Вячеслав Хватов - Вторжение

Хозяин и его помощники забегали втрое быстрее прежнего, а в зале начался исход посетителей. Назвать бегством это все же было нельзя, народ расплачивался, вставал и нарочито медленно направлялся к выходу, делая вид, что ничего особенного не происходит. Только на их лицах читался неподдельный животный страх, который не могли скрыть ни натужные улыбки, ни показная бравада. Минут через пятнадцать Штепа и Салифу остались один на один с шумной кампанией развязных кавказцев.

Олесь подозвал хозяина. Тот держался молодцом, но капельки пота, на лбу выдавали его с головой. Он схватил амеро, как показалось Штепе, вздохнул с облегчением, и тут же нырнул в маленькую дверь за стойкой. Понятно, проблемы старому азербайджанцу совсем не нужны. А убийство двух миротворцев на территории кафе — это даже не проблемы, это приговор.

Стараясь не показывать, как они напуганы, миротворцы встали и пошли к выходу. Они шли по залу, словно по простреливаемой со всех сторон ничейной полосе. Только сев в машину, Штепа с облегчением выдохнул. Он уже слышал о чем-то подобном. Как-то такая же вот банда заявилась в небольшой ресторан, не так уж далеко от базы, где располагался укрбат, и сделала его владельцу предложение, от которого тот не смог бы отказаться. Они оговорили сумму отступных и дату выплаты. Хозяин не стал гнуть пальцы, со всем согласился, даже угостил делегацию ужином. За три дня до назначенного срока он собрал своих родственников и родственников их родственников. Короче весь свой клан. 'Крыша' явилась строго в назначенное время. Для того, чтобы перестрелять пришедших хватило одного ПКМа на крыше ресторана и трех-четырех гранат. Но не все прошло гладко. Два 'кредитора' успели нырнуть в само питейное завадение и забаррикадировались в одной из комнат. Они и вызвали подкрепление из своего клана. На место прибыло несколько десятков абреков, вооруженные не просто стрелковым оружием, а гораздо серьезнее. Два миномета, с десяток РПГ и турецкий броневик ВМС 350-16Z с крупнокалиберным пулеметом — это далеко не весь их арсенал. Обороняющаяся сторона тоже в долгу не осталась. Они откуда-то притащили французскую двадцатимиллиметровую автоматическую пушку, установленную на станке и старый БТР-60 со сломанным ПКБ, но работоспособным КПВТ. 'Шайтан-трубы' они тоже имели.

Завязался настоящий войсковой бой. Поскольку мало кто из бойцов с обеих сторон имел опыт ведения боевых действий в городе, и вообще хотя бы сносно умел стрел обращаться со всем этим оружием, пули калибра 14,5 миллиметров насквозь пробивали стены соседних домов, снаряды взрывались прямо в их квартирах, а мины курочили их крыши.

В результате дотла сожжен был не только ресторан, но и половина прилегающей к нему улицы. К тому же сразу после того, как загорелся сам предмет разборок, обороняющиеся попрыгали из его окон и стали отступать к реке. Французскую пушку они к тому времени уже потеряли, БТР был подбит двумя часами позже, но и нападавшие лишились своего броневика и одного миномета. Разборка переместилась в конец улицы, где уцелевший миномет методично забрасывал минами противника, укрывшегося во дворах.

Бой продолжался до полуночи и охватил уже весь прилегающий к ресторану квартал. Небо расчерчивали трассеры, темноту время от времени озаряли яркие вспышки взрывов, а по улицам носились лекговушки и даже грузовики, подвозившие и тем и другим боеприпасы и подмогу. Еще немного и весь город оказался бы ареной сражений. В одном из отдаленных районов, где располагался клан нападавших, обороняющиеся совершили дерзкую вылазку и устроили засаду на 'Урал' с пополнением противника.

Ближе к утру к 'ресторанному клану' на помощь подошла колонна их родственников из области. Им таки удалось вытеснить из своего района противников. Те отходили сначала неохотно, а потом чесанули во весь опор. Подтянувшиеся миротворцы с опаской заняли разгромленные улицы и начали подбирать раненых и убитых с обеих сторон. Штепа слышал, что потом кто-то из командования венгерского батальона сделал неплохой бизнес на выдаче тел родственникам воевавших кланов.

Сам Штепа этих беспорядков не застал, слава Богу, был в тот день на выезде. Когда он робко поинтересовался у комиссара ООНовской полиции Класа Иоргенсена почему в эту разборку не вмешались ни они, ни части ЕУФОР, или хотя бы почему не оцепили район силами территориальной полиции, тот, выдержав паузу, философски изрек:

— Это их дела, сынок. Нам главное не оказаться между ними, потому что ваша задача в этой стране — охранять коммуникации и другие стратегические объекты, а наша — обеспечить демократические свободы и права граждан. — Потом, немного помолчав и оглянувшись, будто боясь, что его услышат, комиссар добавил. — Не забивай себе голову пустяками, сынок. Как там у русских говорят, меньше задаешь вопросов — твой сон лучше.

В машине, припаркованной недалеко от кафе, пахло дешевым кофе и гамбургерами. Здесь их терпеливо ждали два русских полицейских. Сейчас Салифу и Штепе предстояло ехать на встречу с весьма влиятельными людьми из дагестанской диаспоры, чтобы договориться об открытии ООНовского лагеря для беженцев. Такие дела были невозможны без дорогостоящих согласований с авторитетами из местных. Лагерь предполагалось устроить недалеко от территории, которую контролировали дагестанцы, и вот теперь миротворцы ехали на переговоры и везли с собой увесистую сумку с тремястами тысячами евро. Русских взяли с собой именно потому, что бойцы территориальной полиции других национальностей запросто могли оказаться из какого-нибудь враждующего с дагестанцами клана. А это просто сорвало бы сделку.

Когда русские узнали, куда мы собираемся ехать, они сняли кресты и куртки с шевронами, на которых был изображен их триколор и буквы RU. Всю дорогу они молчали и затравленно озирались по сторонам, а когда джип с миротворцами вкатился во двор дагестанского авторитета и встал рядом с огромным блестящим черным бронированным внедорожником, и вовсе втянули головы в плечи и попытались слиться с обшивкой сидений.

Ссыкуны.

Как только машина въехала на эту улицу, Штепа не выдержал и спросил, чего это они так стремаются, на что русский, сидевший за рулем, ответил, что он раньше жил неподалеку, а потом иго с семьей выгнали отсюда и живут они нынче в общаге на Карокозова. Олесь знал эту общагу, больше похожую на барак, и даже захаживал туда пару раз к секретарше районного суда. Он презрительно сплюнул в окно и попал на наклеенный на столб предвыборный плакат с каким-то улыбающимся усачем в папахе, отчего и сам испугался. А когда точно такой же, но здоровый, плакат Штепа увидел во дворе дагестанского авторитета и его живое воплощение, вышедшее встречать дорогих гостей, то по его спине пробежал холодок и так некстати вспотели ладони. Олесь здоровался с многочисленной свитой хозяина, а сам думал, не видел ли кто из соседей его плевок?