Александр Маркьянов - Период распада (Третья мировая война) Часть 1

— Осторожнее… что сзади?!

— Чисто, сэр!

— Хорошо. По дороге не поедем… лейтенант, как только я скажу — разворот и газу. Проедем по бездорожью, вон там, за холмом укроемся и они нас не достанут… потом выедем на дорогу… капрал, готовность?

— Готов, сэр! — доложил Амарал

— Не спускай с них глаз… лейтенант, готовность… по моему сигналу… давай!

Лейтенант резко перекинул рычаг коробки передач, газанул, выворачивая руль. Тяжелая машина рухнула в кювет, истошно взревела мотором, кто-то выругался в голос, всех бросило влево и вперед. Потом двигатель взревел, вытаскивая машину из кювета, на какое-то мгновение капитану показалось — застряли, но нет, поползли… машина поползла вперед, унося их отсюда.

В этот момент сквозь рев мотора капитан услышал хлопок, еще один… выстрелы. Выстрелы, твою мать!!

— Пан капитан, одиночный снайперский огонь из деревни!

— Кто его видит? Кто видит этого ублюдка?!

— Его нет, сэр!

Еще один выстрел, на сей раз попадание, хлесткий щелчок по кузову

— Всем кто видит стрелков — огонь без команды!

Машину бросало из стороны в сторону, она неслась по распаханной вручную, лопатами земле где местные жители что-то посадили, чуть раскачиваясь и едва не застревая в жирной, влажной земле…

По ним уже стреляли, и стреляли не из одного ствола, пули просвистывали в опасной близости от машины, лейтенант опасался маневрировать, вилять как они делали это на иракских дорогах, потому что здесь был не Ирак и машина могла запросто сесть на брюхо.

— Кормовым стрелкам — огонь на прикрытие!

Пулеметы уже и так стреляли, огрызались короткими, злыми очередями. До гребня холма было уже немного, а там…

И тут… капитан даже не понял сначала, из чего в них стреляют, слева от машины выбило целый фонтан грязи, как из миномета попали…

— Сэр, с брони бьют! Сэр…

— Огонь! Бейте по ним! Огонь на поражение!

Машина взлетела на гребень, замерла на мгновение… и что-то хрястнуло сзади, и на него брызнуло за шиворот чет-то горячим, и что-то кто-то закричал… а капитан Майкл Бейкер, вцепившись в незакрепленный, болтающийся в амбразуре пулемет тупо смотрел перед собой, на прыгающий в бронестекле пейзаж и боялся, до смерти боялся обернуться назад. Он понимал, что там произошло — но знать — не хотел.

Уже на базе, куда они влетели чуть не сломав шлагбаум, польский поручик осторожно подошел к капитану, сидевшему на корточках и тупо смотревшему перед собой. Уже унесли куда то скончавшегося по дороге старика. Уже Оливер — сам, никому не доверил — унес к фельдшеру растерзанную, но все еще живую девочку. Уже свободные от работы поляки молча, стараясь не шуметь и не побеспокоить капитана, отмыли от крови машину. А он просто сидел… и поляк сел рядом…

— Пан капитан… — несмело сказал поляк

— Не надо ничего говорить, поручик — ответил капитан — нечего тут говорить. Слова не имеют смысла.

— Я не об этом, сэр… Я перевожусь отсюда… А если не переведут — расторгну контракт… И вам советую сделать тоже самое. Всем вам, пан капитан — будет лучше, если вас тут не будет.

— Почему?

— Эти… Они узнают, кто был в машине, обязательно узнают. И будут мстить. А пулю в бою, пан капитан, можно получить не только в грудь…

Польский поручик какое-то время помолчал, а потом продолжил

— Знаете, пан капитан… когда мы сюда входили… нам говорили, что тут такие же поляки, как и мы. Надо им просто помочь… немного помочь. А тут… дикие звери, пан капитан, и одни ничуть не лучше других.

Капитан просидел на корточках еще какое-то время, потом встал, залез в машину. Что-то бросалось в глаза. Неправильное… потом он понял. Пиджак… одежда местного жителя, превращенная в грязную тряпку, валялась… интересно, почему поляки не забрали ее с собой, когда убирались в машине. Не осмелились, наверное.

Капитан взял пиджак, не обращая внимание на то что он грязный и окровавленный, бездумно повертел в руках, пальцы наткнулись на что-то твердое. Заинтересовавшись, капитан прощупал это место, потом достал небольшой складной нож, разрезал ткань подкладки.

На руку ему выпал какой-то орден. Старый, с красной звездой, такие в СССР выдавались. Капитан сжал его в руке — и звезда больно, до крови уколола ему ладонь…

— Сэр, эти подонки убили американского военнослужащего.

Конечно же, по этому поводу прилетел Григориадис. Американец греческого происхождения, любезный как сто официантов в сельской таверне полковник американской армии Анте Григориадис был известен своим умением улаживать спорные и щекотливые дела, заливать маслом даже самые бурные, кипящие воды. Вот и сейчас он, безукоризненно выбритый, в выглаженном мундире бесшумно прошел до одной стены модуля, потом повернулся на носочках — и двинулся назад.

— Вы уверены, что это были не партизаны? — задал он так волнующий его вопрос вот уже в четвертый раз

— Да, сэр, уверен. Выстрел был со стороны села. Стреляли из КПВТ. Этот пулемет используется русскими на легких боевых машинах, я хорошо знаю, как он стреляет. Они стреляли в нас несколько раз и убили американского военнослужащего одним из таких выстрелов.

— Но может быть, это были партизаны? У них тоже мог быть такой пулемет.

— Никак нет, сэр. Партизаны используют ДШК — и то в редких случаях, они не используют оружие, которое не может переносить один человек. Этот пулемет стреляет другими патронами, и звуки выстрелов я точно различу.

Полковник снова прошелся от стены к стене, внутренне досадуя на слишком тупого, стоящего перед ним вояку — но ничего не поделаешь, надо уговаривать…

— Видите ли Майк… я могу вас так называть?

— Да, сэр.

— Вот и хорошо. В качестве ответной любезности можете называть меня Анте. Так вот, Майк. Ситуация на Украине, где мы с вами находимся… очень сложная, я бы даже сказал — взрывоопасная. Переходное правительство Украины, которое должно передать власть выборному правительству, когда пройдут выборы, это… я бы сказал, очень сложный конгломерат сил… и у каждого в нем есть свои интересы. Скажу сразу, Майк — они хоть и заявляют о приверженности западным ценностям… но на самом деле их приверженность ограничивается во многом лишь словами. Увы… долгие годы коммунистического господства в этой местности необратимо искалечили людей… вы сами с этим сталкиваетесь в своей повседневной службе… и наверно должно смениться еще не одно поколение, пока люди себя не почувствуют действительно свободными. Пока же… в ожидании тех самых поколений, мы вынуждены поддерживать те политические силы, которые на наш взгляд дальше всего продвинулись по пути понимания истинной сути демократии. Вы должны понять, Майк, что эти люди не идеальны. Что пройдет немало времени прежде чем они преодолеют свое постсоветское мышление и смогут построить у себя по-настоящему свободное общество. Заметьте — я так говорю про политиков, про власть в стране — рядовые граждане еще меньше понимают смысл свободы, еще меньше готовы к ней. Но мы, американцы и другие члены содружества демократических стран должны замечать, поддерживать, поощрять и одобрять каждое усилие, предпринимаемое украинцами, каждый их шаг на пути к свободе. Вы меня понимаете, Майк?