Максим Бобух - Аlexandr

Уже ложась на свое место, я опять вернулся к мысли, которая мне не давала покоя вот уже три недели. Меня не оставляет одна не стыковка, на которую я первое время не обратил внимания, пребывая в шоковом состоянии от переноса в прошлое. Я, хоть и не силен в этом временном периоде истории, но, как уже говорил, сильно увлекался альт историей. И, насколько я помню, после смерти императрицы Екатерины Второй, на престол взошел ее сын, Павел Петрович. Но, как я выяснил уже здесь, точнее в это время, императором стал Александр Павлович, на целых пять лет раньше той истории, которую я знаю. Этот факт также подтверждала и память моего реципиента, так вроде назывались тела, в которых по книгам вселялись мои современники. Вторая не состыковка, это война с Персией, которая в моей истории закончилась со смертью Екатерины Великой. Здесь же она продолжалась. Мало того, Александр Первый поставил во главе войска Суворова, которого не сильно любили при дворе. По мимо этого, последний факт который меня сразил, и его я узнал только сегодня, совершенно не укладывался в моей голове. В офицерских собраниях часто обсуждалась политика. И я удивлялся действиям нового императора, направленных на ограничение монархии. Издавались манифесты и законы об облегчении ноши крепостных и других податных сословий. Но все это вписывалось в теорию о том, что я попал в параллельное течение истории, отличающееся от того, которое я знаю. В моей истории Александр тоже в молодости страдал излишним либерализмом, но потом исправился, и стал защищать самодержавие. А здесь, он еще стал правителем на пять лет раньше. Так что все было нормально, все вписывалось в мои представления.

Но сегодня, когда я услышал о телеграфе, проведенном до Владикавказа, и потому офицеры ожидали более оперативного награждения, я выпал в осадок. Не то, чтобы я не знал про телеграф. В памяти моего реципиента были сведения об этом величайшем изобретении. Мало того. Илья Владимирович общался с барышней из Москвы уже целый год по средством телеграфа. Но почему то я об этом не вспоминал вплоть до того момента, когда он был упомянут на сегодняшнем офицерском собрании. По большому счету именно это и стало той причиной, почему я покинул столь приятное общество так рано.

Я, как мне всегда казалось, не отличался особым скудоумием. Но то, что я не обратил внимание на этот факт, говорил о том, что я несколько ошибаюсь в своей самооценке. Мысль о том, что я не единственный попаданец все больше и больше приобретала свою состоятельность-правдивость-настоящесть. Если подумать логически, то в окружении, в близком окружении, молодого великого князя появился попаданец, который и изменил судьбу императора, и надо думать и всей империи. Или сам император. Что же, это открывает некоторые перспективы. Нужно выяснить, кто именно попаданец, и попытаться с ним встретиться. Не думаю, что этот человек откажется от общения с современником. Под эти мысли я и не заметил как уснул.

А следующий в день застал меня приказом о сборе. Наша армия наконец выступала в поход. С одной стороны я.... Хотя нет, ни с одной стороны я был не рад. Мне не совсем понравилось воевать. Мало того, что это страшно, так это еще мало приятно. Запах пороха, человеческих внутренностей и крови, вид изуродованных тел, существенно снижали энтузиазм от великих баталий. Но по мимо этого, у меня появилась цель, возможность подняться, сделать что то великое, повлиять на судьбу своей страны. И умирать из-за геополитических интересов, мне совершенно не хотелось.

Нашему полку повезло, мы грузились на суда Каспийской флотилии, для высадки на Персидском побережье Каспийского моря, а именно в Мазендеране. Эта область когда то принадлежала России, но из-за удаленности потеряла. Нашей задачей был захват города Ноушехр и создание угрозы Тегерану с северного направления. Основное количество судов, на которые мы грузились, были гребные галеры, с прямым латинским парусом. Но, специально для штурма крепостных сооружений, на придали десять двадцатичетырех пушечных фрегатов. Пушки, в отличии от привычных, уже привычных, чугунных, были стальными, с более длинными стволами и большим калибром. Двенадцатифунтовые орудия должны были разобрать вражеские укрепления на камни. На каждой галере тоже были пушки, но только чугунные шестифунтовки, и не больше восьми на галеру.

В это время, основная часть войска, должна была идти вдоль западного побережья Каспийского моря, и выйти на столицу Шейха Али с востока.

Изначально я опасался необходимости грести. Но мне повезло, офицеры, к тому же дворяне, за веслами не сидели. Мы конечно не сажали на вела рабов. За ними сидели в основном казачки, но и моим гренадерам пришлось приложиться к веслу. А вообще я отдыхал. Море было спокойным, ветер в основном был попутным, делать было решительно нечего. Я стал тренироваться с саблей, которую я взял в захваченном Шуши. Когда наши солдаты занялись повальным грабежом, я не принимал в этом участия, меня и так от всего этого мутило. Но трофейные команды не все приписывали себе. А наш капитан оказался вполне хорошим человеком. Он то мне и выделил саблю и пистоль, захваченные у персов. Офицеру ходить с ружьем невместно.

Уже на корабле я попросил Ростовцева поучить меня пользоваться этой железкой. К моему удивлению, моим обучением занялся сам капитан граф Михайлов. Поначалу он был удивлен моим неумением держать клинок, я как-никак дворянин. Но постепенно умения моего реципиента вышли наружу, и я перестал держать саблю как топор. Но все равно, умение графа были высоки и я многому у него научился. К пятому дню плавания, я уже мог продержаться против графа полчаса.

Не знаю, может бог услышал молитвы нашего командования, может нам просто повезло, или это стечение обстоятельств, но наша эскадра смогла подойти к побережью совершенно скрытно и очень точно. От наблюдения наши корабли скрывал туман, появившийся рано утром, и Буксгевден решил провести высадку. И естественно первыми шли гренадеры. Мы погрузились в лодки и под еле слышимый плеск весле пошли к берегу. Постепенно из тумана вырисовывались стены защитных сооружений, построенных на тонком мысе, далеко выдававшемся в море. Пристать к мысу не представляло возможным, так как он был защищен высокими стенами, поэтому нам пришлось на свой страх и риск идти дальше.

Наша лодка подошла к середине стены. Справа и слева в стену ткнулись еще две лодки.

- Давай, - тихий приказ Ростовцева, и казаки, приданные нам в усиленнее, зашвырнули веревки с кошками на стену. Две сразу закрепились, а третья, вырвав кусок камня, сорвалась обратно. Пока казак собирал веревку для повторного броска, я и Ростовцев полезли вверх. Время тут было такое, первыми идут офицеры.