиков. В городе разгорались бои и, на данный момент, было совершенно неясно, кто возьмет верх.

Когда бойцы поели и немного расслабились, Блюмкин оглядел свое войско. Он получил как достаточно ясные инструкции от Дзержинского, так и строгий приказ не соваться в город, когда начнется восстание, от Троцкого. Главной задачей группы являлось пресечение железнодорожного сообщения на линии Омск — Новониколаевск. Теперь необходимо было решить, как действовать дальше.

Обсудили несколько вариантов и забраковали их. Пока говорили, Прохоров молчал, когда все замолчали, он пододвинулся к Блюмкину поближе и начал рассказывать. Слушали его внимательно, говорить просто так Антип не любил. Одним словом — «деловой».

— Товарищ Николай. Было у меня лет десять назад такое дело. Гуляли мы по Ярославской губернии, но не просто так, а выпасали карету, которая из Ярославля доставляла в четыре уезда жалование чиновникам. Охрана была серьезная, само собой, аж два десятка жандармов, а нас всего восемь было. Знали они, что мы рядом где-то, но мы тоже исхитрились. Речка там была, названия и не знаю, а через нее старый деревянный мост и кусты по обеим сторонам. Хорошие кусты, густые. Подпиливать ничего не стали, слишком заметно, подломили доски ломом снизу и столбы малеха перекосили. В кустах спрятались. Далее так было.

Въехала карета с деньгами на мост и провалилась. Прямо на днище села. Лошади испугались и на дыбы. Одна упала, ноги поломала себе и вторую побила.

Жандармы за оружие сразу схватились, собрались отбиваться. Время идет, а стрелять-то им некого. Мы сидим, не высовываемся, значит. Пошли двое жандармов смотреть чего под мостом, а там подпила-то нет. Провалилась карета и провалилась, сама навроде. А где мы подломили, где карета поломала уже и не разобрать никак.

Вылезли жандармы из-под моста-то, доложили, что и как. Тут офицер приказал одному десятку спешиться, чтобы значится карету вытащить. Мы сидим и ни гу-гу. Ждем, чего дальше делать будут. Стал один десяток вытаскивать, а другой сторожит. Да как тут вытащить-то? Карета тяжелая, колеса перекосило, лошади только мешают. Мы с товарищами сидим, не лезем, рано еще.

Маялись они, маялись, а не получается вытащить. Посудили жандармы — порядили, а делать нечего. Опять же и успокоились они, мы-то тихо сидим. Спешился и второй десяток, полезли они всем скопом вытаскивать карету свою. Только офицер на лошади сидит, командует. Гомон стоит, орут, матерятся, а мы фитили у бомб поджигаем.

Токмо они все взялись, мы четыре бомбы и швырнули в самую кучу. Тут кто куда. Кого убило, кого побило, кто врассыпную. Вот тогда и мы из кустов выскочили.

Нам бы и сейчас как-то так сделать на железной-то дороге.

Антип закончил рассказ и замолчал.

— Сколько взяли-то тогда? — спросил рассказчика второй боевик.

— Ничего не взяли. Полусотню казаков черт принес. Всех они побили. Я тогда еле ушел. В речке отсиделся.

— А бомбы где брали?

— Был у нас один паренек из эсеров, идейный, а бомбы хорошие делал. На той речке он и сгинул.

Пока Антип рассказывал, его никто не перебивал. Через некоторое время двое из минеров, до этого что-то обсуждавшие в полголоса, подсели к Блюмкину. Тот, что постарше, товарищ Алексей, начал говорить.

— Товарищ Николай, мы вот, что думаем. Можно сделать, как Антип рассказал, только немного по-другому.

Берем паровоз, пару вагонов и двигаем к ближайшему небольшому мосту в сторону Новониколаевска. На самом мосту взрываем и снимаем рельсы. Потом загоняем паровоз и один из вагонов на небольшой скорости на мост. Они с пути сходят. Только чтобы с моста не упали. Все это подрываем, если получится, то вместе с мостом. Не удастся уронить паровоз — тоже не беда. Главное — враскоряку его поставить. Подорвем колеса и котел. Так, Миша?