Платон Планктон - Мы вчера убили послезавтра

- Да пошевелил. Не заживает чего-то. Старый я, процесс регенерации мне, увы, не доступен. Чай не ящерка. - Грустно пошутил Михалыч.

- Давай я с этим хмырем в аптеку схожу. Ему продадут.

- Да он тебя запалит сразу на подходе к городу. Так заживет. А нет, значит не судьба. У тебя-то как?

- Да я что? На мне как на собаке. - С этими словами Серый задрал рубашку и повернулся спиной. Справа на спине, чуть ниже лопатки, алела глубокая рвано-резанная рана. Она была очень свежая, но уже успела немного зарубцеваться. Видно было, что она заживает. Серый опустил рубаху и сказал Михалычу.

- Ну-ка ты покажи!

Михалыч поднял рубашку и развернулся. У него на том же месте была точно такая же рана. Но в намного худшем состоянии. Она совсем не заживала и уже начинала местами гноиться. Серый оглядел рану и со знанием дела сказал:

- Врать не буду, плохо дело. Не заживает.

- Сам знаю.

- А можно мне глянуть?

Спросил Дима и, не дожидаясь ответа, придвинулся к Михалычу. Удивительное дело, несколько минут назад эти двое его чуть не убили, но Дима не испытывал к ним никакой ненависти. Страха он тоже не испытывал. Наоборот, они были ему очень интересны. Он никогда раньше не встречал таких людей.

- Кто вас так? - Спросил Дима.

- Сами. - Ответил с кряхетньем Михалыч. - Чипы выковыривали. Всем "политическим" чипы встраивают, чтоб далеко не убежали. Могут запеленговать, а могут и точечный удар нанести по месту, где владелец чипа шляется.

- А чем выковыривали?

- Чем?

Серый расхохотался. Потом он достал из кармана заточенный металлический штырь, с одной стороны обмотанный грязной тряпкой на манер ручки.

- Без анестезии? - Задал глупый вопрос Дима.

- Да нет, что ты. Конечно с анестезией. И медсестру за коленку во время операции держал. Все как у людей.

Настолько грустно пошутил Михалыч, что Дима понял, какую ерунду он сказал.

- Надо перекисью обработать для начала. - Выпалил Дима и тут же спохватился. - Ну да, где ее взять? Может прижечь?

- Прижигали. И золой присыпали. Ни хрена.

- А мочой не пробовали? Вот недавно в московском университете имени Малахова при помощи мочи смогли вылечить у одного парня вывих плеча. По телевизору показывали.

- Сам-то понял, что сказал?

- Но по телевизору же показывали. - Попытался возразить Дима, но неожиданно понял, что мочой-то вывих не вылечить. Ни свежей, ни выпаренной. Странно, как он раньше об этом не задумывался. Половина ЛЕР усердно лечилась уринотерапией. Памятники академику Малахову с медицинской уткой в руке стояли во всех медицинских ВУЗах. А ведь ерунда, подумал Дима, все пьют урину, а потом все равно идут в американские клиники и там уже получают окончательное лечение. Причем сам Дима уриной никогда не лечился. А почему? Странно. Вроде верил в методику, а не лечился. А может, потому что почти никогда не болел? Из этих раздумий его вывел голос Михалыча:

- Антибиотик нужен. А ссать можешь на памятник своему академику.

- Я могу привезти антибиотики. Но вы же мне не поверите.

- Не поверим. - Согласился с ним Серый.

- А у вас выбора нет. - Неожиданно резко сказал Дима. - Он максимум еще дня два-три протянет. Организм на грани. Температура-то поднялась?

- Есть малеха. - Грустно сказал Михалыч.

- Ну, так решайте. - Спокойно сказал Дима. - Только вы мне сначала скажите, за что вас в лагерь отправили. Я вам по любому помогу, раз слово дал, но просто хочу знать, с кем имею дело.

- Ты эта, не борзей. - Набычился Серый.

Но Михалыч не дал ему развить обиду:

- Да ладно, имеет право знать. Политические мы. "Свободные" трудящиеся на благо демократии. О, Серый, ты посмотри, как глаза-то наш соколик округлил. Да Дима, мы беглые заключенные. Но не какие-нибудь там воры и убийцы. Не, мы птицы покрупнее. Мы идейные отщепенцы. Которые работали как раз на том заводе, куда ты шел. Да уголовников здесь и не держат. Уголовникам разрешены свидания с родными, поэтому им на заводе работать нельзя. Разболтают, из чего вашу полезную жрачку делают. А эта информация как ты уже понял секретная.

- А из чего ее делают?

- Из отходов нефтепереработки и еще из всякого дерьма, потом расскажем если интересно. Так вот как я уже сказал, здесь только политические. Нас уже как бы списали, понимаешь?

- Нет.

- Туповат ты, дружок, но ничего. Многие из нас числятся пропавшими без вести. Многих типа выслали за рубеж как диссидентов. Родня про нас забыла. По бумагам нас нет. А мы все здесь, работаем. До самой смерти.

- Так долго?

- Это на дегустации вин можно долго работать или начальником почты, а когда по двенадцать часов в сутки и без выходных, то все очень даже быстро происходит. Учитывая, что жрем то, что производим.

- Не может быть, но ведь в ЛЕР нет пожизненного! По конституции ...

- Ага. Нет. И нас нет. И завода нет. Ущипни себя за жопу - проснешься. - Пошутил злобно Серый. Дима понял, что в очередной раз спорол чушь. Уже в который раз за сегодня? Дима вспомнил, что еще три дня назад он не верил в существование самого завода и понял, что надо как-то следить за речью и не веселить новых знакомых откровенной дуростью.

- Вот. По роже вижу, что доходит потихоньку. - Усмехнулся Михалыч. Дима кивнул головой. Вещи, которые он узнавал, никак не укладывались в известную ему картину мира. Но, тем не менее, можно было сказать, что он отчасти был готов к такому повороту событий. В последнее время он все чаще и чаще сталкивался с вещами, которые он не мог себе объяснить. Да и все эти сообщения, которые он нещадно стирал в сети. Все это подготовило его. Но лишь к тому, чтобы не взвыть от ужаса и неожиданности, а вовсе не к тому, чтобы понять и принять новые данности.

Он осторожно спросил:

- А за что вас?

- Меня за создание районной ячейки Русской Народной Партии, А Серого за то, что в Нижнем Немцовске памятник Клинтону взорвал.

- Зачем? - Искренне удивился Дима.

- А че? В чем проблема то? - В свою очередь удивился Серый.

- А потому что дурак. - Ответил спокойно Михалыч на вопрос Димы. Но Серый с этой версией был в корне не согласен.

- Я не дурак. Я - анархист!

- А чем тебе памятник Клинтону не нравится?

- А чем тебе нравится?

- Ну не взрывать же. И вообще это был великий человек. Большой друг России и борец за демократию и рыночные отношения. Приятель дедушки Ельцина! - Возмущенно выпалил Дима.

Серый с Михалычем рассмеялись. Затем Михалыч сказал:

- Весело с тобой. Ладно, в аптеку с утра пойдете, не сдохну за ночь. У тебя есть, что пожрать с собой?

- Бутерброды.

- С чем?

- С салом.

- А вот это первое, за что я тебя могу зауважать, сейчас грибов пожарим, пожрем и спать. Устал я шибко. А утром оно все думается легче.

Дима вдруг решительно вскочил и, потупив взгляд в пол, глухо сказал:

- Только у меня одно условие есть.