Юрий Валин - Самый младший лейтенант

- Понял.

- Не понял, а так точно. Собственно, лучше пока и ограничить лексикон этим "так точно". На первые месяцы хватит с лихвой. Остальные вопросы задаешь в специально отведенное время.

- Так точно. Разрешите спросить?

- Валяй, - милостиво качнула светловолосой головой сержантша. - Только недолго, нам нужно в комендантскую каптерку успеть. Что за животрепещущая проблема?

- А где остальные?

- Кто?

- Ну, батальон. Рота.

Девица ухмыльнулась:

- Тяготеешь к парадам и массовым построениям на плацу? Вынуждена разочаровать. Твой взвод, рота и батальон - это я, товарищ майор и еще три-четыре человека. В звании рядового ты тут единственный и неповторимый. Можешь законно гордиться. Попал в элиту. Осознаешь всецело, если останешься у нас. Или наоборот, если осознаешь - останешься. Всё, разговоры отставить. Вперед, за достойным камуфляжем.

***

За три дня к камуфлированному блеклому "хабэ" Женька кое-как привык. Оказалось, если брючный ремень правильно подогнать, штаны не так уж и отвисают на заднице. Товарищ старший сержант показала, как нужно подшивать воротнички. Занятие это казалось абсолютно нелепым, но пришлось поднатужиться. Начальница пообещала "драть за грязь и криворукость беспощадно", а слово с делом у нее не расходилось. Женька это осознал на второй день, когда выгнала на пробежку. Процесс оказался абсолютно непохожий на армейские физзарядки, - Женька уже полюбовался на утренние потуги комендантского взвода, благо корячились соседи по службе в углу двора. Под рявканье прапорщика приседать и отжиматься дело, конечно, тоскливое, но парням, честное слово, было легче. А Женьку начальница элементарно заставила пробежаться.

Было еще темно, Женька с нехорошими предчувствиями натянул спортивные штаны и ветровку, кроссовки ему оставили собственные, гражданские. Задачу старший сержант поставила элементарную - как можно скорее прибыть из точки А в точку Б. По сути, круг: "расположение в/ч" - Крымский мост - парк Горького - Пушкинский мост - "расположение". Женька бежал, оскальзывался на льду. До парка еще старался, держался спортивно. Только дыхания уже не хватало. Мелькнула надежда, что в парк не пустят, но сержантша только кивнула скучающему охраннику, - видимо ее здесь знали. До моста Женька кое-как трусил, потом спекся и перешел на шаг.

- Э, боец, ты не со студенточкой здесь фланируешь, - сообщила надсмотрщица, поправляя под своей ветровкой пояс с бесчисленными кармашками утяжелителей. - Работай.

- Да не могу я. Не марафонец.

- Ну-ка! - рука у сержантши была крепкая, - так хлопнула между лопаток, что Женька, втянув голову в плечи, заскакал вверх по лестнице.

Хватило ускорения ненадолго. В сквере за мостом начал окончательно подыхать.

- Вперед, Земляков!

- Не могу, - прохрипел Женька, хватая ртом воздух. - Воспаление легких схвачу.

- Вылечим.

- Да уж не трудитесь. Лучше подохну.

- Отчислю я тебя, мудак!

- Ну и отчисляйте.

Сержантша замолчала. Больше не подгоняла. Кое-как, быстрым шагом добрались до "расположения". Спина под ветровкой начала мерзнуть.

Стоял Женька под горячими струями душа, потом не выдержал сел на теплый пластик поддона. Может, и правда, пневмония - это выход? Ведь комиссуют тогда, а?

Оказалось, сержантша дожидалась, когда душ освободится, сидела в предбаннике. Светлые волосы взъерошены, камуфляжная майка обтянула грудь.

- Извиняюсь, не подумал, - пролепетал Женька.

Ничего не сказала, только глянула недобро, скользнула в душевую кабину.

Почти до обеда не трогали. Женька сидел в коморке, читал уставы и документы из скоросшивателей. Приказано было ознакомиться со всеми томами. Смысла в этом не было ни малейшего, - просто копии документов и боевых отчетов давних пор, - начиная с гражданской войны и заканчивая действиями в Афганистане. Понимал Женька с пятого на десятое, - одни аббревиатуры чего стоили. Ладно, как говорится в древней армейской мудрости - "солдат спит, служба идет". На койку Женька ложиться все-таки не осмеливался, - вероятно, за такой грех немедленно из Москвы сошлют.

Перед обедом заглянул майор:

- Так, Земляков, штудируешь? Похвально. Иди-ка на свежий воздух.

Женька, неловко застегивая пуговицы бушлата, поспешил во двор.

Там ждали еще два начальника: ненавистная сержантша и незнакомый круглолицый капитан.

- Вот что, Земляков, - сказал майор, - неувязочка получается. Екатерина Георгиевна, в смысле товарищ старший сержант, докладывает, что вы не проявляете должной заинтересованности в улучшении своей физической формы. Это странно и необъяснимо. Вы не любите спорт, а, Земляков?

- Никак нет, товарищ майор! - браво отрапортовал Женька. - Спорт и физкультуру я люблю. Особенно баскетбол. Но к стайерским дистанциям не имею способностей. Конституция у меня такая от рождения.

- С обращением по уставу, вижу, вы ознакомились. Это хорошо. А вот насчет неудачной конституции - весьма прискорбно. Бег - основа бытия. Я вот, в свое время, не успел ноги унести, в связи с чем данные конечности и пострадали, - майор похлопал себя по бедру. - Ладно, вот перед вами гимнастический снаряд, в просторечье именуемый турником. Подойдите, и выжмите из себя всё, на что способны. Чистота выполнения элементов не обязательна. Но, уж будьте любезны, до предела напрягитесь.

Женька постарался. Десяток подтягиваний, попытка подъем-переворота.

- Всё? - вежливо осведомился майор, когда новобранец спрыгнул и попытался оправить задравшийся бушлат.

- Так точно. Растренирован я слегка, да и металл холодный, - объяснил Женька.

Офицеры переглянулись.

- Тент, - непонятно сказал капитан. - Полный тент.

- Я сразу говорила, - проворчала сержантша.

- Что ж, отрицательный результат, тоже результат, - заметил майор. - Идите, Земляков, забирайте личные вещи. Вы переводитесь в комендантский взвод. Желаю успехов в политической и боевой подготовке.

***

В комендантском взводе Женька выдержал сутки. Нет, никаких неуставных и нехороших вещей новые сослуживцы себе не позволяли. Обращались подчеркнуто вежливо и отстраненно. Койку, правда, вновь прибывший военнослужащий получил у прохода. И не по себе все время было, - спиной насмешливые взгляды чувствовал. Прапорщик, командир взвода, чуть ли не ежечасно напоминал, что рядовой Земляков является новобранцем, присягу еще не принявшим, посему геморрой никому не нужен. Идти в наряд Женька, естественно, не мог. Целый день учился пришивать подворотничок (оказалось, делал это совершенно неправильно) и подметал кубрик. Да будь оно все проклято, - разве можно было заподозрить, что в комнате существует столько пыли? Сержант, дежурный по взводу, сдержанно указывал на огрехи в уборке, не стеснялся мазнуть по пыли начальственным пальцем. А ведь сопляк совсем, - на год, а то и на два младше самого Женьки. "Тщательней, тщательней, Земляков". Ну, кому она нужна, такая стерильность?