Александр Филатов - Тайна академика Фёдорова

Раньше, в прежней жизни он всегда недолюбливал Москву и за её всегдашнюю толчею и сутолоку, и за напряжённый ритм жизни, и за деляческий образ мыслей москвичей (конечно, в меньшей степени это распространя­лось на москвичей коренных, не из числа приехавших за карьерой и длинным рублём). Но эта Москва, теперь, выглядела и воспринималась Фёдоровым совершенно иначе, чем та – злая, агрессивная и очень чужая, американизиро­ванная столица, которая осталась у него в памяти, когда он в последний раз до НАТОвской оккупации ездил получать Шенгенскую визу. Сейчас он чувствовал себя здесь удивительно спокойно и комфортно. Не было ни засилья рекламы на чужом языке, ни агрессивной отчуждённости куда-то мчащихся прохожих. Наоборот, в сравнении с той Москвой люди казались ему отзывчивыми и добрыми. Вот взять хотя бы этот случай возле букинистического магазина.

Не столько, чтобы убить время, сколько для того, чтобы побыстрее адаптироваться, Фёдоров решил сходить на обед в ресторан, а потом в кино на какой-нибудь современный фильм. Так он и сделал. В общем, ко времени отхода поезда он смог почувствовать себя в этом времени гораздо более уверенно, чем перед отъездом из Воронежа.

Придя на работу в субботу шестого ноября, Леонид Иванович никак не мог сосредоточиться на делах, ожидая, когда же ему доставят сегодняшние газеты. Но вот, наконец– то, принесли! Испытывая необычное для него волнение, генерал развернул "Правду", тут же отложил её, чтобы связаться с секретарём:

– Пожалуйста, пятнадцать минут ни с кем не соединять!

Шебуршин вновь взялся за газету, снова отложил её, чтобы извлечь из внутреннего кармана заветные листки Десятого, потом опять развернул "Правду". Хотя в списках Десятого содержались сведения о публикациях, начиная с четвёртого ноября, генерал начал проверку со вчерашнего дня. Почему? Да, всего лишь потому, что это на номере 308 значится "4 ноября" – дата выхода в свет, но материалы ведь поступают на день раньше.

Нередко, правда, не на день, а лишь на несколько часов – только не в данном случае. "Правда", 1982, № 308, 4/ХІ – "Осуждение агрессии". Нью-Йорк. XXXVII сессия Генеральной Ассамблеи ООН приступила к рассмотрению вопроса о бомбардировке Израилем иракского ядерного центра" – значилось пунктом 1 в списке Десятого. Вторым пунктом было: "США, поражение республиканцев"

Генерал, однако, рассудил, что, теоретически эти сведения Десятый мог получить и из какого-либо другого источника. Третий пункт в списке был вообще коротким: "1982, № 309, 5/XI. Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР О присуждении Государственных премий СССР 1982 года в области науки и техники". И всё – больше ничего! Конечно, Леонид Иванович понимал, что Десятый был вынужден заучить, зазубрить, не допуская ни малейшей ошибки, массу сведений, точно привязать эти сведения к датам и номерам газет. Это было нелёгким делом. И всё же, просматривая списки Десятого дома в первый же вечер, Шебуршин не избежал некоторого разочарования. Подсозна­тельно хотелось чего-то яркого, существенного, политически значимого. Но нет, в списках Десятого всё было буднично, как бы серо. Впрочем, ведь и вся "Правда" была такой – будничной, сероватой, скупо и объективно сообщавшей о массе международных и внутренних событий, каждое из которых, в общем-то, было серо и обыденно.

„А, собственно, кто, кроме политинформаторов и политработников, то есть не в силу служебных или общест­венных обязанностей, может прочитать всю "Правду" от передовицы до последней заметки?!– впервые задумался генерал. – Не в "серости" ли скупой, хотя и объективной информации наших газет одна из причин растущей аполитичности народа? С другой стороны, сам факт глушения иностранных радиостанций делает их психологически привлекательными: запретный плод слаще". Хотя генерал был прекрасно осведомлён о целях и о методах работы всех этих филиалов ЦРУ, вроде "Свободы", где, кстати, успешно действовал его человек – Олег Туманов, нельзя было не отметить, что психологически "информация" БиБиСи или "Свободы" выглядела привлекательной для массового слу­шателя не только в силу своей запретности или остроты тем, но и в результате последовательной и целенаправленной работы именно над привлекательностью, над интересностью, над способами подачи своих материалов.

Приходилось также признать, что Пятое управление КГБ, занимавшееся диссидентами, немало помогало деятельности той же "Свободы". Несколько упрощая, суть этой деятельности можно представить в виде следующей схемы: диссиденты, то есть весьма специфические в психо­логическом отношении личности, с помощью американских спецслужб подпольно "публикуют" (зачастую лишь в нескольких экземплярах) нечто не совпадающее с официаль­ной идеологией; Пятое Управление их за это таскает к себе, а то и отправляет (как правило, совершенно оправданно) на лечение в психиатрические учреждения; "Свобода" делает из этого материал, который вновь нелегально издаётся и распространяется в СССР диссидентами, что даёт повод для интереса к ним со стороны Пятого Управления и новых сообщений "Свободы": и … всё повторяется. Леонид Ивано­вич находил такое положение не просто глупым, но вредным. Конечно, в условиях холодной войны (которая уже около трёх лет – с начала событий в Афганистане – всё более тяготела к переходу в свою классическую "горячую" форму) борьба с идеологическим влиянием противника необходима. Вот только организовывать и вести её следовало иначе – совер­шенно иначе! Будучи опытным аппаратчиком, Шебуршин никогда не вмешивался в дела чужого ведомства, впрочем, у него и своих забот было более чем достаточно.

Однако теперь, если, конечно, факт перемещения Десятого к нам из будущего подтвердится, могла возникнуть иная ситуация, к которой также следовало готовиться. С такими мыслями генерал начал сверять список десятого с "Правдой" за шестое ноября:

– Так! Что тут у нас?! "Продолжая дело Великого Октября. Доклад тов. В.В. Гришина на торжественном заседании, посвящённом 65-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции в Кремлёвском дворце съездов 5 ноября 1982 года." – Совпадает!

Следующее: "Обуздать гонку вооружений". Так, весьма конспективно изложено, но совпадает полностью! Дальше: "Сформировано правительство в Голландии. Премьер министром стал Люберрс." Тоже совпадает, хотя в оригинале "Правды" имя написано несколько иначе –

Любберс. Однако мелкие неточности сообщений из списка лишь убеждали Шебуршина в том, что всё это – не выдумка, не мираж, а действительно сообщения, привезённые из будущего в памяти Десятого! Генерал не догадывался, что Фёдоров долго думал не только над тем, какие сообщения газет выбрать, но и над тем, насколько точно их переда­вать – допустимы ли конспективность и ошибки. Так что, заголовки Десятый зазубрил точно, текст излагал – конспективно, а в нескольких местах допустил умышленные несущественные ошибки. Так было и с фамилией ставшего премьером голландского лидера партии христианских демократов Любберсом.