Иван Евграшин - Стальной лев революции. Восток

Все шифром.

Главкому Вацетису. Заместителю Предреввоенсовета Склянскому.

Серпухов.

Копия Аралову.

СРОЧНО.

Для пополнения наиболее крепких и боеспособных полков Восьмой и Девятой армий срочным порядком на Южный фронт направить сто рот, взяв таковые из числа плановых формирований дивизий Московского военного округа.

Роты должны быть полного штатного состава с трехлинейными винтовками русского образца.

Красноармейцам выделить по 150 патронов на винтовку.

Каждой роте выделить два совершенно исправных пулемета.

В состав пополнения отбирать только здоровых людей.

При каждой роте должна быть ячейка коммунистов.

Обеспечить пополнение исправной одеждой, сапогами, зимним бельем.

Бойцы должны быть вполне подготовлены к ведению боевых действий, т. е. из числа прошедших теоретический и практический курс обучения.

Роты направить согласно указанию штаба Южного фронта.

Прошу вас принять энергичные меры для скорейшего формирования и отправки пополнения в распоряжение командования Южного фронта.

Склянскому. Прошу вас взять это распоряжение под свой личный контроль.

9 января 1919 года.

Уфа. Поезд-штаб Троцкого. 14:00.

Захваченный город замер в тревожном ожидании. Уфа настороженно отнеслась к вступившим в город большевикам. В госпиталях находилось большое количество больных и выздоравливающих белогвардейцев, в один момент оказавшимися пленниками. Офицерские семьи, проживающие в городе, тоже переживали за свою судьбу. Беспорядков и грабежей в Уфе не наблюдалось. Предварительно я отдал приказ самыми жестокими мерами пресекать насилие, грабежи и мародерство, и внимательно следил за исполнением. Четверых насильников, пойманных на месте преступления, расстреляли перед строем, их командиры получили строгое взыскание.

Только что я вернулся с митинга. Морозило. День выдался очень пасмурным и снежным. Выступление перед жителями Уфы и окрестных деревень, длившееся сорок минут, далось нелегко — я продрог настолько, что даже через полчаса, после возвращения знобило. Стоило войти в теплый вагон, как пенсне моментально запотело, и я практически перестал видеть. Глазман помог снять припорошенную снегом шинель и подал второе пенсне. Нацепив его на нос, я вытер платком смерзшиеся усы и выпил поданную рюмку водки. Алкоголь никогда не пользовался моим уважением, но сейчас не тот случай, чтобы просто отмахнуться от практически единственного доступного средства профилактики простуды.

Наскоро перекусив, я влил в себя несколько стаканов горячего крепкого чая и, наконец, сумел согреться. После чего приступил к делу, прерванному ради выступления перед местными жителями.

С самого утра я сидел за оперативными картами фронтов молодой республики Советов и пытался осмыслить происходящее. Обстановка на востоке страны складывалась благоприятная. Колчаковцы направили все свои усилия на то, чтобы избежать окружения и разгрома основных ударных соединений белогвардейцев на Пермском направлении, поэтому Восточным фронтом я сегодня не занимался. Моего повышенного внимания настойчиво требовали другие театры военных действий.

Стол, заваленный оперативными картами фронтов, донесениями и директивами Главного командования Красной армии и командования фронтов за последний месяц, навевал тоску, но разбираться со всем этим необходимо срочно.

Более всего меня беспокоил созданный 8 декабря Каспийско-Кавказский фронт, комфронта — Михаил Степанович Свечников. Карту этого направления я сейчас изучал. В состав фронта входили две армии: Одиннадцатая, созданная из частей Таманской армии и бывшей армии Сорокина, и Двенадцатая. Первая располагались на фронте Заветное — Петровское — Ремонтное — Приютное — Сухая Буйвола — Дубовый — Курсавка — Воровсколесская — Кисловодск — Нальчик. Позиции армии образовали полудугу и тылом примыкали к безводной и песчаной Прикаспийской пустыне. Фронт от Грозного через Кизляр до станции Теречное на Каспийское море держала слабая Двенадцатая армия, имевшая операционное направление на Петровск, то есть почти на сто восемьдесят градусов расходившееся с операционным направлением Одиннадцатой армии на Тихорецкую.

