Юрий Гулин - Сослагательное наклонение

— И чем же они оскорбили ваших богов?

— Ты спрашиваешь чем? Да одним своим присутствием на нашей священной земле. Своим зловонным дыханием, отравляющим наш благодатный воздух. Тебе этого мало?

— То есть вы хотите сказать, — Мороз нарочито повысил голос, — что приказали убить ни в чем не повинных людей без видимой причины?

— А хоть бы и так… А что это вы, комиссар, повысили голос. Неужели вновь тянете из рукава давно битую карту?..

— … Конг, Окан, подойдите сюда, — крикнул президент в направлении стоящей в стороне группы военных.

Два старых знакомца Мороза, которых он давно уже заприметил, отделились от группы и подошли к ним.

… - Присоединяйтесь к нам, друзья, — продолжил Габуту, когда приглашенные подошли вплотную. — Вместе послушаем, как господи комиссар будет «заливать» про «хамелеоны». Или в вашем репертуаре появилось что-то новенькое? Можете не стараться. Никто вашим басням не поверит. А вот подобающие вашему званию почести мы воздадим с удовольствием… Приступайте, господа.

Конг и Окан направились к Морозу… Сначала его били рукам. Потом, когда он упал, ногами. Во время экзекуции Мороз краем сознания успел отметить, что бьют его хоть и сильно, но уж очень аккуратно, стараясь не настии увечья.

… - Достаточно, господа…

Голос президента положил конец избиению.

— … Теперь, когда церемония приветствия почетного гостя завершена, его следует проводить в отведенные ему апартаменты.

Двое солдат подхватили Мороза под руки и куда-то поволокли…

Как это было…

…Мороза грубо швырнули на ворох какой-то соломы, и он на некоторое время впал в беспамятство…

… Первым, что почувствовал Максим, придя в себя, было прикосновение к коже влажной ткани. Кто-то заботливо вытирал кровь с его лица. В помещении было очень темно, и Максиму удалось различить лишь контур сидящей подле него фигуры — кажется, женской.

— Кто вы? — Максим с трудом узнал собственный голос.

Рука на мгновение замерла, а потом продолжила свою работу. Тихий женский голос произнес:

— Я — Мишель Легран, переговорщик из миссии комиссара Сингха, гражданка Франции…

— Что с вами произошло?

— На нас напали. Напали неожиданно. Сначала в бою погибли охранявшие миссии миротворцы, потом была резня…

— Сколько человек осталось в живых? Где комиссар Сингх?

— Сколько всего людей из миссий МС и Красного Креста уцелело, я не знаю… Думаю — немного. Вместе со мной были комиссар Сингх и медсестра миссии МС Кетрин Эванс…

Мороз был хорошо знаком с Кетрин Эванс, темнокожей гражданкой США.

… - Что с ними стало?

— Комиссар Сингх умер, а Кетрин… Кетрин они зверски убили…

Мороз услышал тихие рыдания.

… - Милая девочка, постарайся успокоиться, и расскажи мне все, что с вами случилось, это очень важно.

Мороз не мог сказать Мишель, что сейчас их разговор записывается в штаб-квартире МС ООН.

Постепенно рыдания перешли во всхлипывания. Потом затихли и они. С трудом — было очевидно, что она превозмогает себя — Мишель поведала Морозу свою ужасную историю…

… В большой палатке было вкопано три деревянных столба с поперечными перекладинами. Возле каждого столба стояло по человеку. Руки несчастных были вздернуты вверх и, с помощью ремней, прикреплены к перекладинам. Ноги были связаны в районе щиколоток. Этими людьми были комиссар Сингх, переговорщик Легран и медсестра Эванс. Кроме них в палатке было еще несколько человек в камуфляже, сгруппировавшихся возле большого стола. Одним был президент Тонго Габуту, остальными — головорезы из его личной охраны.

Габуту отделился от других и неспешной походкой направился к пленникам. Остановился он напротив комиссара Сингха.

… - Как чувствует себя наш высокоуважаемый гость? — поинтересовался Габуту нарочито вежливым тоном.

Издевка была очевидна. Комиссар Сингх выглядел неважно. Последние переживания отрицательно сказались на его здоровье. Но моральный дух комиссара был по-прежнему крепок. Он взглянул прямо в глаза Габуту и тихим голосом произнес:

— Я вижу, вам весело, господин президент? Хотел бы я посмотреть, будет ли вам так весело, когда вы предстанете перед международным трибуналом.

— Не понимаю о чем вы, доктор Сингх?..

Габуту довольно натурально изобразил удивление.

— … В чем я провинился перед так называемым «международным сообществом»?

— Прекратите паясничать. Вы прекрасно понимаете, о чем идет речь. Убийство миротворцев и сотрудников миссии Красного Креста не сойдут вам с рук.

— Но причем тут я? И ваши люди и те, кого они охраняли, погибли от рук религиозных фанатиков, верования которых вы оскорбили своим нечестивым присутствием на их священной земле. Мои же солдаты виноваты лишь в том, что подоспели слишком поздно…

— Вы гнусный лжец, господин президент. Я своими глазами видел тех, кто напал на форт.

— И что с того? Ваша троица — последние живые свидетели инцидента. Но вам не придется выступить свидетелями в международном трибунале. Слышите — с улицы доносится пение и бой барабанов? Это в вашу честь. Ведь вам предстоит в скором времени стать основными действующими лицами в церемонии жертвоприношения, которое мы посвящаем нашим верховным богам.

От этих слов, произнесенных зловещим тоном, и без того бледное лицо Сингха стало еще бледнее. Вдоволь насладившись произведенным эффектом, Габуту продолжил витийствовать:

— У вас, господин комиссар, выбора нет. Зато он есть у ваших прекрасных спутниц. Та из них, которая добровольно согласится стать моей наложницей, избежит удара жертвенного ножа.

Габуту отошел от Сингха и подошел к Мишель, которая буквально дрожала от ужаса.

— Как насчет тебя, белокожая сучка?

Габуту похлопал тыльной стороной ладони по платью Мишель в районе лобка. Та дернулась. По щекам ее потекли слезы.

… - Немедленно прекратите.

Голос комиссара Сингха заглушили приветственные возгласы со стороны сподручных Габуту. А тот уже подошел к Кетрин.

— А может, это будешь ты, сестренка?

Габуту наложил обе ладони на груди медсестры, которые отчетливо угадывались под форменной рубашкой.

… - Оставь меня, ублюдок.

Эванс попыталась пнуть насильника ногой. Ничего у нее, естественно, не получилось. Зато добавило веселья Габуту и его подельникам. Не переставая смеяться Габуту начал тискать груди медсестры. Та вскрикнула, потом изловчилась и плюнула в лицо Габуту. В палатке повисла зловещая тишина. Габуту убрал руки с груди Эванс, достал из кармана белоснежный платок, вытер им лицо. Потом скомкал платок и отбросил его в сторону.

… - Ты сделала выбор, сестренка.

От тона, которым он произнес эту фразу, кровь в жилах наблюдавшей за этой сценой Мишель заледенела.