Ярослав Бабкин - Приключения человека в шляпе

– А вот уже и погоня возвращается, – произнес лейтенант, глядя на горизонт, – думаю, сейчас мы познакомимся с самим Ахмадом… Увы, он ошибся. Преследователи вернулись ни с чем. Ахмад упорно двигался вглубь

пустыни, словно предпочитал смерть от жажды плену. В итоге посланные за ним люди отстали, и предоставили его собственной судьбе.

– В этом пекле не выживет даже верблюд, – покачал головой сержант, – мы не могли забираться дальше. Слишком опасно.

– Вы уверены, что он не сможет найти где-нибудь там убежище? – озабоченно спросил дю Понт.

– Не бойтесь, ваш обидчик либо сгинет в песках, либо вернется сюда. Оазисы есть к востоку и северу, а на юго-западе, куда он направился, обитаемых мест нет почти на тысячу километров, до самого Дарфура. Я снова разглядывал проплывавшие мимо руины Фив и снова понимал, что покопаться в них мне не удастся. Что за невезение… Наш автомобиль сиротливо разместился на палубе влачившего нас на правый берег Нила парома. Феллахи с самого начала с подозрением отнеслись к шумной и воняющей бензином повозке, и значительная их часть вообще осталась на причале до следующего рейса, а самые рисковые или

спешившие сбились в кучку в стороне от машины. Мысль же о том, что этим железным монстром управляет женщина, окончательно привела их к убеждению о сомнительном происхождении нашего транспортного средства и его прямой связи с джиннами, маридами и прочими злобными духами огня и пустыни. Кто-то на всякий случай бормотал молитвы, другие бросали в нашу сторону опасливые взгляды.

– Думаешь, у нас получится? – спросила Эрика.

– Будем пытаться, – я вздохнул, – настоятель довольно откровенно намекал на то, что без технической поддержки, добраться до настоящего Стимфалополиса мы не сможем. Так что самолет нам необходим как воздух.

– Так точно, сэр, – сидевший на заднем сидении матрос Фокс на всякий случай вежливо согласился. Бедняга скучал, и я бы с огромным удовольствием оставил его в оазисе Харга, но

Алан и дю Понт настояли, чтобы я взял хотя бы одного человека для охраны в пути. Кроме того я предполагал, что наличие сопровождающего придаст нам солидности на переговорах с хедивом. Паром мягко навалился на причал. Эрика завела мотор, и мы съехали на берег, сопровождаемые испуганными взглядами попутчиков.

– Есть ли у меня аэроплан? – Гамаль-бей оказался явно шокирован моим вопросом, – есть ли у меня аэроплан, хотите вы знать? Да, у меня есть аэроплан. А что? Я объяснил.

– Нет, господа, это решительно невозможно! Аэроплан является государственной собственностью, и я не могу сдавать его в аренду ради научных целей. А если он

разобьется? Или совершит вынужденную посадку в пустыне? Нет-нет. Увы, но я ничем не могу вам помочь.

– Он не разобьется! – вмешалась Эрика, – я сама буду его пилотировать…

– О! Я и не знал, что такая прелестная женщина еще и хороший пилот, – поразился

Гамаль-бей, – но даже ради вашей красоты, я не готов пойти на такую жертву. Этот самолет крайне необходим нам для выполнения ответственных правительственных заданий.

– Всего на пару дней? – Эрика наивно хлопнула ресницами…

– Мое сердце буквально разрывается, когда я вам отказываю, – хедив глубоко вздохнул, – но я не могу преступить моего долга! Он еще раз тяжело вздохнул и бросил на нас глубоко-трагический взгляд.

– Ну, пожалуйста? – мне даже показалось, что ее широко открытые глаза увлажнились, – только на пару дней… Гамаль-бей сложил руки на столе и нервно захрустел пальцами.

– Даже не знаю, что вам ответить. Я бы от всей души хотел вам помочь. Но мой долг говорит мне о невозможности посягнуть на государственное имущество. Даже ради вас, милая барышня…

– У него нет сердца, – вздохнула Эрика, когда мы спускались в холл, – как он мог отказать бедной девушке. Не в самом же деле ему этот самолет так нужен.

– Ты переигрывала, – заметил я.

– Ничего подобного. Я старалась быть убедительной.

– Если ты будешь продолжать в том же духе, мне ничего не останется, как вызвать хедива на дуэль.

– Боюсь, его телохранители тебя сразу же зарубят…

– Тем более. Моя трагическая кончина останется на твоей совести…

– Ладно, давай серьезно. Что мы будем делать? – Эрика надела шляпку, и мы вышли на солнце.

– Думать. Вы с Фоксом пока можете развеяться в городе, а я пойду, наведу кое какие справки. Только не забудьте, пока будете развеиваться, закупить все необходимое для нашего предприятия. Теперь без компаса, карты и недельного запаса воды, я в пустыню ни ногой…

– Помощь вам не нужна? – почтительно осведомился Фокс.

– Нет, спасибо, на этот раз все безопасно. Оставив их на рыночной площади, я отправился к коптской церковке, затерявшейся среди луксорских кварталов. Вежливо поздоровавшись со священником, я протянул ему письмо от александрийских единоверцев. Тот распечатал конверт, немного изменился в лице и вернул бумагу мне.

– Думаю, вам стоит поговорить с настоятелем обители Святого Христофора, я попрошу, чтобы вас проводили.

Обитель располагалась на другом конце города, у самой окраины. Практически сразу за внешней стеной начиналась пустыня. Долговязый бородатый настоятель оказался крайне любезен.

– Меня предупреждали, что вы можете прибыть в любой момент. Честно говоря, я был

уверен, что рано или поздно это должно случиться. Наши молитвы не могли остаться не услышанными. Я улыбнулся.

– Рад за вас. Но для начала я бы хотел узнать некоторые детали…

– Понимаю. Наша обитель продолжает традиции Стимфалопольской. Так что я могу подробно рассказать вам всю историю.

– Буду крайне рад с ней ознакомиться.

– Думаю, вы уже в курсе, что удаленная и безопасная обитель Серсуры стала укрытием для множества книг и святынь. Увы, ее сильная сторона была и слабой.

Единственный путь в нее лежал через маленький оазис в пустыне. Миновать его было

невозможно, слишком труден и долог был путь, даже опытные проводники, случалось, теряли дорогу и погибали в песках.

– Потом источник пересох, и вы лишились промежуточной стоянки? – догадался я. Монах кивнул.

– Так все и было.

– Но не моментально же это произошло? Почему вы не вывезли ценности, когда вода стала уходить? Настоятель вздохнул.

– Жители Серсуры всегда отличались дурным характером и гордыней. Они долгое время придерживались греческой традиции и называли нас еретиками. Позднее они

признали свои заблуждения, но многие из серсурцев упрекали нас за недостаточную, по их мнению, решительность в борьбе за веру. В ходе одного из восстаний они приютили отряды мятежников, истребивших арабский отряд. Мусульмане захватили наших братьев в лежавшем на пути малом оазисе, и под пыткой заставили их проводить воинов к Серсуре. К счастью Господь послал бурю, рассеявшую силы