Общее количество своих сил в начале декабря командование Каспийско-Кавказского фронта определяло в сто пятьдесят тысяч бойцов, из них на позициях — до шестидесяти тысяч, в обозах — тыловых гарнизонах и на военных дорогах — до тридцати тысяч солдат, больных и раненых — сорока тысяч красноармейцев и, наконец, в бегах числилось до двадцати тысяч человек.

Трудность положения на Северном Кавказе увеличилась тем обстоятельством, что Одиннадцатая армия, отделялась пустыней от своей основной базы — Астрахани, связываясь с ней военной дорогой протяжением в четыреста километров, проходившей сначала параллельно фронту армии через Георгиевск — Святой Крест — Яшкуль и далее на Астрахань. На всем протяжении этого пути не имелось оборудованных путей сообщения, воды и складов с запасами. В октябре из Астрахани через Яшкуль доставлялось лишь по сто тысяч патронов в неделю, то есть менее чем по одному патрону на бойца. Большие трудности Одиннадцатая армия испытывала также в снабжении продовольствием и обмундированием. Не имея средств на покупку продовольствия и фуража, армия была вынуждена реквизировать их у населения, это порождало недовольство и колебания среди крестьянства. В войсках, несколько месяцев находившихся в боях, осенью началась эпидемия тифа. Необходимо предпринимать срочные меры. Возможности, хоть и ограниченные, для этого имелись.

В ноябре 1918 года успешно завершилась операция по разгрому белоказачьих войск на Тереке. В ней участвовали Первая Ударная советская шариатская колонна, части георгиевского боевого участка и Первая Святокрестовская дивизия. Шариатская колонна была образована из Первой Внеочередной дивизии, пополненной горскими частями, в составе которых были кабардинцы, осетины, ингуши, чеченцы, черкесы. Ее боевое ядро составляли Дербентский, Выселковский и Таганрогский полки. 2 ноября части красноармейцев начали наступление и, преодолевая сопротивление противника, 8 ноября подошли к станице Прохладная, где размещался штаб терской казачьей дивизии. Поражение Кавказской армии генерала Бичерахова северо-западнее Прохладной вынудило командование терской контрреволюции ослабить осаду Грозного и Кизляра. Противник сосредоточил свои силы в районе Прохладной, чтобы дать здесь генеральное сражение наступающим частям Красной Армии. Однако атакующие войска разбили контрреволюционные отряды и Девятого ноября овладели Прохладной. С 13 по 20 ноября наши части очистили от противника все станицы по Тереку до Моздока, а 23 числа освободили и Моздок. Под Котляревской и в районе Червленной Одиннадцатая армия соединилась с частями Двенадцатой армии, что позволило восстановить железнодорожное и телеграфное сообщение от Георгиевска до Кизляра и связь с Астраханью. Это был серьезный успех, так как в отношении снабжения Двенадцатая армия находилась в лучших условиях, поскольку ее коммуникации шли вдоль берега Каспийского моря через Кизляр, Черный Рынок и Алабужскую на Астрахань. Местность здесь более населена, и с начала декабря именно по этому пути стало организовываться снабжение Одиннадцатой армии. Также существовала возможность доставки пополнений и боеприпасов морем, но, к сожалению, только с началом весны. Другой мерой, позволившей в какой-то мере облегчить положение Каспийско-Кавказского фронта, стал перевод военной базы Одиннадцатой армии из Элисты в Арзгир и Старый Крест. Военная база имела три с половиной тысячи подвод и вьючных верблюдов с имуществом: около шести миллионов патронов, сорок тысяч снарядов, шесть тысяч винтовок, пятьдесят пять тысяч комплектов обмундирования, много продовольствия, медикаментов и других видов военных припасов, в которых так отчаянно нуждался фронт. Самым интересным оказалось то, что сначала предполагалось наступать, а только потом получать боеприпасы. Спешили настолько, что при разработке плана наступления не обратили внимания на то, что армейские запасы на складах левого фланга Одиннадцатой армии на 17 декабря 1918 года составляли: орудийных снарядов — 2104, винтовок — 2100, патронов — 33 405, ручных гранат — 90, пулеметов разных систем — 53, пулеметных лент — 242.