Юрий Гулин - Сослагательное наклонение

И, как тысячи пациентов делали в подобных случаях, Максим принялся благодарить врача, а тот, как и тысячи врачей до него, выслушал благодарственный лепет со снисходительной улыбкой и в конце изрек ставшей традиционной фразу:

— Не стоит благодарностей! Я всего лишь выполнил свой врачебный долг…

… После того, как Максим оделся, врач проводил его до помещения, где его уже ждал мастер Фэн собственной персоной! Видя, что Максим держит гарнитуру с Переводчиком в руке, мастер Фэн поморщился и произнес на все том же ломаном русском сакраментальную фразу:

— Ходи за моя!

— Сам ходи за своя! — съязвил Максим, и, глядя на обалдевшее лицо провожатого, добавил: — А я, с вашего позволения, проследую за вами, уважаемый мастер Фэн!

Дальнейшая процедура проходила в том же порядке: кабинка — душ — кабинка, с той лишь разницей, что теперь Мороз сдавал чужое и забирал свое. Вскоре, в своей привычной одежде, он уже стоял перед стойкой, рядом с Каминским и протягивал миловидной дежурной симку-ключ. Потом коробка с ценными вещами, возвращение этих самых вещей на положенные им места, прощание с дежурной и, вперед, на платформу!

В поезд на этот раз сели только Максим и Казимир Янович. Двери закрылись, и поезд тронулся с места. Потом, то же ощущение, что его вывернули наизнанку и обратно и, наконец, остановка у пустой платформы станции, не обозначенной ни на одной карте московской подземки.

Спутники вышли на платформу. Часы над входом в тоннель показывали 22–07. С момента их отъезда из Москвы прошло двенадцать минут!

Вот мы и дома…

Тем же путем, что и уходили, Казимир Янович и Максим вернулись на кухню московской квартиры Каминского, где их уже ждала Марфа Игнатьевна.

— Уже управились, родимые? Вот и хорошо, а я как раз чайку свеженького заварила! Попейте чайку с земляничным вареньем да пирожками!

— А что, Максим Всеволодович, давайте и вправду вдарим по чайку?! Тем более что и варенье, и пирожки у Марфы Игнатьевны преотменные!

После того, как они все втроем неспешно почаевничали, Казимир Янович спросил у Марфы Игнатьевны:

— А что там наши дубли?

— А что с ними будет? Маячат за задернутыми занавесками, вас изображают!

— Ну, поди, скажи им, что пора закругляться! Пусть смываются…

«Божий одуванчик» засеменила по коридору, и вскоре из комнаты раздался ее голос:

— Все робяты, ваше время вышло — смывайтесь!

Максим увидел, как дубли вышли из комнаты и один за другим проследовали в туалет. Потом там дважды спустили воду, и наступила тишина.

… - Пройдем, Максим Всеволодович, в комнату, не будем испытывать терпения Василия!

— Так они что, на самом деле смылись?

— Вы про дублей? Смылись самым, что ни на есть натуральным образом! Вы ведь успели убедиться, что люди мы серьезные, зря словами бросаться не будем…

В комнате Казимир Янович и Максим заняли те же позиции, что до недавнего времени занимали дубли. Максим обосновался на стуле, стоящем возле круглого стола, а Каминский принялся выхаживать по комнате. С улицы их силуэты за тонкими занавесками должны были просматриваться достаточно четко.

… - Ну что, дорогой Максим Всеволодович, будем переводить нашу сегодняшнюю встречу в завершающую, так сказать, стадию? И начну я с того, что открою перед вами свое истинное лицо. На Земле я являюсь главой Европейского Департамента Корпуса Свестров, и, по совместительству, руковожу его восточно-европейским отделом. Как видите, степень доверия к вам с нашей стороны весьма высока! И дело даже не в ценности информации, которую я вам сообщил, а в том, что я вообще смог вам ее сообщить. Вы ведь помните, что информацию, связанную с Островом, я смог бы сообщить только посвященному? Но я вижу иронию в ваших глазах. Откуда такой скептицизм? Вы что, все еще сомневаетесь в том, что говорить на Земле об Острове могут только приобщенные к тайне? Но это легко проверить! Наберите номер вашего телохранителя и попробуйте слить ему информацию…

Ничтоже сумяшесь, Максим достал мобильный телефон и послал вызов Василию. Через мгновение в трубке послышался знакомый голос: «Слушаю тебя, Макс Севыч!».

— Василь, тебе что-нибудь известно об… — и тут Максима заклинило. Он никак не мог произнести слово Остров. Более того — чем больше усилий он прилагал для преодоления преграды, тем больше путались его мысли. Наконец он сдался. Но пауза затянулась, и в трубке вновь раздался голос Василия: «О чем мне должно быть известно? Ты чего примолк?». Надо было срочно что-то делать, и Максим ляпнул первое, что пришло в голову:

— Я хотел спросить знаешь ли ты, что такое гиалуроновая кислота?

— Нет, а что?

— А ничего! Между прочим, эта кислота содержится в нашей коже и препятствует возникновению морщин!

— А я тут причем?

— Скучный ты, однако, человек, Васёк… Ничего-то тебе не интересно!

Теперь пауза возникла уже на том конце трубки. Потом Василий осторожно произнес:

— Вы там что, выпиваете?

— Что значит выпиваете? Ну, пригубили коньячку… и что с того?

— Для вас может быть и ничего, может даже и о-го-го! А я, мало того, что торчу в машине вместо того, чтобы сидеть дома у телевизора, так надо мной еще прикалывается пьяный начальник!

— Ты что, брат, так раскипятился? Я пошутил неудачно? Ну, так прости меня за это!

— При одном маленьком условии: я оставляю за собой выстрел!

— Заметано! — и Максим отключил телефон.

Казимир Янович, который с живейшим интересом наблюдал за всеми хитросплетениями, возникшими в ходе переговоров между Морозом и Василием, покачал головой:

— Вот видите, к чему приводит чрезмерная недоверчивость! Тем более что и выкрутились то вы на троечку с минусом…

— Это еще почему?

— Потому что более глупого вопроса, чем про гиалуроновую кислоту, и придумать-то было трудно, да и коньяка у меня могло ведь не оказаться…

— Но ведь он у вас есть?

— Есть…

— Вот видите! И если про кислоту я с вами полностью согласен: ляпнул первое, что пришло в голову. Просто, буквально вчера, где-то про эту штуку услышал, ну и запомнил… А вот про коньяк — это уже вполне обосновано!

— И чем же?

— А тем, дорогой профессор, что в российских домах если и держат алкоголь, то, преимущественно в виде водки или коньяка! Ну, не водку же нам с вами пить, двум интеллигентным малознакомым людям? Вот этого Василий мог бы и не понять…

— Пожалуй, вы правы… — согласился Каминский, доставая из буфета бутылку коньяка. — … И я даже готов повысить вам оценку на один балл, до четырех с минусом, — устроит?

— Ну, это, еще, куда ни шло…

— Тогда разливайте коньяк, я схожу на кухню за лимоном!

… После всего пережитого коньяк пошел очень даже хорошо. Мал-по-малу и бутылка была «приговорена». Так что, когда Мороз грузился в машину, у бдительного Василия не возникло и тени сомнения по поводу его пребывания в квартире Каминского. Но до этого Максим и профессор успели обсудить детали предстоящей операции по изъятию «прыгуна».