Рудольф Баландин - «Встать! Сталин идет!» Тайная магия Вождя

Ощутимого урона вермахту Эль-Аламейн не принес; германские войска с Восточного фронта не отправлялись на Западный, который в Европе так и не был открыт. Судя по высказыванию Черчилля о русском варварстве, якобы угрожающем западным странам, он оставался врагом России даже после того, как «покаялся» перед Сталиным. Возможно, прося прощения, Черчилль был искренен. Но в своих уверениях дружбы по отношению к Сталину он покривил душой. Для него из двух врагов Гитлер представлялся наиболее опасным на тот момент.

Порой утверждается, что победа под Сталинградом не дала результатов из-за просчетов советского командования. Вроде бы поэтому весной 1943 года фельдмаршалу Манштейну удалось отбить у советских войск несколько уже освобожденных ими крупных городов. Но какой была главная причина неудач Красной Армии, можно узнать из послания Сталина Черчиллю от 15 марта 1943 года: «В самый напряженный период боев против гитлеровских войск, в период февраль-март, англо-американское наступление в Северной Африке не только не форсировалось, но и вообще не проводилось, а намеченные Вами же для него сроки уже отложены. Тем временем Германия уже успела перебросить с Запада против советских войск 36 дивизий, из них 6 дивизий танковых. Легко понять, какие затруднения это создало для Советской Армии и как это облегчило положение немцев на советско-германском фронте».

Возмущенный Сталин не терял самообладания, хотя понимал хитрость и коварство своих союзников. В послании Черчиллю от 29 марта 1943 года он написал: «Вчера я смотрел вместе с коллегами присланный Вами фильм «Победа в пустыне»… Фильм великолепно изображает, как Англия ведет бои, и метко разоблачает тех подлецов — они имеются и в нашей стране, — которые утверждают, что Англия будто бы не воюет, а только наблюдает за войной со стороны».

Конечно же, в послании нетрудно заметить и некоторые намеки. Ведь фильм «великолепно изображает» боевые действия, что вовсе не исключает более искусство пропаганды, чем характер военных действий.

От западных союзников СССР получал немалую помощь. Даже пассивное участие Англии в войне приносило некоторую пользу Красной Армии. Но обманные обещания открыть второй европейский фронт в 1942-м, а затем в 1943 году путали планы советского командования и негативно сказывались на ходе военных действий советских войск.

В феврале 1943 года Сталин получил «Личное и секретное послание премьер-министра г-на Уинстона Черчилля»: «Цепь необыкновенных побед, звеном в которой является освобождение Ростова-на-Дону, известие о чем было получено сегодня ночью, лишает меня возможности найти слова, чтобы выразить Вам восхищение и признательность, которые мы чувствуем по отношению к русскому оружию. Моим наиболее искренним желанием является сделать как можно больше, чтобы помочь Вам. 14 февраля 1943 года».

В своем ответе Сталин, в частности, отметил: «Что касается открытия второго фронта в Европе, в частности во Франции, то оно, как видно из Вашего сообщения, намечается только на август-сентябрь. Мне кажется, однако, что нынешняя ситуация требует того, чтобы эти сроки были максимально сокращены и чтобы второй фронт на Западе был открыт значительно раньше указанного срока. Для того чтобы не дать врагу оправиться, по-моему, весьма важно, чтобы удар с Запада не откладывался на вторую половину года…

По имеющимся у нас сведениям, немцы за период времени с конца декабря, когда действия англо-американских сил в Тунисе почему-то приостановились, перебросили из Франции, Бельгии, Голландии и самой Германии на советско-германский фронт 27 дивизий, в том числе 5 танковых дивизий. Таким образом, вместо помощи Советскому Союзу путем отвлечения германских сил с советско-германского фронта получилось облегчение для Гитлера, который… получил возможность перебросить дополнительные свои войска против русских… Может случиться так, что, получив передышку и собрав силы, немцы смогут оправиться. Для нас с Вами ясно, что не следовало бы допустить подобный нежелательный просчет…

Благодарю Вас за Ваши теплые поздравления по случаю освобождения Ростова. Наши войска сегодня овладели городом Харьковом. 16 февраля 1943 года». Сталин окончательно убедился, что союзники сознательно не торопятся вступать в серьезную схватку с гитлеровцами. 13 марта он откровенно писал Черчиллю: «Неопределенность Ваших заявлений относительно намеченного англо-американского наступления по ту сторону Канала вызывает у меня тревогу, о которой я не могу умолчать».

Весной 1943-го выяснилось, что западные союзники не собираются и в этом году ударить по гитлеровцам во Франции. Черчилль отправил Сталину обширное послание с оправданиями очередного обмана союзника, продолжавшего непрерывно сражаться с вермахтом один на один. Премьер уверял, будто «неожиданно быстрое поражение вооруженных сил держав оси в Северной Африке расстроило германскую стратегию и… угроза Южной Европе была важным фактором, заставившим Гитлера поколебаться и отложить свои планы крупного наступления против России этим летом».

Подобная версия отмены крупного наступления немцев на Восточном фронте была, как вскоре выяснилось, дезинформацией. Хотелось бы верить, что Черчилль и его военные советники всего лишь хотели успокоить союзника, которого в очередной раз в ответственный момент крупно подвели. Современный отпетый западник это даже одобрит: какой, мол, патриот Черчилль, как много жизней соотечественников он сохранил!

Да, именно так. Делал это Черчилль за счет огромных жертв со стороны советского народа. Сталин с полным основанием полагал, что летнее наступление фашистов неизбежно, и оказался нрав. 24 июня в своем послании он откровенно и убедительно опроверг доводы Черчилля о невозможности открыть второй фронт в Европе. Завершается послание так:

«Вы пишете мне, что Вы полностью понимаете мое разочарование. Должен Вам заявить, что дело идет здесь не просто о разочаровании Советского Правительства, а о сохранении его доверия к союзникам, подвергаемого тяжелым испытаниям. Нельзя забывать того, что речь идет о сохранении миллионов жизней в оккупированных районах Западной Европы и России и о сокращении колоссальных жертв советских армий, в сравнении с которыми жертвы англоамериканских войск составляют небольшую величину».

В своем ответе Черчилль не только хитрил, но и стал шантажировать: мол, я могу вынести наши разногласия на суд общественности. Понятно, что в таком случае Гитлер, пользуясь разногласиями между союзниками, смог бы совершенно спокойно дополнительно укрепить свои войска на Восточном фронте… Впрочем, он делал это и без этого, тогда как Черчилль вновь утверждал: