И Намир - В ТРЕТЬЮ СТРАЖУ [СИ]

"Предупредили". - Поняла она, когда увидела "комитет по встрече".

Встречали двое. В штатском. Один повыше, другой... - пошире, Назвали пароль, представились - лейтенант Таковский , лейтенант Сяковский : "Будем сопровождать вас, товарищ, до Москвы".

Когда садились в машину, уже темнело. Васильевский остров, Большой проспект... Мест этих Таня не знала, но догадалась, что едут к мосту. А он оказался совсем темным, и реки невидно - лишь белый лед отсвечивает сквозь мглу, и темная громада Зимнего дворца. А вот Невский проспект узнала. Пошел мелкий снег, заметелило. Заснеженный, темный город. Чужой, незнакомый, производящий тягостное впечатление. Или это настроение у нее такое случилось? Московский вокзал, депутатский зал.

"ВИП - персона", - прокомментировала мысленно Татьяна, но усмешки не вышло.

- Здесь подождем поезда, сообщил лейтенант, что повыше - Татьяна их фамилии пропустила мимо ушей - "Сергеев, Семенов? Семен Сергеев или Сергей Семенов?"

- Хотите есть? - спросил другой, тот, что пошире - "Михаил"

- Нет, на корабле успели пообедать, - ответила Татьяна. "Вовремя "коллега" посоветовал-напомнил: в городе еда другая будет".

Сели в "Красную стрелу".

"Слава богу, хоть купе, пусть и с мужиками". Ну у этих "мужиков" работа такая...

Лейтенанты бдели-бдили по очереди. В Твери, которая Калинин, Татьяна проснулась, - вышла из купе, и сразу подхватился и Миша, - "курить очень хочу"...

Белая ночь в Петербурге? - Черный день в Ленинграде!

***

Москва встретила ярким солнцем и легким морозцем.

"Семьсот километров, а светает на два часа раньше". - Подумала Татьяна, выходя на перрон Ленинградского вокзала.

Впрочем, никакой самостоятельности. Их встретили у вагона.

- Машина на стоянке, сказал встречавший - молоденький паренек в пальто и ушанке - отобрав у лейтенанта второй - Танин - чемодан.

Мотаясь по Европе, Татьяна не испытывала особенного удивления и "времннОго" шока у нее не было: заграница, там все другое! А тут вдруг накатило. Площадь трех вокзалов не изменилась, во всяком случае, на быстрый взгляд. А вот "трех зубов" - Внешэконом и Альфа банков за Каланчевкой не оказалось, и это было как удар под дых. Не было и сталинской доминанты - гостиницы "Ленинградская". И вообще, как показалось Тане, город стал как-то ниже и больше похож на ее родной приволжский провинциальный городок.

"Извозчики!" - Удивленно порадовалась Татьяна, обратив, наконец, внимание на попутный и встречный "транспорт".

- "От Сокольников, до Парка на метро" - непроизвольно напела вслух.

- Давно в Москве не были? - спросил шофер, почувствовав настроение.

- Кхх...- кхх... - закашлял лейтенант Миша.

- Молчу, молчу - замахал руками, бросив "баранку", водитель.

- Рули! - строго сказал Семенов-Сергеев.

В управлении встретил начальник отдела.

- Свободны, - сказал лейтенантам. - Как добрались? - а это уже Жаннет.

- Спасибо, неплохо, в море, правда, покачало - чуть не умерла. - Улыбнулась Татьяна.

- Ну, для умирающей вы неплохо выглядите! - Сухо заметил Штейнбрюк[132]. - Что ж, добро пожаловать домой!

- Спасибо, - разговор ее не "напрягал", Жаннет была рядом и все, что требовалось, "подсказывала в режиме реального времени.

- Так, - кивнул Штейнбрюк, одетый по какой-то оказии в форму. - Поживете пока в гостинице при управлении. Пишите отчет, подробный. Про Вальтера уже знаем, но хотелось бы знать подробности вашей встречи. Идите, вас проводят. Жду завтра в 20-00.

