Глеб Исаев - Истребитель

Прямодушие вербовщика подкупало. Находясь в глубоком тылу противника, он вел себя так, словно вел беседу в полной безопасности.

— Подумать можно? — буркнул лейтенант в попытке оттянуть неизбежное.

— А смысл? — состроил легкомысленную гримасу капитан. — Думай, не думай…

— Ну и что ты хочешь? — угрюмо поинтересовался Павел.

— Паша, не знаю, чем уж он тебя напоил, но натворил ты… — майор поднялся из-за стола и прошел по кабинету. Сапоги с мягкими подошвами ступали легко и неслышно.

— Как теперь из ситуации выбираться? А?

— Хотя, нет таких крепостей, которые не сумели бы взять большевики, — он замер, глядя в зарешеченное окно. Минута показалась сидящему на потрепанном диване летчику вечностью.

Рапорт связной о событиях в госпитале потребовал срочного принятия мер, и старший группы принял решение лично выслушать разведчика.

— Вот что, сегодня я докладываю о новом повороте туда, — командир кивнул в сторону висящего над столом портрета. — Молись, чтобы все прошло удачно. Хотя с кондачка такие вопросы не решаются, — особист вернулся за стол. — Немец в тебя вцепился прочно, да это и понятно. Сыворотка осечек не дает. Хорошо еще, ты умудрился вместо правды хоть такую ахинею придумать, это вообще чудо. Поэтому, думаю, нужно из ситуации выжать максимум.

Однако, если удастся получить одобрение наверху, готовься к самому непредсказуемому. Пойми, может сложиться большая игра, в которой будут задействованы такие силы и интересы, что и представить страшно, не только сказать. Но попытка, как говорит наш начальник, не пытка.

Еще раз выслушав все, что сумел вспомнить Павел о своих импровизациях, майор усмехнулся: — Ладно еще хоть не ракету изобрел, а то бы…

— Кого? — недоуменно вскинулся Говоров, услышав незнакомое слово…

— Не бери в голову, это я так… — отмахнулся командир, отпуская подчиненного.

Результатом этой беседы стал разговор, состоявшийся поздним вечером того же дня в кабинете с дубовыми панелями и горящей на рабочем столе лампой с зеленым абажуром.

— И что? — поднял голову комиссар, выслушав доклад. — Какие будут предложения?

Стекла очков блеснули, отразив стоящего по стойке смирно майора. — Да ты садись, или как говорят, присаживайся, — кивнул горец на стул.

Опытный разработчик прекрасно понимал, что момент весьма щекотливый. Никто не любит сложностей, а тем более с непредсказуемым результатом. А то, что игра, предложенная командиром особого подразделения, весьма и весьма опасна, было понятно с первого взгляда.

Комиссар задумался, уперев взгляд в затянутое волнистой кисеей окно. Наконец прервал молчание и решительно вынул из стоящего на зеленом сукне стола стакана толстый двухцветный карандаш:

— Вот что, Иван, на свой страх и риск поручаю тебе и твоему летуну задание. Суть проста. Это, ежели коротко. Дезинформация. Но деза дезе рознь.

— Мы думаем, — витиевато обозначил сановный чин свое решение. — Мы думаем, в случае успеха получить весьма приличные дивиденды… Хотя, чего это я вокруг да около… А суть в следующем. Сейчас нам трудно. Враг стоит у самых ворот, но это временное явление.

Менгрел шевельнул бровью: — Это не штамп, а реальность. Стратегически мы способны за пару лет перемолоть не только фашистов, но и… Маховик раскручивается медленно, но если он наберет ход, остановить будет невозможно… А думать о будущем мы должны уже сейчас. И все расчеты аналитиков говорят, будущее за тем, кто первым сможет освоить новые виды топлива и наладит выпуск более передовой техники. Многое уже сделано для этого, но есть и неудачи. Одна из таких — это разработка нового истребителя — перехватчика. Называется он… — нарком пододвинул к себе перекидной календарь. — Называется самолет БИ-1. По фамилиям конструкторов. Березняк и Исаев. Самолет этот необычный. Однако, хотя первые испытания были успешными, дальше дело не пошло. Разбились уже три опытных образца. Принято решение признать этот путь ошибочным. Но… — тут хозяин кабинета даже поднял палец. — Знает об этом лишь несколько человек. И больше никто. А на поверхности, по крайней мере, в той части, которая могла каким-то образом оказаться известной врагу, факт, что аппарат показал феноменальные скоростные качества. Он превосходит все существующие самолеты по скороподъемности в десять раз.

— Представляешь? В десять. Взлетает такой самолет с аэродрома за несколько секунд и за одну минуту успевает сбить любой истребитель врага. Скорость самолета в горизонтальном полете восемьсот с лишним километров. Еще чуть-чуть, и он преодолеет скорость звука.

Семенов недоуменно уставился на командира: — Товарищ… Но как же мы своими руками отдадим врагу?.. А если они сумеют создать на его основе…?

— А и пусть… — усмехнулся сидящий в кресле кукловод. — Пусть разбираются, пусть радуются. Они будут в восторге… И потратят столь необходимое время и силы на то, чтобы выяснить простую вещь. После достижения скорости звука, самолет становится неуправляем. Мы не знаем почему, но есть мнение, что преодолеть этот порог невозможно. Наши ученые говорят это в один голос, а они знают, что отвечают за свои слова головой… Все. Детали тебе разъяснит мой помощник. Бумаги получишь, а утром этот, как его, Говоров, должен убыть на испытательный полигон. Он расположен под Свердловском…

— А перед отъездом пусть лейтенант сообщит агенту, что направлен в поселок Билимбай… И только. Таким образом мы выясним, известно ли немцам, что расположено в том районе. Если немцы знают о дислокации полигона, то они вывернутся наизнанку, чтобы выйти на связь со своим агентом. Да, и еще, есть предложение наградить лейтенанта. Как мне помнится, он чего-то там сбил… Вот и представьте его к ордену, и оформите документы на присвоение внеочередного звания. Ну, скажем… — капитан. Пусть клюнут покрепче.

Павел выслушал приказ об отправке в тыл с непроницаемым лицом. После сумасшествия последних событий он уже ничему не удивлялся. "Нужно для дела, что ж, военный человек обязан выполнять приказы. А обсуждать бессмысленно и опасно".

Однако смутило не то, что его, боевого летчика, отправляют в тыл, а короткая справка о предстоящем истребителю задании. Освоить совершенно новый, с невероятными возможностями самолет — это как раз нормально. Но сказанное негромким голосом задание, которое ему надлежало исполнить позднее, вызвало легкий ступор.

Майор понимающе следил за молодым офицером: — Пойми, Паша, так надо… И если я не сообщаю тебе всего, то это лишь для пользы дела. Представь на миг, что тебя станут спрашивать. И спрашивать умело. С такими препаратами и ухищрениями, рядом с которыми снадобье твоего капитана — это так, легкое снотворное. Сможешь ты сохранить в тайне правду? Не спеши отвечать. Знаю. Ты выдержишь допрос первой степени, возможно — второй, но, в конце концов, ломается любой. И тогда… понимаешь? Вот и молодец.