Максим Бобух - Аlexandr

Просторный кабинет имел довольно простое убранство. Стены были крашены в зеленый цвет, что сочеталось с зеленым сукном, которым были покрыт стол и обшиты стулья. Лепнина на потолке так же была непритязательна, но я все таки вывел на потолок собственные вензеля. Получилось очень красиво. Основным украшением стали картины, самая большая из которых висела над столом, 'Полтавская битва' Дениса Мартена 1726 года. Два окна давали много света, хорошо освещая весь кабинет.

Как только мы зашли, Берия и Строганов, как самые невоспитанные, направились к дубовому бару. Камердинер занес большую широкую чашу с крышкой. В этой чаше находился лед из дворцового ледника. Лопухин осуждающе посмотрел на них, но ничего не сказал.

- Мне тоже прихватите чего-нибудь, - вставил я, вызвав мимолетное удивление у Лопухина. - Итак, Петр Васильевич, о чем вы хотели поговорить?

- Ваше величество, - начал князь, - я бы хотел, чтобы полиция была в моем ведомстве. Как вы знаете, я фактически являюсь главой полиции, и хотелось бы, чтобы она была подчинена моему министерству. Мне очень неудобно работать на два фронта.

- Что скажете, Лаврентий Павлович? - обратился я к Берии, подошедшим с двумя бокалами клюквенного сока.

- Я полностью за, но при условии, что моя служба государственной безопасности будет выше государственного департамента полиции, - ответил Берия, кидая кубики льда в хрустальные стаканы.

- Я на это согласен, но так же имею условие. Моя Тайная канцелярия, должна быть вровень со Службой Безопасности. А все наши споры, может решить его величество.

- Пусть будет так. Думаю с бумагами вы быстро управитесь.

- Могу быть свободным?

- Да, князь, можете идти. По поводу приема, я буду. Вы же не против, если я буду в компании известной вам особы?

По лицу Лопухина пробежала тень. Конечно он был против. Не то чтобы он был против Катерины, как человека. Он был против возможного возвышения рода Трубецких. И вообще, многие дворяне были против этого.

- Нет, конечно, ваше величество, - спокойно ответил Лопухин, подавив свои чувства.

Князь поднялся со своего места, оправил полы камзола и кивнув присутствующим, вышел.

- Теперь о вас, мои орлы, - обратился я к друзьям. - Лаврентий, это что за херня. Из-за твоей самодеятельности народ может сделать ошибочные выводы.

После последней фразы, Берия, отхлебнувший сока, поперхнулся и побледнел.

- Вы чего себе позволяете? Я же сказал, помочь. А вы? Зачем пытали. Эти люди пошли добровольно на переезд в другую страну, на работу, с риском для жизни или хотя бы свободы.

- Ваше величество, я..

- Головка от х... - закончил я за Берию. - Чтоб впредь такого не было. Это мои подданные, и пытать и казнить их могу только я, или только с моего приказа.

- Слушаю, то.. ваше величество. Буду впредь согласовывать с вами.

- То-то же. Теперь ты, - я ткнул пальцем в сторону Строганова. - Почему мне не доложил? Лаврентий ладно, он думал, что все делает как надо. И уже выявил двенадцать британских шпионов. Но ты то, учился во Франции. В следующий раз, если произойдет, что-то подобное, сразу обращайся ко мне. Теперь все, идите. Хочу отдохнуть.

ГРЕНАДЕР САЗОНОВ

После боя под Шушей, четырехдневный переход до Ленкорань показался мне вечерней прогулкой по парку. Мы провели в захваченном городе четыре дня, отдыхая, пополняя силы. В качестве гарнизона в городе были оставлены раненые, это около полутора тысяч человек, и шесть пушек.

В Ленкорань нас ждали с нетерпением. В офицерских обществах мы были нарасхват, всем хотелось послушать, как же нам удалось разбить втрое превосходящего врага.

- Его благородие, господин Сазонов, - раздалось сразу как я вошел в офицерскую палатку.

Здесь собирались невысокие чины, как говориться мой уровень. А представил меня Ростовцев. Он вообще всячески оказывал мне расположение, даже немного подтрунивая. А все из-за чего. Я оказывается спас его жизнь, но совсем не заметил этого в горячке боя. Но Сергей Иванович был абсолютно искренен в чувствах и у нас, можно сказать, сложились вполне дружеские отношения.

- Здравствуйте, господа офицеры, - весело поприветствовал я.

- Илья Владимирович, а знаете, что вас приставили к 'Владимиру'? - это молодой корнет из Павлоградского Легкоконного, князь Михаил Петрович Долгоруков.

Пареньку лишь недавно исполнилось семнадцать, а он уже два года воюет. Это совершенно не укладывалось в моей голове, я в его возрасте думал только о девчонках и компьютерных играх. А Михаил участвовал в боевых действиях, в том числе и под Шушей. Он был в составе эскадрона, который несколько раз спасал нас. Я с ним и сошелся после моего первого боя.

- Откуда знаете, Михаил Петрович? - спросил я. Если честно я не сразу привык обращаться к сослуживцам по имени отчеству, но тут так было принято, среди офицеров.

- Вчера слышал от капитана графа Михайлова, - радостно ответил Миша, делая важный вид. Вроде вот он какой знающий.

- Это ж за что?

- Как? - это уже Ростовцев. - За спасение моей бренной телесной оболочки. Я сразу после битвы написал графу.

- Сергей Иванович, я, у меня даже слов нет. Спасибо, мой друг. Я...

- Не стоит, Илья Владимирович. Это я должен вас благодарить. Ведь не я вас спас от смертельного удара. Господа офицеры. Я предлагаю выпить. Выпить за дружбу и помощь друг другу.

Собравшиеся офицеры естественно поддержали. Появились бокалы, не весть как очутившиеся в такой глуши.

- Поручик, не уж то это то, что я думаю, - прогремел раскатистый бас капитан-поручика Ливнева, первого заместителя графа Михайлова.

- Он самый, Аи.

Откуда Ростовцев, живущий только на довольствие, смог найти этот прекрасный французский напиток, мне было совершенно не понятно. Но отказываться от такого я не стал, это же 'Советское шампанское'.

- Господа, у меня есть идея, - поручик Ганапольский Матвей Юрьевич (?) наверняка опять предложит еще выпить, подумал я, глядя на молодого офицера. - А не послать ли нам кого в город, за выпивкой.

- И дамами, - раздалось откуда то из угла палатки.

- И дамами, - согласился молодой поляк.

Мы скинулись по пятерке и отправили чьего-то денщика в город. В это время появились карты, намечалось любимое развлечение русских офицеров.

Уйти мне уйти мне удалось довольно рано. Я даже не захмелел. Между палатками горели костры, вокруг которых сидели низшие чины, о чем то говорили, смеялись. Я не обращая на них внимания, прошествовал до своей палатке, которую делил с фельдфебелем Челядиным. Я так и не успел обзавестись своей отдельной палаткой, хотя и чин у меня не такой уж и высокий. Есть конечно надежда, что вместе с орденом мне их императорское величество Александр Первый присвоит и очередное звание. Ребята говорят, что это вполне возможно.