- Слушаюсь! - Татьяна от такого тона аж вытянулась и готова была "щелкнуть каблуками", но каблучками, что на ней, не щелкнешь, да и не умеет она эдак-то.

Ее проводили - "Отконвоировали?" - в гостиницу. Не гостиница, разумеется, - одно название - скорее общага. Маленькая комнатка с зарешеченным окном, спартанская обстановка. Вешалка-стойка у двери. Две кровати с металлическими набалдашниками в виде шаров, две тумбочки. Квадратный стол у окна, два стула при нем, а на нем пустой граненый графин, стакан, числом один, стопка линованной бумаги, перо и чернильница-непроливайка. Шкаф. Дверь в туалетную комнату, умывальник.

"Оооо! "Хол"-"Гор" - - Похоже номер "люкс"! Даже теплая вода есть, и на том спасибо!"

Сопровождающий сухо проинформировал: "Обед и ужин вам принесут из столовой. Если что-то понадобиться сообщите дежурному сержанту на входе".

"Вот так, примерно..." - мысленно сыронизировала Татьяна - "Внутренняя... гостиница?"

***

Крутится пластинка. Шипит. "Танго... в Париже танго..." И комната вращается вокруг нее, а патефон испорчен, испорчен... тянет мелодию, растягивает слова... Тааанннгооо... Долго, медленно, искаженным, размазанным во времени и пространстве собственным ее голосом, превращающимся в низкий, чужой.... Мужской? Мужской, разумеется, капитан Паша - мужчина. Мужчина?

"Ах, да. Мужчина... ведь мы о НЕМ!"

- Где это произошло? - приходит вопрос из темноты слева, но отвечать надо куда-то вправо, потому что комната...

- Что именно? - "Ох... Это ее голос? Господи прости! Да, разве же у нее такой противный писклявый голосок?"

- Вы сказали, к вам подошел мужчина...

"Свет в глаза, - слепит, - кто это спрашивает? - Знакомый..."

- А! - Да, да. Мужчина. - "ОН. Даже в подсознании безымянный ОН. ОН. ОН. ОН... Мне страшно - это Жаннет - УЙДИ!!!". - Не знаю. На улице.

- На какой улице? - Штейнбрюк? Может быть, но почему говорит из-за ее правого плеча?

- Не помню. - "Ну как можно запомнить улицы в чужом незнакомом городе? Она что телефонный справочник?" - Н-н-е знаю. Я в Антверпене раньше не... не бывала. Только карту...

"Это карта города, - тетка в шерстяном жакете, сложенный вчетверо лист. - Ты должна запомнить основные направления... Порт, вокзал, гостиница..."

- Он говорил по-немецки?

"Что? Кто?!"

- Нет, - качает она головой, от этого движения комната начинает вращаться быстрее. Быстрее, еще быстрее... "Танго, в Париже танго!" - Нет! Он заговорил со мной по-французски.

- Что он сказал? - Справа.

- Он говорил по-французски? - Слева.

- Припомните! Что он сказал? - Штейнбрюк.

- Он... ска... Прошу прощения, мадемуазель... Нет, наверное, "извиняюсь". - " Ах, как крУжится голова, как голова... кружИтся !" - Мне кажется, он сказал: "Извините, мадемуазель, но мне надо с вами поговорить". Что-то такое.

- Где это произошло? - Из-за спины.

- Что?

- Где он к вам подошел? - Слева.

- Он говорил по-немецки? - Справа.

- Я же сказала, не помню! - "Боже, какая пискля!"

- Не помните, на каком языке он говорил?

- Нет.

- Так, где он к вам подошел?

- Не помню.

- Ну, хотя бы в какой части города? - Опять Штейнбрюк.

"ОН..."

- Сэйнт ...Амадеус?

- Может быть, Синт Амандус? - Предлагают из-за спины.

" В танго, в парижском танго ..."

- Да, точно. Синт Амандус.

" Я подарю вам сердце в танго ..."

- Как он выглядел?